Выбери себе смерть - Чингиз Абдуллаев

— Что думаешь делать? — После пережитого они были на «ты».

— Придумаю что-нибудь, — улыбнулся Марк Абрамович, — я ведьв группе «Рай» был аналитиком, все разрабатывал. Командир наш Лукахин большестрелял, чем думал. А меня командиром было делать нельзя. Сам понимаешь — пятаяграфа.

За окном зажегся свет.

— Ребят твоих я отпустил, сказал, что это ты добился ихосвобождения, — продолжал Фогельсон, — так что деньги с Давида получи. Онитвои, честно заработанные. А с Арчилом помирись — чего тебе еще в Москве враговнаживать? К себе когда вернешься?

— Прямо сегодня. Надоело здесь у вас. Политика, мафия,разведка. У нас хоть и война идет, но поспокойнее.

— Верно. Всегда мечтал побывать в вашем городе. Везде был, ау вас не был. Жалко.

— Может, поедешь? — несмело предложил Дронго.

— С ума сошел? Кто меня выпустит? Сейчас ищут по всейМоскве. И сразу пристрелят как бешеного пса, никто даже разговаривать не будет.Знаешь, какой я секретоноситель… А Колчин молодец. Это следователь наш, честныйтакой, порядочный. Он все-таки своего добился. А за друга твоего Манучараизвини меня.

— У меня еще долги есть в Москве. Вернуть нужно, — развелруками Дронго. — Пойду я.

— Будь здоров. Жаль, мы не работали с тобой вместе. Хорошийты профессионал, парень.

— Это я только вид делаю. — Он пожал руку Фогельсону. Ладоньбыла сухой и сильной.

Дронго вышел из вагона и зашагал по направлению к вокзалу.Он старался не оборачиваться.

А Фогельсон остался один, привычным движением пригладилбородку, расстегнул жилет. Закрыл глаза, словно вспоминая всю свою жизнь. Онвпервые пожалел, что не женился. Осмотрелся вокруг. Затем быстрым движениемвставил пистолет себе в рот.

«Выбери себе смерть», — мелькнула последняя мысль.

Раздался выстрел.

В этот момент к генералу Лукошину зашел посетитель. Он сразуузнал своего учителя.

— Явился, — недобро улыбаясь, сказал генерал. — Ведь всегдазнал, что именно ты придешь ко мне.

Старик грузно опустился в кресло, посмотрел в глазагенералу.

— Молодой ты для этой должности, генерал, глупый. Учил ятебя, учил, да, видно, плохо учил.

Генерал промолчал. Он собрал бумаги со стола, сложил их вящик.

— По мою душу пришел? — спросил он наконец.

Старик молчал.

— Знаешь ведь, — наконец сказал он, — выбери себе смерть. Ая подсоблю.

— Порошок тот у тебя? — спросил генерал.

— Конечно. Ты ведь крови никогда не любил. И потом, семья,дети… А от инфаркта умереть почетно.

— Хватит болтать, давай порошок, — протянул руку генерал.

Старик передал ему маленький пакетик, встал, вытер нос изаспешил к дверям.

— А если сбегу, Матвей Николаевич, — усмехнулся генерал, —не боишься?

— Никуда ты не сбежишь, милый мой. Некуда. Да и самому хужебудет. Ты ведь не такой дурак. А так пенсию жене сохранят, детишки отцомгордиться будут.

— Уходи! — взорвался генерал.

После ухода старика он долго сидел один. Затем позвонилжене.

— Тебя ждать к ужину? — спросила она.

— Нет, — резко ответил он, — сердце что-то болит сильно.Поеду в нашу поликлинику.

— Сердце? — удивилась жена. — У тебя же никогда не болело!

— А теперь болит. — Он положил трубку.

Еще раз набрал, теперь уже другой номер.

— Слушай, Ира, я тут уеду ненадолго, месяца на три. Да,вернусь, обязательно позвоню. Конечно. Ну, целую.

Он положил трубку, взглянул на пакетик, встал и прошел вкомнату отдыха. Через минуту оттуда послышался звон падающего стакана и грузныйстук упавшего тела.

Старик, оставшийся сидеть в приемной, ждал минут двадцать,затем вошел в кабинет. Секретарь, знавший, что Матвей Николаевич был учителемгенерала Лукошина и его другом, ничего ему не сказал.

Старик прошел в комнату отдыха, подобрал пакетик с пола.Аккуратно положил его в карман. Затем подошел к аппарату правительственнойсвязи, набрал номер и коротко доложил:

— Все готово.

И только после этого вышел из кабинета.

— Сердце болит у генерала. Пусть полежит у себя в комнате, —сказал он на прощание.

Министры обороны, внутренних дел, прокурор республики,директора ФСК и СВР были вызваны к президенту республики.

— Это позор! — стучал кулаком по столу президент. — У насзаговорщики в самих аппаратах наших служб. Как такое могло случиться?

Все молчали. Директор СВР, обычно садившийся с самого края,неприязненно глядел на министра внутренних дел, пытаясь угадать его настроение.

Тот, в свою очередь, следил за директором ФСК. Министробороны, бывший командующий пограничными войсками, только назначенный на этудолжность, пытался конспектировать речь президента. Прокурор вообще не обращална крики никакого внимания. Его служба была далека от этих расследований. Врезультате совещания президент вынес решение о разжаловании генерала Миронова ивыдаче его под военный трибунал. Досталось и самому директору ФСК,проглядевшему у себя целый заговор.

После совещания директор СВР взял директора ФСК за локоть.

— Нам нужно поговорить, — осторожно сказал он.

Директор ФСК согласно кивнул головой.

А министр внутренних дел подошел к министру обороны.

— Видишь, как эти двое держатся, — зло сказал он, — какбудто знают все на свете. Нам бы поближе дружить нужно.

Министр обороны согласно кивнул головой.

Дронго приехал в банк и, дождавшись его закрытия, увидел,как из здания выходит Русаков. Он подошел к нему.

— Это вы? — удивился Русаков. — А мне говорили, что выпогибли.

— Нет, я пришел специально передать вам привет от Манучара.

Он размахнулся и сильно ударил Русакова в живот, затем влицо, ломая ему нос, затем в подбородок. Русаков уже лежал на земле, обхвативруками голову. Дронго продолжал избивать его ногами.

— За железный прут, — кричал он, — за Манучара! За прут, заМанучара!

Наконец его оттащили недоумевающие прохожие. Русаков стонал,лежа в грязи.

Затем Дронго поехал к зданию Службы внешней разведки. Зайдяв дежурную часть, он попросил подполковника Солнцева. Через пять минут круглыйулыбающийся Солнцев появился у входа. Дронго вплотную подошел к нему.