Необычный подозреваемый. Удивительная реальная история современного Робин Гуда - Бен Мачелл

сохранились в памяти Стивена обрывками, но ему сказали, что его собираются арестовать. Несмотря на гипотетическое подсознательное желание оказаться пойманным, в тот момент Стивен не пошел у него на поводу, а выронил сумку и бросился бежать к пустому на вид коридору прочь от охраны. Он размахивал руками, но это было похоже на бегство во сне, ужасно медленное и нескоординированное. Кто-то сильный схватил его сзади, и Стивен попытался вырваться, но все напрасно. Стивена скрутили под равнодушными взглядами других пассажиров и персонала аэропорта. В голове у него пульсировало, во рту пересохло. Он слышал лишь, как где-то вдалеке звучат объявления об отправлении рейса и как двое крупных мужчин, державших его за руки, посмеиваются и общаются между собой по-голландски.

– Они просто смеялись надо мной и отпускали в мой адрес шуточки, – говорит Стивен. – Я подумал, черт возьми, вот оно. Это конец.

Стивена отвели в маленькую пустую камеру предварительного заключения в недрах Схипхола. Примерно каждый час кто-нибудь из веселых сотрудников службы безопасности заглядывал внутрь и спрашивал, не хочет ли он пачку сигарет.

– Они там много курили. Я, помню, подумал: не стоит отказываться, потому что это показалось бы довольно грубым. Так что в конце концов просто согласился.

Приехала полиция и объяснила Стивену, что его обвиняют в «ограблении, или в краже, или в чем-то подобном». На него надели наручники, препроводили в фургон и доставили в Роттердам, где поместили в изолятор временного содержания. У него сняли отпечатки пальцев перед заседанием суда, на котором судья и другие должностные лица по правовым вопросам встретились со Стивеном и объяснили, что его будут содержать в тюрьме Нидерландов до тех пор, пока не назначат дату судебного разбирательства.

Стивен впервые оказался за решеткой и испытывал невероятный шок. Осознав, что потерял свободу, он почувствовал, как по телу прокатилась волна тошнотворного ужаса, пульс участился, дыхание стало поверхностным. Пока его оформляли и вели в камеру, Стивен готов был расплакаться, хотя теперь, вспоминая прошлое, признает, что голландская тюремная камера была невероятно удобной по сравнению с более поздними испытаниями.

– Я оказался в просторном помещении с собственной ванной комнатой. На столе лежала выпечка, множество круассанов и прочей еды. Это было действительно необычно, – вспоминает он. – Наверное, у них там другой взгляд на тюремное заключение.

Времени для отдыха было предостаточно, заключенные могли свободно бродить по своим тюремным отделениям, и Стивен послушно курил сигареты, которые ему постоянно давали охранники. Когда он прикончил пачку, ему принесли другую, так что он почувствовал себя обязанным курить еще больше. От сигарет у него кружилась голова и рассеивались мысли. Сидя в удобной камере, Стивен постукивал ногой. Он был убежден, что скоро ему придет конец. Полиция Нидерландов свяжется с британскими коллегами, сообщит тем об аресте, и в итоге выяснится его связь с ограблениями. Стивен жевал круассан и все больше приходил в отчаяние.

И вдруг его выпустили. Стивен провел в голландской тюрьме примерно неделю, а потом ему сообщили, что освобождают из соображений гуманности. Стивен рассказал властям о недавней смерти отца и предстоящих похоронах, и, хотя поначалу это вроде бы их не смягчило, позже, видимо, они передумали. Стивена предупредили, что с ним свяжутся, когда будет назначена дата слушания его дела, и тогда он должен будет вернуться в Нидерланды, чтобы предстать перед судом по закону. Он согласился. И поэтому его отпустили.

Стивен прибыл в Эксетер на скромные похороны отца, где родственники вполголоса закидали его вопросами. Где он пропадал? Всю последнюю неделю никто не мог с ним связаться. Стивен непонимающе смотрел на этих людей. Он не был близок ни с кем из них. Пришлось объяснить всем, что он не мог выйти на связь, потому что его арестовали по какому-то «делу о наркотиках» в Амстердаме, но теперь все улажено. Некоторые журили его, но Стивен отнесся к их упрекам равнодушно. Во время отпевания он сидел рядом с матерью, а затем стоял бок о бок с ней над могилой. Лиза Уотсон, дочь Питера и сводная сестра Стивена, помнит, как смотрела на него и испытывала какое-то странное чувство, объяснения которому не находила.

– Я не совсем понимала все происходящее, потому что из Дженни, ясное дело, много информации не вытянешь. Я не знаю, витала ли она в облаках или просто не понимала происходящего, – рассказывает Лиза. – Среди наших родственников ходили только обрывочные слухи. Но Стивен вел себя на похоронах очень таинственно. Мне показалось… что он что-то скрывает.

Лиза описывает, что на похоронах у Стивена не просто был равнодушный вид – в нем ощущалось и что-то еще: некое лукавство и превосходство.

– Мне показалось странным, что он не выглядит расстроенным. Он просто… Половину времени на его лице было самодовольное выражение, он вроде как ухмылялся, если можно так сказать. И я сочла это очень странным.

Лиза сожалеет, что в то время не знала о синдроме Аспергера, потому что иначе смогла бы понять, почему Стивен вроде бы не так расстроен, как все от него ожидали. Но тогда выражение его лица встревожило ее. Позже, после похорон, Стивен гулял с Лизой и ее мужем по набережной.

– Он завел разговор о деньгах, – вспоминает она. – И сказал: «Я могу дать тебе тысячу фунтов хоть сегодня». Мы с мужем удивились: откуда у тебя такие деньги? И Стивен ответил: «Я припрятал кое-какую сумму в окрестностях Эксетера». По-моему, он даже сказал, что спрятал деньги на дереве возле Эксетерского собора. Три тысячи на дереве у Эксетерского собора.

Лиза переглянулась с мужем. Ни один из них не поверил Стивену.

– Мы решили, что он фантазирует.

Позже, когда они втроем проходили мимо причала, Стивен указал на одну из лодок.

– Он заявил моему мужу: «Держу пари, я мог бы прыгнуть туда, на эту лодку» или что-то в этом роде. Мой муж возразил: «Мы собрались здесь на похоронах твоего отца, зачем тебе делать такие вещи? Я тебя даже не знаю, а ты заключаешь со мной пари».

Стивен побрел прочь, а и Лиза, и ее муж были обескуражены. Позже, вечером, они обсудили случившееся.

– Муж сказал: «У него такие мертвые глаза, с ним страшновато встречаться взглядом». Стивен просто не выражал никаких эмоций. Он не выглядел расстроенным. У него был совершенно пустой взгляд. – Она вздыхает. – Он казался таким далеким.

После похорон отца Стивен вернулся в Вустер в начале февраля 2008 года. Как-то поздней ненастной ночью, оставшись в одиночестве своей комнаты, он позвонил Ребекке. Стивен описывает, как, услышав ее голос в трубке, в ту же