Красный реванш - Андрей Максимушкин

– Спасибо, Андрей Васильевич, – улыбнулся Андреев. – И самое главное: мы не можем изменить ситуацию. Во-первых, не хватает финансов.

– Да, наш бюджет пока в два с половиной раза меньше, чем у США, – подтвердил Шумилов.

– Во-вторых, геополитика. Черт бы ее побрал! Огромная территория, длинная сухопутная граница. Проблемы с транспортом и переброской войск между театрами. Мы вынуждены держать большую сухопутную армию и размазывать авиацию и ПВО вдоль границы. И флот у нас маленький. Всего два авианосца и десять ударных крейсеров.

– Положим, три авианосца, – поправил его Строгов, он понимал, что маршал утрирует, сознательно упоминает только новейшие корабли, – и ещё два атомных строятся.

– «Горшков» – это вспомогательный корабль, – скривился маршал. – Всего 24 самолета. А «Петербург» и «Сталин» войдут в строй только в следующем веке.

– И что вы предлагаете?

– В первую очередь создавать новые базы. Это вопрос к Верховному. Вьетнам, Югославия, Африка, Тихий океан. Развивать флот и авиацию. Подлодок у нас достаточно, пора строить нормальные ударные корабли. В сухопутных войсках создавать особые дивизии и корпуса быстрого реагирования. Оснащенные по последнему слову техники, прекрасно подготовленные, максимально насыщенные огневыми средствами.

– А остальная армия? – Строгов с интересом наблюдал за маршалом. Чувствовалось, Андреев уже давно вынашивает свои идеи. И сейчас максимально использовал шанс донести их до высшего руководства страны и молодой интеллектуальной элиты, представляемой Литвиновым и Приваловым. Естественно, автор идей должен быть допущен к их воплощению. И Строгов, и Шумилов понимали, Андреев стремится занять место начальника Генштаба или министра обороны. Павел Николаевич незаметно кивнул Строгову. Когда Семенов уйдет на пенсию, будет кого поставить на его место.

– Остальные части держать в пограничных округах, пусть паритет сохраняют. И самое главное – космос. Нет, не догонять по числу спутников, это бессмысленно. Надо идти дальше.

Все слушали молча, не перебивая. Маршал, не замечая заинтересованных взглядов слушателей, продолжал:

– Сейчас у нас есть МАКС. Это следующий шаг после королевских ракет. Надо развивать космос. выводить на орбиту ударные пилотируемые корабли.

– Брось, Верховный не пойдет на нарушение договора по ПРО, – скептически заметил Владимир Петрович Строгов.

– Нет, не перехватчики, а ударные космолеты. Все равно ближайшие лет 20–30 невозможно создание нормальной надежной противоракетной обороны. А космические корабли с обычными управляемыми бомбами и ракетами смогут наносить удары по всему миру. И они практически неуязвимы. Противнику придется выводить орбитальные перехватчики. Пентагон просто не потянет такую программу! У них не хватит денег для адекватного ответа.

Шумилов вспомнил, как светилось тихой внутренней радостью лицо маршала в ЦУПе Плесецка, когда орбитальный челнок, оторвавшись от спины носителя, вырвался на орбиту. И, оставив там тройку спутников, совершил пару кругов почета перед возвращением на Землю. Значит, Андреев уже давно задумывался об орбитальных группировках, и долгожданный запуск аэрокосмической системы был для него как свет в конце туннеля. А идея интересная! Стоящая. Главное, дешевле авианосных эскадр.

– Кроме того, это первый шаг к базам на Луне. Мы сможем строить атомные ракетные корабли, осваивать Марс, пояс астероидов, дальние планеты. Представляете, товарищи! Это же перспектива на весь следующий век. Мы отладим производство и эксплуатацию космолетов, а дальше, на базе военных кораблей, сможем осваивать космос. Осваивать по-настоящему, с заводами на Марсе и рудниками на Плутоне. Да ваш Клинтон удавится от зависти. – В глазах Андреева горел огонь. Человек мечтал о звездах. Ему было тесно на Земле.

– Надо подумать, Виктор Евгеньевич, – улыбнулся Шумилов. Он понимал, что описанное Андреевым завоевание космоса еще лет двадцать будет убыточным, но зато потом… Тот, кто успеет первым, станет снимать сливки. Это будет почище Голконды и Эльдорадо. Нельзя жить в колыбели. Страна, запустившая первый спутник и первую ракету с человеком, не может уступить первенство в космической гонке. СССР должен первым добраться до сокровищ Солнечной системы. Этот шанс дается раз в сто лет, и потомки не простят, если Шумилов и Бугров его упустят. Премьер понимал, что армия, несмотря на свою кажущуюся косность, является основным двигателем прогресса. А раз так, пусть двигает! Как Председатель Совета Министров, он знал, что бюджет на следующий год будет с профицитом в 40–50 миллиардов рублей. Следовательно, можно потратить деньги на что-нибудь полезное, к примеру, космос.

– Господа-товарищи, кажется, мы отвлеклись. Сегодня мы должны обсудить наши действия в Югославии и Европе. Виктор Евгеньевич совершенно прав, – Андреев бросил благодарный взгляд на говорившего Строгова, – но это дело ближайшего будущего. А кризис в Косово надо разрулить уже сегодня.

Чертыхнувшись, Стас пробрался к пульту управления и щелкнул тумблером. Так и есть! Все как говорили, на экране радара вместо четкой картины обстановки в небе над станцией кружилась веселая карусель снежинок. Негромко выматерившись и бросив красноречивый взгляд на сидящих у боковой стенки отсека управления операторов, Стас обесточил систему. Затем извлек из кармана отвертку и принялся снимать кожух с блока управления. Потом молча сунул в руки следившего за его манипуляциями лейтенанта крышку и, немного отклонившись назад, осмотрел открывшуюся ему схему. На первый взгляд все было в норме, ничего не горело, все микросхемы на своих местах. Насвистывая под нос мотивчик «Не кочегары мы, не плотники», Стас прямо на пульте разложил схему и принялся сравнивать с нею оригинал.

– Ну, и какой идиот замкнул перемычку? – задал он риторический вопрос, тыкая отверткой в печатную плату.

– Друже инженер, в инструкции сказано, что перемычку контура фильтрации надо ставить в третье Положение, – нарушил молчание худосочный солдатик с погонами младшего сержанта, видимо, он и был техником-оператором РЛС.

– Тогда какого хрена она стоит во второй позиции? – поинтересовался Стас, переставляя перемычку. Ответом ему послужило молчание. Включив питание на приборы, Рубанов удовлетворенно хмыкнул, на загоревшемся экране высветился четкий след обзорного луча, быстро бегущего по кругу. Метель помех исчезла, вместо нее на северо-западе четко вырисовались две отметки воздушных целей. Стас быстро переключил режимы локатора. Все работало. Передвижная РЛС четко определяла первую цель как пассажирский лайнер. Дистанция 79 километров, высота 8300 метров, вторая цель была истребителем, скорее всего «Су-27» с элементами невидимости. Только этим объяснялось неточное определение дистанции и скорости цели. Да и отражающая поверхность была слишком маленькой для самолета.

– Учите инструкции, зенитчики, – при этих словах Стас хлопнул по плечу лейтенанта и начал пробираться к дверному люку. Объяснялись на смеси русского и сербского. Но при этом собеседники прекрасно понимали друг друга. Очень похожие языки и вдобавок разговор на технические темы. А как известно, два технических специалиста всегда поймут друг друга. Выбравшись наружу, Стас спрыгнул на снег. Прямо из-под гусениц командного пункта выглядывали кустики пожухшей прошлогодней травы. И это называется зима! Скоро Рождество, а снега мало. На улице тепло, можно ходить в куртке и кепке. За все три месяца, которые Стас провел в Югославии, можно было пересчитать по пальцам дни, когда столбик термометра опускался ниже пяти градусов мороза. Правда, в горах холоднее и снега больше, но дальше столичного округа Рубанову пока бывать не приходилось. И здесь работы хватало.