Книга катастроф - Александр Юрченко

Позиция ученого станет понятней с учетом следующего обстоятельства. В коллективном восприятии стихия ветра вовсе не была метафорой дракона — и само чудовище, и его полет обладали чувственной достоверностью. В полемическом сочинении армянского церковного писателя V в. Езника вопросы воображаемого собеседника отражают коллективные представления: «Почему, как то говорят многие, злые духи (каджи) ведут войну, охотятся за дичью, носят хлеб с гумна, приносят и уносят вино из дазилен, а драконы (вишапы) высасывают плодоносность пашен, и многие видели, как драконы (вишапы) возносились с земли на небеса?».

В сочинении «Чудеса Индии» утверждается: таннин — это морской дракон, а не воздушный, что, однако, не мешает ему летать в облаках. Как и все драконы, таннин связан с водной стихией: появляясь из морской глубины, он прячется в облаках. Речь идет о смерче, хотя это и не очевидно.

«Говорят, что в море водятся огромные, страшные драконы; называются они таннина ни. В разгаре зимы, когда облака проходят над самой водой, таннин вылезает из моря и заползает в тучу, ибо он не выносит жара морской воды, которая в это время года кипит, как в котле. Таннин сидит неподвижно, охваченный холодом облака; ветры, дующие над водой, поднимают тучу вверх, и таннин поднимается вместе с ней. Туча поднимается и движется по небу из одного края в другой; но, когда вода из нее испаряется, она превращается в тонкую пыль и рассеивается под дуновением ветра, таннин теряет свою опору и падает вниз — иногда в море, иногда на сушу. Если Аллах всевышний желает зла какому-нибудь народу, он сбрасывает таннина в этой стране. Чудовище пожирает верблюдов и лошадей, поедает крупный и мелкий скот и всячески губит жителей, пока не подохнет, истреоив всю пищу, или пока Аллах преславный не поразит его. Разные люди, часто плававшие по морю, купцы и капитаны, говорили мне, будто не раз они видели таннина, пролетавшего в облаке над их головами. Он лежал весь черный, вытянувшись в туче, а если облако рассеивалось, спускался на нижний слой и удерживался там. Часто кончик его хвоста свешивался наружу, но, почувствовав холод воздуха, таннин отодвигался вглубь, уносился в облаке и скрывался от взоров. Благословен Аллах, прекраснейший из творцов!» (Бузург ибн Шахрияр, с. 43). Морской дракон — метафорическое обозначение смерча. Начало воронки смерча воспринималось наблюдателями как кончик хвоста таннина.

В главе под названием «Об ураганных ветрах, которые в россказнях и преданиях люди называют появлением вишапа (дракона)» Анания Ширакаци рисует впечатляющую картину бури и причин, ее порождающих: «Буря — это ветер, поднимающийся вверх с земли там, где имеются изломанные пропасти, изрезанные и пещеристые места, по которым, как по трубе, соединенной с [внутренними] сосудами земли, [ветер], найдя какой-нибудь выход, густым облаком сразу вырывается на поверхность и производит страшный грохот, до того [сильный], что вырывает деревья с корнями и скатывает скалы, и все, что ни встретит [на своем пути], со страшным воем вздымает ввысь и [затем] низвергает на землю. Это и называется появлением вишапа» (Анания Ширакаци, с. 104–105).

Анания Ширакаци не одинок в своем стремлении укротить стихию, обозначив ее естественные причины. В «Деяниях короля Ричарда» говорится об огромном черном дракон, что поднимает водяные смерчи в Саталийском заливе на южном побережье Малой Азии. Однако далее уточняется: «Но еще говорят, что это не дракон, а солнце притягивает к себе морские воды, и это представляется более правильным».

Составитель обширной энциклопедии, Закарийа ал-Казвини, не занимался исследованием природных явлений. В свое географическое сочинение он включил мнения знатоков, чьи размышления о смерче показывают, что здравомыслящих людей в Средние века было немало. «Ветер, который завихряется и поднимается, вращаясь по кругу, напоминая спиральную лестницу минарета, называется смерчем. По большей части он происходит от ветров, которые зарождаются в холодном слое воздуха и сталкиваются с облаками, вращаемыми разными потоками ветров. От круговращения облаков происходит завихрение в воздушном потоке, и он, вращаясь, спускается на поверхность земли. Возможно, что смерч образуется от столкновения двух противоположных воздушных потоков. Когда они сталкиваются, то каждый препятствует движению другого и по этой причине образуется завихрение, похожее на спиралевидный минарет. Если в смерч попадает корабль, то ветер поднимает его и кружит, а потом разбивает о воду. Если часть облака попадает в центр смерча, то он крутит его и создается впечатление, будто в небе кружит дракон». Такого дракона, без сомнения, видели многие.

Поразительно выглядит следующее обстоятельство. В другой своей книге, а именно «Чудесах творения», Закарийа ал-Казвини описывает морского дракона, словно это реальное животное.

Закарийя ал-Казвини. Чудеса творения. Таннин

Явление, которое в мифологическом аспекте воспринималось как полет дракона, в рациональном плане представляло смерч. Для ученых эти две области казались конкурирующими, отсюда попытки вытеснить мифологию за рамки научных объяснений и отрицание реальности драконов. В свою очередь, авторы космографии как истинные хранители традиции с одинаковым доверием относились и к свидетельствам об удивительных вещах, и суждениям ученых, не сопоставляя и не сравнивая их. Такой широкий взгляд на мир продлевал время драконов.

Рассмотрим два свидетельства XVII в. В обоих случаях речь идет о небесных знамениях, которые трактуются наблюдателями как полет или падение дракона. Первый текст принадлежит перу армянского историка Закарии Канакерци: «Когда я, будучи еще ребенком, в [своем] родном селе Канакер разговаривал со своими сверстниками, то как-то во время беседы дети сказали, что змея живет тысячу лет, а через тысячу лет превращается в вишапа. Ангелы божьи, затащив его на небо, сбрасывают затем на большие скалы, и [так] издыхает он. Такова детская басня. Однако мне она кажется достойной доверия, ибо однажды, когда я уже был стариком и находился в святой обители Ованнаванка, в седьмом часу в ясную погоду на западе запылало небо, словно огонь, и молнии спускались вниз, то рассыпаясь искрами, то угасая. И спускалось пламя до самой земли, подобно веревке, а к концу веревки было привязано нечто подобное вишапу, синее, как туча, с головой, туловищем и хвостом, как у настоящего вишапа. Двигая хвостом в разные стороны, извивался он головою и туловищем, и, постепенно отдаляясь от земли, достиг он пламени, и поглотило оно вишапа; немного погодя вновь вспыхнул огонь, и вишапообразное существо, почернев, как уголь, неожиданно упало на землю. Мы так и не узнали, куда оно упало, однако то, что мы описали, видели многие» (Закарий Канакерци. Хроника, с. 200).