Трельяж с видом на море. Свет надежды - Вера Чиркова

Падая сверху на камни двора, парнишка так страстно желал выжить, что сумел сделать почти невозможное – пробудить в себе неведомое доселе умение. Почти чудом завис на несколько мгновений над выщербленной плитой и шлёпнулся на неё совершенно целым. Зато с напрочь высушенным резервом. Несколько дней после этого Беркис без сознания валялся в камере для заключённых, а когда пришёл в себя, то обнаружил, что едет куда-то засунутый в багажный ящик небольшой тележки.

Как объяснили ему позже, жрецы просто вышвырнули его за ворота, как только выяснилось, что наглый парнишка, покусившийся на храмовых голубей, напрочь потерял способности. А возвращавшийся домой сельский лекарь, приезжавший усилить свои отвары, прихватил Беркиса с собой. И не столько из жалости, сколько в надежде на дармовые рабочие руки.

Отвары для нового хозяина Беркис варил потом больше года, и вскоре лекарь перестал возить их в храм, обнаружив, что восстановившийся на деревенских хлебах ученик заряжает их не хуже и причём совершенно бесплатно. Он даже начал строить планы быстрого обогащения, но парнишка точно знал другое – через некоторое время жрецы об этом прознают и вспомнят про подписанное им обязательство, хранящееся в храмовых архивах. И потому сбежал, едва собрал немного денег на первое время.

Потом он мотался по городам и сёлам с фокусниками, пару лет жил в учениках у одного ювелира, делавшего на заказ магические амулеты и кольца. А когда вник в тонкости ремесла и подкопил денег, решил зарабатывать в одиночку. Купил домик неподалёку от столицы, женился и открыл собственную лавку артефактов и зелий. И до тех пор, пока не понял, что он для жены всего лишь дойная корова, которую можно понемногу обкрадывать, считал, будто хорошо устроился и всё у него прекрасно. Но когда в очередной раз поймал супругу на воровстве, терпеть больше не стал, расстался безо всякого сожаления. И вдруг понял, как зря мучился сомнениями, нужно было сделать это ещё пару лет назад. А немного погодя решил заняться исполнением давней мечты, проверить свои способности и начать усиленно тренировать главную. Маги, совершенствующиеся в каком-то одном деле, имели кучу преимуществ.

Чья-то рука легонько тронула мага за плечо, и он по привычке вскинул руки, готовясь при необходимости бросить одно из тех заклинаний, какие зазубрил наизусть. И тотчас опомнился, рассмотрев в полумраке кабинки лицо командира. Этот парень, необычайно похожий на впавшую в спячку девчонку и имевший ещё брата-близнеца, был слишком молод, по мнению Беркиса, чтобы ему подчинялись такие могущественные существа, как потомки ваальтов и моряна. Маги Хамшира не в пример простым жителям давненько догадывались, как не просты на самом деле улыбчивые и радушные моряны и их полукровки, но предпочитали помалкивать. Их интересы никогда не сталкивались – так зачем искать себе лишних неприятностей? Свободным магам их и так хватало, храм уже давненько прибирал к рукам не только способных подростков со всех континентов, но и слабых магов и целителей. А в последнее время жрецы упорно пытаются подчинить себе и подобных Беркису магистров-одиночек, и нужно ли говорить, как сами чародеи относятся к подобным действиям. Только трое из десятка хорошо знакомых Беркису магистров ещё остались в собственных имениях, не в силах расстаться с любовно обустроенными жилищами и лабораториями. А остальные вдруг воспылали любовью к сельской жизни, причём новые дома купили подальше от Хамшира, в основном на Таджере или Зании.

– Что? – шёпотом спросил маг, и его губ тотчас коснулся в предостерегающем жесте тонкий пальчик сидевшей неподалёку анлезийки.

– Чшш! – Листок бумаги лёг в руку мага, и он поспешил уткнуться в написанные на нём фразы, даже не подозревая, какой важный момент в своей жизни сейчас проживает.

И с каким вниманием всматриваются в его ауру все те, кто может распознавать мельчайшие изменения цвета, безошибочно выдающие не только эмоции, но и намерения. Хотя Беркис и догадывался, как бесполезно лгать своим спутникам вслух, но не подозревал, что его истинных намерений не скроет даже полное молчание.

«Путешествовать с нами может быть опасно. Если у тебя есть в этой местности надёжное убежище, скажи, где лучше тебя оставить. Но сначала поклянись молчать и никогда не искать Тарля».

Беркис прочёл записку дважды, хотя понял всё с первого раза. А читая вторично, нагнулся пониже, делая вид, будто не может разобрать слов, хотя чего там было разбирать? Синим по белому написано, эти необыкновенные люди обойдутся и без него, а он, маг-самоучка без выраженной способности, может выбрать кустики, куда его выкинут, как безродного пса. Беркис стиснул посильнее зубы и даже глаза на миг прикрыл, силясь справиться с наплывшим горьким, как полынь, разочарованием, но вдруг ощутил, как его окутывает лёгкое тепло. Оно ничуть не было похоже на жар очага или неровное тепло костра, да оно вообще не грело тело или одежду.

Это странное тепло мягким, умиротворяющим покрывалом окутало на миг его душу, и магу стало спокойно так, как бывало лишь в раннем детстве, когда он просыпался от залившего каморку солнечного света из распахнутого настежь оконца. Беркис поднял голову и на миг ошалел от доброй улыбки сумасшедше красивой анлезийки, которую команда в шутку называла бабушкой.

– Держи, – командир закончил писать новую записку и почти силой втиснул в руку мага, отобрав первое послание.

«Никто тебя не гонит, можешь оставаться с нами, если хочешь. Просто мы должны были предупредить, что легко не будет. А свой путь каждый должен выбирать сам».

Беркис прочитал и закивал, да хочет он, хочет. И ничего в жизни за свои три с половиной десятка лет так не хотел, как этого путешествия, только сейчас начиная понимать, чего же ему так не хватало в его устоявшейся, размеренной жизни. Вот такой команды… и приготовленных судьбой на тропах грядущего приключений и открытий.

Маг вспомнил про Тарля и поискал его взглядом, желая проверить, сделали ли тому такое же щедрое предложение, и замер, не зная, как расценить увиденное. Мальчишка спал в своём уголке, подложив одну ладошку под щёку, а второй рукой нежно обнимая совершенно невозможное существо, похожее почти человечьей мордочкой на его хомяка. Но и только. Этот умел разговаривать, и при надобности у него из спины прорезывались крепкие крылышки. Впрочем, израненный хомяк вместе с пушистым детёнышем тоже лежал рядом с ними, и его круглый, туго набитый животик равномерно поднимало спокойное дыхание.

– А он? – заметив пристальный взгляд командира, немного смутился Беркис и неожиданно получил одобрительную улыбку анлезийки.

– Он ещё ребёнок, – быстро написала она на листке, – ему нужен спокойный дом. Мы о нём позаботимся.

Маг согласно кивнул и спрятал невольную досаду на самого себя. Ну почему такое простое решение не пришло в голову ему самому?! Ведь он мог бы сначала накормить и устроить парня, а потом объяснить ему ценность амулета, утянутого Тарлем в переход и сейчас валяющегося где-то на чердаке… или ещё в каком-то тайном убежище мальчишки. Но сейчас это уже не важно, теперь у него есть новая цель – как можно скорее доказать этим путешественникам свою нужность и благодарность.