Глаз Лобенгулы - Александр Косарев

Найтли, явно переживавшая при виде моих страданий, бродила вокруг, словно провинившаяся кошка. Несколько раз она, как мне показалось, даже порывалась приласкаться, но из-за снующего взад-вперед Вилли лишь громко вздыхала. Он же пребывал в подчеркнуто деловом настроении, совсем, кажется, не обращая ни на кого внимания: то чинил порвавшуюся уздечку, то подшивал распоровшийся шов рубашки, то чистил карабин, то точил на бруске нож. Пожалуй, из нас троих только Зомфельд и выглядел сейчас спокойным и уравновешенным, ненавязчиво демонстрируя полную готовность справиться с любой напастью.

Так продолжалось до следующего вечера. Мы гуляли, ели, пили, осматривали окрестности Матембе, чистили лошадей. Наверное, у каждого в душе скребли кошки, но мы тщательно скрывали этот скрежет друг от друга. Наконец настал урочный час, и Найтли, следуя предложению здоровяка, направилась в харчевню. Боясь спугнуть удачу, мы с Вилли не стали сопровождать ее в зал — остались снаружи. Немец, прогуливаясь по улице с карабином на плече, прикрывал основной вход, а я, засунув автомат под одолженную у хозяина дома старенькую накидку, топтался с другой стороны заведения, держа под наблюдением веранду. Здоровяк явился только в половине девятого: несмотря на внушительные габариты, он возник из темноты бесшумно и внезапно, словно человек, длительное время и сам проведший в засаде. А еще через несколько минут охранник сидел уже на веранде вместе с Найтли, успевшей к тому времени выпить не менее трех чашек кофе. Беседовали они, правда, недолго. Увидев, что Уно обстоятельно принялся за обильный ужин, а девушка заторопилась к выходу, я тоже покинул свой пост.

— Ситуация такова, — взволнованно заговорила Найтли, едва мы собрались все вместе. — Алекс, Ган предупредил, что твоего дядю, которого он почему-то называет Морганом, мы сможем получить завтра ночью. Сказал также, что, поскольку вынужден будет нарушить взятые ранее обязательства, мы должны будем увезти с собой и его. Поэтому просит обеспечить отдельной лошадью.

— Очень даже логично, — высказал свое мнение Зомфельд. — Все противоправные делишки и совершаются, как правило, под покровом тьмы. И то, что он хочет отсюда удрать, тоже вполне объяснимо. Наверное, ему просто осточертело сидеть в этой дыре на грошовом заработке. А с пятьюстами рэндами в кармане он запросто может добраться хоть до столицы.

— Что-то мне не очень хочется иметь такого попутчика, — более сдержанно отреагировал я. — Впрочем, если он сдержит свое обещание относительно дяди, можно будет, конечно, подбросить его до Макуэче. А там… надеюсь, оттуда он выберет себе другой маршрут. Давайте лучше подумаем, как повезем дядю. Всё же лошадь — не слишком подходящий транспорт для лежачего больного.

— Может, купим для него небольшую тележку? — предложила Найтли.

— Тоже не выход, — не согласился я. — По местным дорогам мы его так растрясем, что потом снова лечить придется…

— Поступим проще, — прервал наши прения Вилли. — У нас в Германии для вывозки бревен из труднопроходимых горных местностей лесорубы скрепляют двух лошадей особым видом упряжи и помещают бревно между ними. А в нашем случае мы просто привяжем между лошадьми матрас, в местной лавке я как раз видел подходящие. Уложим твоего родственника на матрас и повезем, как в люльке. Животные при таком виде упряжи не могут ни разбежаться, ни подойти друг к другу вплотную…

— Но ведь тогда у нас не хватит лошадей! — воскликнула девушка. — Если двух приспособим для дяди, по одной достанется нам, а Гану что?

— А для него купим быка! — желчно захохотал Вилли. — Они как раз подойдут друг другу по комплекции.

— Быка не быка, — невольно улыбнулся и я, — но что-то придумать надо. А может, Найтли временно посидит в паре с кем-нибудь из нас?

Мы оба вопросительно уставились на нашу разом зардевшуюся спутницу.

— Что ж, — опустила она глаза, — если так надо, я согласна.

* * *

Проснулись на следующий день довольно поздно, хотя дел на утро запланировали немало. Впрочем, упущенное наверстали довольно быстро. Пока Найтли раскладывала вещи по походным мешкам, мы с Вилли мастерили транспортное приспособление для дяди. Недостатка в строительных материалах не было: несколько жердей, найденных на заднем дворе, моток веревки да парочка имеющихся в запасе ремней позволили нам изготовить некое подобие санитарных носилок. Желая испытать их в деле, выбрали двух самых спокойных лошадей и с грехом пополам укрепили между ними наше сооружение. Потом где-то отпилили, где-то надвязали, а кое-где дополнительно обмотали тряпками, чтобы носилки не травмировали самих лошадей. Возились долго, часа три, пока не уверились, что «люлька» держится надежно и не мешает животным передвигаться. Пройдя с ними пару кругов по двору на «холостом» ходу, упросили Найтли сыграть роль «лежачего больного»: смех смехом, но требовалось засветло отработать все моменты, чтобы потом не возникло непредвиденных трудностей. Девушка сперва стеснялась, но вскоре освоилась и даже слегка попрыгала на своем ложе.

— Хорошо сделано, крепко, — похвалила она нас, — молодцы, мальчики! А с матрасом будет еще удобнее.

— А по другую сторону седел, — добавил практичный Зомфельд, — привяжем мешки с имуществом. Получится своеобразный противовес…

К вечеру всё было готово, и мы отправились на встречу с Гансези Уно уже втроем. Впрочем, увидев, что Найтли явилась не одна, здоровяк не повел и глазом. Удостоив нас одним общим кивком, он положил мощные ручищи на стол и, понизив голос, высказал свои последние пожелания. Получив от меня половину ранее оговоренной суммы, Гансези заявил, что, поскольку точного часа их с Морганом появления на берегу назвать не может, нам надо будет ожидать их в полной готовности примерно с полуночи. Заодно пояснил, что к мосту, как мною изначально планировалось, выйти со стороны лагеря колдуна невозможно.

— Тропа в лесу всего одна, — прошептал здоровяк, склонив шарообразную голову над столешницей. — Ночью ее перекрывают колючими заграждениями и выставляют дежурных. Мне придется нести Моргана обходными путями, сделать большой крюк…

В итоге ночная встреча была назначена примерно в полукилометре от моста ниже по течению реки. Информировать друг друга о своем местоположении решили огоньками зажигалок. Обговорив еще некоторые детали, минут через двадцать мы разошлись.

Поскольку нервы у всех были взвинчены до предела, о том, чтобы хоть немного поспать перед предстоящей операцией, и мысли ни у кого не возникло. Так что оставшиеся несколько часов мы посвятили пополнению продуктовых запасов и обсуждению дальнейших действий. Решили, что правильнее будет направиться сначала к озерному лагерю и лишь оттуда повернуть на запад: во-первых, маршрут отчасти уже знаком, а во-вторых, от достопамятного озера к деревеньке Зава вела дорога, отмеченная на карте как проселочная. Слишком далеко в будущее мы в те минуты не заглядывали, резонно рассудив, что самое главное для нас сейчас — успех сегодняшней ночной операции. Это потом, удалившись от Матембе километров на пятнадцать-двадцать, можно будет предметно обсудить те или иные направления движения. А сейчас, слушая оглушительные раскаты грома бушующей неподалеку сухой грозы, я молил Бога только об одном — чтобы доставка дяди к месту встречи прошла благополучно.