Семейная хроника - Нина Осмоловская

Татьяна рассказывала дочери о своей актерской судьбе. О том, что она играла бок о бок со знаменитыми актерами, как училась у них мастерству. Очень любила свою профессию и считала её главным делом своей жизни. Она даже замуж не вышла, считая, что актрисе это может только помешать.

Татьяна с волнением вспоминала своё детство в небольшом провинциальном городке, бабушку, Наталью Дмитриевну. Эта тихая, интеллигентная женщина оставила заметный след в её воспитании. Рассказывала о своей матери. Та была яркой творческой натурой. В их доме всегда гостило множество людей, среди них известные сегодня писатели, поэты, художники.

Соня слушала мать и не верила своим ушам. Она никогда раньше не думала о том, что её родители пережили революцию, Гражданскую войну, Великую Отечественную. Они при Соне никогда не обсуждали свои политические взгляды, боясь, что девочка случайно скажет что-нибудь не к месту. Это был страх людей, переживших жуткие годы репрессий.

Когда Татьяна дошла до событий 1937 года, было уже темно. Соне пора было ложиться спать, но девочке было так интересно слушать рассказ матери, что она упросила её продолжить. Ведь завтра выходной, и можно лечь позже. Татьяна продолжала свой нелегкий рассказ. Вадима не было дома, и им никто не мешал. Она и не заметила, как Соня заснула. Девочка тихонько что-то говорила во сне – наверное, ей снилось продолжение рассказа матери. А Татьяна уже не могла остановить поток воспоминаний, нахлынувших на неё.

…В январе 1937 года арестовали Ольгу, Татьяну и Наталью, жену Сергея. Сергей в это время был в командировке в Париже, и Татьяна ничего не знала о судьбе брата.

Как потом стало известно, Татьяна попала в ту же тюрьму, что и мать, даже камеры их находились на одном этаже, только следователи были разные. Татьяну тоже жестоко избивали и требовали признать, что её брат Сергей – враг народа, иностранный шпион. Она, как могла, терпела побои, издевательства. Её красота, изящество, стройная фигура никого не могли оставить равнодушным. Следователь, превышая свои полномочия, открыто склонял её к сожительству, обещая, что если она согласится, то условия содержания резко изменятся. Татьяна отвечала ему неизменным отказом. Постоянные побои, шантаж, надругательства не могли не сказаться на её психике. Натуре творческой, легкоранимой было особенно трудно переживать все издевательства. Начались расстройства психики. Мучили кошмары. Она кричала, буйствовала, пыталась покончить жизнь самоубийством. Медицинская комиссия признала Татьяну невменяемой, и её отправили в психбольницу. Там, после приема сильнодействующих препаратов, ей казалось, что она уже и не живая вовсе, а всё, что происходит вокруг, происходит не с ней, а с другим человеком. В таком раздавленном состоянии, с диким взором и приступами буйной неврастении, её досрочно освободили из тюрьмы. Родственников у неё никого в тот момент не было. Помогла ей молоденькая медсестра Зоя, которая работала в том отделении, где лечили Татьяну. Она отправила её в далекую украинскую деревушку, к своей матери, Агриппине Степановне. Та приняла Татьяну как родную дочь. Там она постепенно оживала, возвращалась к нормальной жизни, потом даже устроилась на работу, заведовала клубом. Татьяна вначале очень боялась мужчин, особенно в военной форме. Если ей встречался на пути человек в военной форме, она в ужасе переходила через дорогу или бросалась бежать. Но постепенно тихая деревенская жизнь среди простых и отзывчивых людей отогрела её. Через год она уже избавилась от ночных кошмаров, не так мучили головные боли и головокружения, которые раньше возникали почти каждый день. Самой большой мечтой было найти близких. Она ничего не знала об их судьбе. В 1939 году она приехала в Москву. В их квартире жили теперь чужие люди, они не знали ничего о прежних жильцах. В Министерстве иностранных дел ей только сообщили, что её брат Сергей Покровский не возвращался в 1937 года из Парижа, о его жене не было никаких вестей. Ей хотелось уехать во Францию разыскать отца, брата, но кто же ей даст визу и денег на дорогу? Один из друзей Сергея, которого она разыскала в Москве, посоветовал ей поскорее уехать отсюда, иначе её могут или опять посадить в тюрьму, или расстрелять. Татьяна понимала всю беспомощность своего состояния. Старые московские друзья и подруги отвернулись от неё. Они боялись, что их связь с этой женщиной может быть расценена как пособничество врагу народа.

И Татьяна решила вернуться опять к Агриппине Степановне. Так она и жила там до начала войны. С первых же дней войны Татьяна ушла добровольцем на фронт. Она пришла в военкомат и попросила послать её на самый опасный участок фронта. Враг тогда вёл активное наступление, мог пригодиться любой воюющий человек. Её послали на Западный фронт.

За долгие военные годы она приобрела множество профессий: была и санитаркой, и поваром, выступала в самодеятельной артистической бригаде, которая образовалась в их полку. Татьяна неплохо пела, научилась играть на аккордеоне. Больше всего ей удавались старинные романсы под гитару. С этой бригадой они выступали и на передовой, и на всех вечерах и встречах. Заканчивала войну она уже в составе Третьего Украинского фронта телефонисткой отдельного полка связи. Фронт неумолимо двигался на запад. Русские воины освобождали Украину, Молдавию, шли с боями по Румынии, Венгрии. На оккупированных территориях их встречали с цветами, радостными криками, со слезами на глазах. Женщины и дети выбегали им навстречу, приносили нехитрое угощение. Татьяне было жаль разрушенные дома и церкви, дворцы и замки. Варварские бомбардировки не пощадили Варшаву и Бухарест, Белград и Будапешт. Они проезжали через эти величайшие столицы мира, любовались их красотой и думали о том, как по возможности сберечь их. А как обидно было погибнуть в самом конце войны!.. Всем страстно хотелось жить, чтобы, пройдя через все ужасы и испытания, почувствовать себя счастливыми и свободными. Война близилась к концу, и все мечтали поскорее её закончить.

Татьяна вспоминала первые дни войны, когда казалось, что врага не остановить, так далеко немецкие части продвинулись на советскую территорию. Теперь же всё переменилось. Они шли по тем же местам, но уже как освободители, которые отстояли свою Родину и теперь гнали врага и из братских социалистических стран.

Татьяна всегда отличалась удивительным бесстрашием. Многих удивляло, как эта маленькая худенькая женщина вытаскивает на себе раненых солдат прямо из-под носа у немцев. Её отвага передавалась и другим. Ей всегда казалось, что её собственная жизнь не стоит и ломаного гроша. Молодость давно закончилась, семьи у неё не было, и её смерть даже некому будет оплакивать. Она думала, что душа так огрубела за время войны, что она уже никогда не сможет ни жить, ни чувствовать, как раньше. Личная жизнь так и не сложилась. Многие из Таниных фронтовых подруг находили себе мужей среди солдат и офицеров. Создавались семьи, беременные жены отправлялись в тыл. Татьяне тоже хотелось быть любимой, счастливой. Но ей всегда мешала какая-то внутренняя пружина, которая сдерживала в самые ответственные минуты и не давала расслабиться. Она по-прежнему ждала «принца» и считала, что может выйти замуж только по очень большой и сильной любви. Она нравилась мужчинам, её не оставляли без внимания, но как только отношения касались чего-то более сокровенного, Татьяна тут же давала понять, что не собирается их продолжать.