Фальшивая убийца - Оксана Обухова

– Артем, ты пишешь все, что происходит в этом доме?

Затворник поднял брови, изображая лицом – что за странные расспросы? – но все же ответил:

– Да. Муслим Рахимович просил фиксировать все показания.

– Муслим Рахимович? – задумчиво дублировала я. – Он забирает диски?

– Да, забирает. А в чем дело?! Почему ты спрашиваешь?!

– Так, чепуха, – туманно отмахнулась я. – А он… Муслим Рахимович… вообще, чем в своей конторе занимается?

На этот раз Артем мне не ответил. Он откинулся на стуле и посмотрел на меня пытливо снизу вверх.

– Артем, ответь, пожалуйста. Раньше Муслим

Рахимович занимался расследованием подобных дел?

– Ты не доверяешь профессионализму полковника? – сухо поинтересовался затворник.

– Прости, но да. – Пусть лучше будет так. Пусть я не доверяю полковнику как профессионалу, а не как человеку.

– Не говори ерунды! – отрубил Артем. – Муслим – отличный, признанный профи. Да, он непросто так попал в эту группу. У него несколько другой профиль. Но он вошел в нее ради нас, ради дела!

– Вот так просто? Взял и вошел?

– Нет, не просто! Вопрос решался с руководством. Кажется… маме даже пришлось использовать какие-то связи, настаивать, чтобы Муслим работал по этому делу…

После слов Артема мне показалось, что с плеч моих свалился мешок с зерном, тело получило легкость и едва не воспарило к потолку.

Какое облегчение!

– Артем, прошу тебя, вспомни: твоя мама действительно куда-то ходила, с кем-то разговаривала, просила, чтобы полковника включили в следственную группу? Она точно сама ходила? Не через

Муслима Рахимовича поклоны передавала?

Принц поставил локоть на «подоконник», положил голову на кулак и хмыкнул так красноречиво (аж сквозняком повеяло), что я тут же все поняла без объяснений: Алиса – дура. Ненормальная, сбрендившая девица с пучком соломы вместо мозгов, она надумала подозревать хорошего – отличнейшего! – человека во всяческих гадостях.

Какое облегчение! Какое счастье – избавиться от страхов и бредовых мыслей!

– Алиса, ты что?! – перепугался, в свою очередь, принц. – Ты плачешь?!

– Нет, – шмыгнув носом, обманула его я.

– Да что с тобой творится?!

– Прости, Артем, я просто дура. Налей мне кофе, пожалуйста.

Никогда раньше крепчайший, хоть и растворимый кофе не доставлял мне столько удовольствия. Давление окончательно пришло в норму, и голова перестала путать мысли и изобретать беспочвенные подозрения.

Но все же двухчасовой кульбит – с ног на голову и обратно – не прошел бесследно. Еще на несколько часов остался где-то в животе противный подрагивающий комочек страха. Как корешок сорняка, оставшийся после прополки, спрятался и готовился дать всходы после первого же слезного ливня…

На поздний скорее ужин, чем обед, с семейством Вяземских я бы с удовольствием не пошла. Перекусила бы чем бог послал на «подоконнике» с Артемом, а не сидела за столом, потупив очи и пиля ножом кусок бифштекса.

И радовало в тот вечер одно: Капитолина Фроловна, угулянная катанием на лошадях, осталась отдыхать в своей комнате, главное место за столом привычно заняла Ирина Владимировна.

Я снова сидела по правую руку от нее. Снова пропихивала в пищевод еду, не чувствуя вкуса, и не участвовала в общем разговоре. Скользила глазами, не поднимая их выше уровня верхней пуговицы рубашки, но все подмечала.

В присутствии родителей Кристина не атаковала Сергея нежностями.

Так было и вчера. Влюбленность девушки стала заметна только на улице, когда родители ушли гулять вокруг дома, оставив дочь и сына возле елки. И сегодня утром, когда Виктор Андреевич и Нана повезли бабушку кататься…

Кристина – суженая некоего Гиви – скрывает от родителей любовь?

Я подняла глаза на девушку, сидящую наискось от меня, и поразилась. Не лицо, а маска. Сергей любезничал с Марьей, объяснял ей что-то о последних тенденциях паркового дизайна. (Марья собиралась снимать клип в неких райских кущах – девушки в бикини и парео, парни в плавках и с гирляндами цветов – и интересовалась, как лучше это сделать. В павильон – или смотаться на пленэр?)

Кристина слепо смотрела прямо перед собой. Но чувствовалось: превращенная в слух, улавливала каждое слово из разговора.

И ревновала. Тетку к дизайнеру. Ревновала не на шутку – даже дыхание сбилось и стало поверхностным.

Но этого никто не замечал. Сергей напропалую кокетничал с Марьей, та, поглядывая свысока, ухаживания принимала. Виктор Андреевич и Нана тихо – через меня – переговаривались с Ириной Владимировной и полковником, не обращая на дочь ни малейшего внимания.

Георгий медленно и тщательно пережевывал пищу. Смаковал. И налегал на марочный портвейн.

Я исподволь поглядывала на Сергея и все никак не могла взять в толк: неужели можно быть таким жестоким?! Ведь он-то чувствовал, что происходит с Кристиной!

Но практически все время за обедом Сергей просидел к девушке полубоком.

Как будто наказывал за что-то. Кристина это понимала. Оттого страдала еще больше. Не пыталась вклиниться в беседу тетушки с любимым, а равномерно забрасывала куски в рот, как в топку.

«Они поссорились? Сергею надоели притязания Кристины?»

Но даже если так! Нельзя быть показательно, намеренно жестоким!

«Или я все же в корне ошиблась, а прав Артем? Сергей никогда не давал Кристине повода нежничать, а то, что было вчера, всего лишь новогодний приз, подарок на прощание? Последний жест несуществовавшей привязанности?..»

Как все, однако, нарочито и пошло! Сергей старательно стирал салфеткой капельку соуса на руке Марьи…

Как будто она сама этого сделать была не в состоянии!!

Кристина побелела. И встала.

– Благодарю. Я сыта.

Через минуту, пробормотав «спасибо», я вышла вслед за ней.

Девушка стояла у окна в почти не освещенной «английской» гостиной. Обнимала себя за плечи и, кутаясь в яркую шаль, смотрела в темень за стеклом.

Не зная, что сказать – да и нужны ли Кристине какие-то слова? – я подошла и встала рядом. От нежелания сосредотачиваться на собственных проблемах я так глубоко погрузилась в чужой роман, что, кажется по дыханию Кристины, догадывалась, о чем она думает.

– Ты любишь Артема? – неожиданно спросила девушка.

Я растерялась. И, совсем не ожидая подобного поворота, лишь пожала плечами:

– Все так сложно, Кристина… Слишком быстро…

– Тогда почему… – Девушка повернулась, но, не договорив, замолкла.