По секрету с того света - Валентина Андреева

После ухода спецкоманды воцарилась долгожданная тишина, и мы с чувством хоть и плохо, но все же выполненного долга, уселись завтракать. Позвонил Сергей, и Наталья, не ответив на его «добрый день», передала трубку мне. Сергей просил найти и держать под рукой документы на куплю-продажу двухкомнатной квартиры, поскольку уже есть два варианта обмена. Подробности вечером. Сообщение порадовало, и я спешно сорвалась с места искать документы. Ясно помнилось, что папку с документами я укладывала в одну из коробок, но вот в какую? Мысль о том, что придется разбирать баррикады, не радовала.

– Что ты ищешь? – раздался за спиной голос Натальи.

– Подожди, – отмахнулась я, судорожно вспоминая, куда могла запихнуть пресловутую папку.

– Я спрашиваю, что ты ищешь? – повысила голос подруга. – Если документы на квартиру, то они в коробке с кассетами, дискетами и фотографиями. На коробке так и должно быть написано.

Через несколько минут я держала в руках вожделенную папку. Искомый договор спокойно лежал в ней. Я с облегчением перевела дух. Проверив наличие печати и подписи руководителя фирмы на договоре, я вдруг насторожилась. Определенно, я уже где-то встречала эту фамилию. Причем явно не в фирме. Молниеносно прокрутив в голове все возможные варианты и не найдя подходящего, я успокоилась – мало ли на свете однофамильцев. Однако через некоторое время эта фамилия вновь завладела моим сознанием. Теперь окончательно, поскольку к ней примешалось интуитивное чувство опасности. Это было уже серьезно. Моя интуиция – тонкая штучка. Это признавали все. Пока еще ни меня, ни окружающих она не подводила. Единственный раз, когда я ее не послушалась – это разъезд. Ничего хорошего и не получилось. Наташке фамилия руководителя фирмы ничего не сказала, Лешику и подавно. Тем не менее, все прилагали массу усилий, чтобы вызвать хоть какие-нибудь ассоциации, связанные со злополучной фамилией. Бесполезно.

– Правильно говорят, – поучительно заметила подруга, – плохо, когда не знаешь, да еще и забудешь…

От нечего делать позвонили Листратову, но его на месте не оказалось. Ситуация казалась тупиковой. Мне просто не сиделось на месте – состояние, близкое к истерическому. Тщательный обыск, проведенный специалистами, ничего не дал, следовательно, разгадка преступления в ближайшее время не предвидится. Так все надоело! В конце этой недели возвращаются дети. И что я им скажу? Лучше бы я не разменивалась. Надо было продать дачу и купить Димке квартиру. Кстати, дача! Провались пропадом этот Листратов с его требованиями. В конце концов я не преступница. Просьба Листратова выполнена – соседей затопили по полной программе, обыску посодействовали, теперь я свободна. Могу мотануть на дачу. Наталье тоже надо отдохнуть. Возится со мной, а ведь скоро на работу. Конечно, уехать именно сегодня я не могу – нужно дождаться Сергея с его вариантами обмена… Ох, похоже я теперь до конца своей жизни буду меняться. И во всем виноват только один человек – Димка. Если бы он не стал алкоголиком, ничего бы не случилось. А ведь классный хирург. Уж это все признавали. Наверняка, с работой он тоже распрощается. И я хороша – все время сидела и взывала к его совести. Какая совесть у хроника! Нужно было скручивать его и силком везти к какому-нибудь доктору Майорову. Ну все! Хватит на эту тему! Так и с ума можно сойти от злости.

– Пойду прогуляюсь за хлебом, – сказала я.

Наташка оторвалась от детектива и равнодушно заметила:

– Угу. Только хлеб у нас есть. Лучше купи мороженого.

– Давайте я слетаю – вежливо предложил Лешик.

– Не надо, – отозвалась Наталья. – Не видишь, человек не в себе. Пусть прогуляется, может, перебесится.

Я закрыла за собой входную дверь и немного постояла, прислонившись головой к дверному косяку, раздумывая, куда бы пойти или поехать. И уже решилась было сделать первый шаг по направлению к лифту, как услышала явственный шорох за дверью квартиры Ники. Решительно переменив направление, я шагнула к ней и позвонила. Ответом была тишина. Я нажала кнопку звонка еще несколько раз подряд. Открывать никто не торопился.

– Можешь сидеть там до приезда милиции, я ее сейчас вызову! А чтобы скучно не было, всех соседей под дверь соберу! – проорала я, обращаясь к дверному глазку. Дверь потихоньку приоткрылась, стала видна дверная цепочка, и я, испугавшись, застыла изваянием с перекошенным ртом. Нельзя сказать, что я надеялась на такое. Заорала больше от злости, из-за плохого настроения. Уверенная, что в квартире никого нет, а шорох либо послышался, либо у соседей форточки открыты и сквознячок гуляет.

– Тихо, милиция! – прозвучал в щелку раздраженный шепот, и высунулось красное удостоверение. Я очнулась и, закрыв рот, молча кивнула удостоверению. В это время раздался явственный шум борьбы за нашей сейфовой дверью, и послышались голоса матери и сына, борющихся за право обладания ключами, что и вызвало заминку. Удостоверение исчезло, дверь Никиной квартиры аккуратно, без щелчка, закрылась. Я же шагнула к лифту.

Наталья с сыном, красные и всклокоченные, появились в проеме нашей двери одновременно и одновременно же спросили:

– Кто?! Где?!

Я глупо улыбнулась, качнула сумкой из стороны в сторону и безмятежно ответила, что кто-то занял лифт и не выходит.

Наташка осторожно подошла к лифту, затем понимающе ухмыльнулась и, погладив меня по голове, заговорщицки проворковала:

– Вообще-то лифт вызывают нажатием вот этой ма-а-а-ленькой беленькой кнопочки. Смотри, – она нажала на кнопку, и лифт поехал снизу вверх, – видишь, е-е-едет. – Я благодарно улыбнулась, а Наталья, поучительно продолжила: – На голос лифты пока не реагируют. Хоть оборись. Поняла?! – рявкнула она под конец, и я, как по команде на плацу, вытянулась и, перестав улыбаться, кивнула.

Гуляла я недолго, ровно столько, сколько нужно было, чтобы купить мороженое. Понятно, из квартиры Ники, и наверняка с ее согласия, установлено постоянное наблюдение за дверью нашей обители. Значит, органы не спят. Проходя через двор, по привычке взглянула на то место, где раньше околачивался Шляпа. Шляпы на посту не было. Ну и не надо. Пусть все идет своим чередом. Завтра поедем на дачу, посадим цветы. Вспомнилось, как переживала, что не смогу бывать там, пока не отремонтирую свою двушку и не освобожу Димке его жилплощадь.

Вернулась я в добром расположении духа. Наталья взглянула на меня, но ничего не сказала. Лешик разговаривал по телефону на компьютерном сленге с кем-то из знакомых. По-родственному меня встретила только Денька, облапив очередной раз, в результате чего моя порция мороженого, шлепнувшись на пол, досталась ей. Я даже не расстроилась. Не очень-то и хотелось. Наталья, привлеченная здоровенным брикетом, которым я призывно помахала, отбросила книжку и, как сомнамбула, потянулась за мной на кухню. Мои планы на завтрашний день были одобрены без звука. Звучать она просто не могла: мороженое – есть мороженое.

Неожиданно рано, предварительно позвонив, заявился Сергей. И Наталья, и Лешик его появление проигнорировали. Неполная семья осталась в комнате, закрыв за собой дверь. Было слышно, как подруга изо всех сил изображает веселье, глядя какой-то сериал. Сережка заговорщицки подмигнул мне, состроив при этом такую уморительную рожу, что я невольно расхохоталась, чем вызвала минуту молчания в комнате.