Супруга без изъяна, или Тайна красной ленты - Диана Чемберлен

– Мне так не хватает твоей матери, – признался он, глядя сыну в глаза.

Клай опустился рядом с ним на песок и прислонился к стене дома.

– Я знаю, папа, – тихо ответил он. – Мне тоже ее не хватает.

Просеяв песок сквозь пальцы, Клай обнаружил кусок красного стекла и протянул отцу.

Алек сжал осколки в ладони и поднялся.

– Они собираются передвинуть маяк, Клай. Они вытащат эту проклятую штуковину из песка, и Киссривер никогда не будет прежним.

Алек мог бы пригласить Оливию к себе домой. Там стояли доски для серфинга, а небольшая бухта позади дома вполне подходила для обучения. По дороге к Рио-Бич он понял, что не хотел, чтобы Оливия встречалась с его детьми. Почему его это так волнует? Нола все время заходит к ним, и при ее появлении у него никогда не возникало чувства неловкости. Но если к нему приедет Оливия, Алеку придется объяснять детям ее присутствие. Клай и Лэйси могли помнить ее по тому вечеру в больнице, хотя, может быть, уже и забыли. Дело было не в этом. Алек просто не хотел, чтобы сын и дочь видели отца с другой женщиной, сколь бы платоническими ни были их отношения.

Оливия стояла, прислонившись к своей машине, на маленькой парковке возле Рио-Бич. Поверх купальника она накинула белый халатик, и ее ноги были почти одного с ним цвета. Эта женщина и в самом деле слишком много работала.

Алек остановил машину рядом с ее «Вольво». Оливия, заслонившись от солнца рукой, смотрела, как он снимает доску с багажника.

– Предупреждаю вас, Алек, – улыбнулась она, – плавать я совсем не умею.

Он бросил ей спасательный жилет.

– Вам незачем уметь плавать, – заметил Алек, – а вот крем от загара вам бы не помешал.

– Уже намазалась. Я ведь первый раз на пляже этим летом.

– А я подумал, что первый раз в жизни.

Оливия состроила ему гримасу и взялась за второй конец доски, чтобы помочь нести ее сквозь кусты, отгораживающие пляж.

– Почему вы взяли только одну доску?

– Потому что для вас сегодня просто замечательный ветер, а для меня это все равно что полный штиль. Здесь совсем мелко, так что я смогу стоять рядом и руководить вами.

Рио-Бич был всего лишь узенькой полоской песка у самой воды, на которой едва уместилась подстилка, принесенная Алеком. На волнах играли солнечные блики, вдали скользили по воде другие серфингисты. Но Алек знал, что никто из них не попадет на Рио-Бич. Бухта была его маленьким секретом.

– Почему вы улыбаетесь? – поинтересовалась Оливия.

Он рассмеялся и снял футболку.

– Просто радуюсь тому, что я здесь. Давненько я сюда не приезжал.

Шею Оливии украшала длинная золотая цепочка. Ее кожа была удивительно белой, что делало Оливию похожей на хрупкую фарфоровую статуэтку. Алек никогда бы не догадался, что она беременна. Слегка выпуклый живот не выдавал ее тайну.

– Вы спросили у врача, можно ли вам заняться серфингом? – Алек вспомнил, что Оливия сомневалась в полезности и уместности этого вида спорта для беременных.

Она сморщила нос.

– Спросила. Оказалось, что Марджори сама занимается серфингом. Она сказала, что риск состоит в том, что я могу получить удовольствие в первый раз, а потом не буду знать, как себя вести дальше.

– Доктор вас раскусила, – рассмеялся Алек.

Он продемонстрировал Оливии самые азы, немного покрасовавшись перед ней. Двенадцатифутовый серф казался ему неповоротливым, громоздким, потому что он привык к доске меньшего размера.

Ступив в воду, Оливия поежилась. Алек придержал доску, чтобы она могла на нее взобраться. Ее лицо выражало крайнюю сосредоточенность.

– Поставьте ноги по обе стороны мачты, – подсказал Алек.

– Это мачта?

– Верно. – Он подал Оливии руку, чтобы она могла встать в полный рост. – Теперь хватайтесь за веревку. Вам придется потянуть ее на себя, чтобы поднять парус из воды. Немного согните ноги. Вот так. Спину держите прямо и используйте только силу ног, чтобы поднять парус.

Оливия осторожно перебирала руками веревку, парус слегка приподнялся, поймал ветер, и серф вывернулся у нее из-под ног. Оливия вскрикнула и с громким плеском упала в воду. Алек обошел доску, чтобы помочь ей, но увидел ее смеющееся лицо.

– Мне следовало предупредить вас об этом.

– Предлагаю перейти на «ты», – сказала Оливия, отжимая волосы.

– Согласен, давай на «ты».

Алек снова взобрался на доску, чтобы показать, как правильно выбирать парус из воды.

Оливия провела больше времени в воде, чем на доске, но она была настоящим бойцом. Пару раз она хохотала над собой до слез. Алек еще ни разу не видел ее такой раскрепощенной и не сомневался, что Оливия нечасто дает себе волю.

Она взбиралась на доску, кажется, уже в сотый раз, когда лямка купальника соскользнула с ее плеча, и Алек увидел, что на этом месте на коже осталась ярко-белая полоса.

– Ты сгорела, – заметил он. – На сегодня хватит.

Оливия села на плед, зубы у нее стучали. Алек накинул ей на плечи полотенце, принялся растирать ее и тут же отступил, неожиданно осознав всю интимность этого жеста. Золотые звенья цепочки лежали на порозовевшем от солнца холмике груди, и он отвел взгляд.

Достав из багажника «Бронко» пляжный зонт в зеленую и белую полоску, Алек установил его над Оливией. Сам он улегся на солнце, наслаждаясь теплом лучей.

– Как же так вышло, что ты не научилась плавать? – спросил Алек. Он сам большую часть детства провел на реке Потомак, плавал на каноэ, занимался водными лыжами.

– Я никогда не жила рядом с водой.

– Где ты выросла?

– В центральной части Нью-Джерси. Ты слышал о городке Пайн-Барренс?

– Это там родственники женятся между собой и производят на свет, гм… – Алек замялся, подбирая подходящие слова, – не слишком удачное потомство?

Оливия насмешливо фыркнула:

– Ты правильно вспомнил, но в отношении этого городка пресса сильно перестаралась. Браки между родственниками там скорее исключение, нежели правило. Знаю, о чем ты подумал. Пусть я и не умею плавать и серф меня не слушается, это еще ни о чем не говорит.

Алек улыбнулся, глядя в ясное высокое небо удивительного синего цвета. Такого неба он не видел больше нигде.

– Вчера вечером Пол был у меня. Мы проводили очередное заседание.

Оливия резко выпрямилась. Золотая цепочка на мгновение оторвалась от кожи и тут же снова скользнула в ложбинку между грудями.

– Ты ему ничего не сказал?

– Нет. – Алек взглянул в ее встревоженное лицо. – Я же обещал тебе этого не делать. А вот твой муж сказал нечто такое, что может показаться тебе интересным.