Жених поневоле - Сьюзен Джонсон

— Да, любовь моя. Мальчик. — Он взял ее за руку.

Глаза Алисы засветились радостью.

— Твой наследник. — Она слабо улыбнулась. «Слишком дорого он дался», — с горечью подумал Ники, но улыбнулся в ответ и просто сказал:

— Спасибо, любовь моя, за прекрасного сына. Может, ты чего-нибудь хочешь? Я исполню любое твое желание.

Алиса снова улыбнулась и тихо шепнула:

— У меня только одно желание… Ты будешь хоть иногда оставаться вечерами дома?

— Каждый вечер! — пообещал он, а про себя подумал: «Ты только выживи, и я ни на шаг от тебя не отойду».

— Значит, все это было не зря… — Она умолкла и заснула спокойным счастливым сном.

Ники три дня и три ночи провел у постели Алисы. Пульс у нее был слабый, но ровный. Каждое утро Ники недолго беседовал с Кателиной, а потом опять возвращался на свой пост. Он отощал, зарос щетиной, вымотался до предела, но к концу третьего дня обрел надежду: кровотечение у Алисы прекратилось, и утром ему даже удалось напоить ее бульоном. Так что теперь можно было себе позволить радоваться.

После рождения ребенка Ники немедленно послал за своими родителями, и его мать взяла на себя все заботы в детской. Встречи с отцом Ники опасался, но, когда он начал говорить о своем раскаянии, князь Михаил остановил его.

— Извинения ни к чему, сынок. Я тоже когда-то был молод и независим. Надеюсь лишь, что с Алисой ты обретешь такое же счастье, какое подарила мне твоя мать. Никакие блага мира не могут заменить наслаждения, которое дает любящая тебя женщина, — сказал князь и подмигнул Ники. — Полагаю, теперь ты не так часто будешь ездить в кофейни, а, сынок?

— Нет, папа, смею тебя уверить. — И Ники с облегчением рассмеялся.

Через несколько дней к Алисе вернулись силы. Как-то утром, войдя в комнату, Ники увидел, что она сидит на кровати и держит на руках сына. Ники невольно залюбовался этой картиной — разрумянившейся Алисой и здоровым, крепеньким младенцем у ее груди. Это был его сын, плоть от плоти его, его наследие миру…

Когда няня унесла ребенка, Ники — подошел к кровати и присел на краешек.

— Я думала, ты захочешь подержать сына… — разочарованно сказала Алиса.

— Дорогая моя, я сегодня уже вдоволь позанимался детьми. Кателина потребовала, чтобы мы прокатили Сашу на серебряных подносах с лестницы, так что мы все утро демонстрировали младшему члену нашей семьи, что это за упоительное развлечение. Я держал Сашу на руках, Кателина сидела у меня между ног, и мы слетали с мраморной лестницы под радостные визги нашей дочери.

— Господи! — воскликнула Алиса встревоженно. — Саша же совсем крохотный!

— С этим, мадам, я не могу не согласиться, — серьезно кивнул Ники, еле сдерживая смех, — поскольку после третьей поездки он заснул у меня на руках и четыре остальные пропустил. Ты так замечательно выглядишь сегодня! — добавил он с нежностью.

— Спасибо. А еще спасибо за то, что ты столько дней просидел у моей постели. Ракель рассказывала, как ты обо мне заботился. Если бы не ты…

— Не стоит благодарности, мадам. Думаю, вы могли бы заметить: все, за что я берусь, я выполняю неплохо, — усмехнулся Ники и добавил серьезно: — Я бы хотел с тобой поговорить.

У Алисы упало сердце. Неужели сейчас, когда опасность для ее жизни миновала, он перестанет быть таким внимательным? Она откинулась на подушки и приготовилась к худшему.

— Как только ты наберешься сил, я отправлю тебя в деревню, — продолжал Ники. — Хочу, чтобы мои дети воспитывались вдали от городского шума.

«Так вот что у него на уме!» — с горечью подумала Алиса. Она вспомнила, как он обещал каждый вечер проводить дома, и тяжело вздохнула. Что ж, он нашел отличный выход не нарушать обещания: ее здесь не будет, и он сможет уходить и приходить, когда только вздумается…

Алисе было ясно одно: она не хотела быть ему в тягость, но не хотела и жить в заточении. Возможно, остается только один выход — развод. Развод и свобода для них обоих. Князь Михаил и княгиня Катерина ее поймут. Однако сейчас у нее не было сил спорить. Она была еще слишком слаба.

— Думаю, ты согласишься, когда узнаешь, что я собираюсь тебя сопровождать, — усмехнулся Ники. — Знаешь, я совершенно неожиданно для себя понял, что полюбил свежий воздух.

Алиса подняла усталые глаза, увидела весело улыбающегося Ники и вдруг почувствовала себя удивительно счастливой.

Ники взял ее ладони в свои и сказал с нежностью, глядя в ее фиалковые глаза:

— Кроме того, я всем сердцем предан женщине, на которой женат, и не могу прожить без нее ни дня.

Алиса протянула к нему руки, и он заключил ее в объятья.

— Мы будем счастливы, любовь моя. Я об этом позабочусь.

— Да, — тихо ответила Алиса, ища губами его губы. — Ты всегда это умел.

Когда они поцеловались, Алиса сказала:

— Ники, я могу тебя кое о чем попросить?

— Конечно, любовь моя, — прошептал он хрипло, лаская губами мочку ее уха.

— Не мог бы ты расстаться с теми из твоих любовниц, которые, как Софи, бывают там же, где и мы? Я никогда не знаю, о чем с ними разговаривать, и чувствую себя совершеннейшей дурочкой…

Ники помолчал несколько секунд, думая, что бы солгать, но лгать не хотелось. Впрочем, он прекрасно понимал, что не может обещать стать в одно мгновение другим человеком.

— Когда-нибудь, обещаю, я избавлюсь от всех своих дурных наклонностей. Сразу, боюсь, не получится.

Алиса насмешливо взглянула на него.

— Может быть, в таком случае вы, князь, позволите и мне идти своей дорогой? Так ведь принято в свете. Время от времени каждый из нас будет деликатно отворачиваться.

Ники нахмурился было, но потом расхохотался.

— Что за наглая особа! Ну когда ты научишься подчиняться и выполнять свои обязанности? Я, между прочим, свои выполняю. Ох уж эти женщины! — он усмехнулся. — Видно, мы с тобой весь век будем сидеть вдвоем, взаперти, и есть друг друга поедом.

— Наверное, князь, — ответила Алиса, лукаво взглянув на него из-под ресниц. — Но, если это излечит вас от вашей меланхолии, что ж, я согласна.

В «Мон плезире» была построена небольшая часовенка, и когда Алиса спросила Ники, почему он вдруг решил это сделать, тот смущенно признался, что дал обет, если она не умрет родами, воздвигнуть часовню.

— Господи, да кто же ею будет пользоваться, кроме слуг? — спросила она удивленно, хотя в глубине души была счастлива.

А Ники подумал, что действительно в основном туда будут ходить слуги, но иногда и он, в одиночестве, будет преклонять там колени и возносить благодарность господу за то, что женщина, которую он любит всем сердцем, по-прежнему с ним…