Дети Левиафана - Никита Киров

— Ты хоть знаешь, кто такой этот Маленький Левиафан? — скахал Вальдер. — У него нет палача, ему он не нужен. Если кто-то провинится, он вытаскивает его на арену, а потом медленно потрошит у всех на глазах. Он любит смотреть на кровь.

— Что я получу, если отдам медь? — Сандр нервничал. — Меня не устраивает, что я должен отдуваться за двоих.

— Я отдам тебе всю накопленную руду бесплатно, — Вальдер нахмурился и протёр пластину на голове. — Ещё добавлю камни для схем. Если мы отдадим лазутчиков и продукцию, то договоримся с шерифом, чтобы нам дали время на ремонт. Но нам нужны твёрдые доказательства. Твоя девка жива?

— Да.

— И она говорит правду?

— Абсолютно.

— Её тоже стоит отдать.

— Ну уж нет! — заявил Сандр. — Я таких не найду.

— Если не умаслим консула, тебе и не придётся искать.

Сэйбинг потёр усы.

— Ни за что, Вальд. Она моя!

— Ладно, — Вальдер склонился над Людвигом. — Младший любит не только девок.

— Этот красавчик ему понравится, — Сандр оскалил зубы в жуткой ухмылке. — Хотя и кривой на один глаз. Но надо выяснить, где второй.

— Так спросим у него, — Николас пнул в так и не зажившее плечо. — Где нордер? На кого вы оба работаете?

— Пошёл ты к Вечному, — сказал Людвиг и тут же получил сапогом в затылок.

Главное — терпеть.

— По голове не бей, — заметил старший Сэйбинг. — А то вырубится.

— Когда с ним поиграет Деметрий, он будет говорить, — Вальдер издал какой-то звук. Похоже, это смех. — Ты готов?

— Да, папа, — обрадовался толстяк. — Но сначала надо нагреть.

— Разожги очаг.

Деметрий чем-то гремел, но Людвиг его не видел. Что они сейчас устроят? Ожидание хуже всего. Нужно молчать. Умереть, но не сказать. И нельзя кричать. Надо терпеть.

Кажется, что подготовка растянулась на часы. Пот лился ручьём. Прошли целые дни, когда толстяк показал раскалённые иглы.

— Мы поиграем в поросяток.

Он повернул Людвига набок. Сандр и Вальдер смотрели с довольным видом. То, что они не умеют фехтовать, не делает их менее опасными, говорил Эйнар. Как же он был прав.

Деметрий что-то готовил со спины, но Людвиг не хотел это видеть. Он так вспотел, что даже пол под лицом стал мокрым.

— Советую тебе не затыкаться, — старший Ультар усмехнулся. — Стоит замолчать и…

Только бы не кричать. Толстяк обхватил правую руку своей жирной скользкой ладонью.

— Первый поросёнок пошёл на базар! — закричал Деметрий.

Раскалённая игла вошла под ноготь мизинца.

Людвиг замычал и так сжал челюсть, что она онемела. Он пытался вырваться, но не получалось. Он запрокинул голову так, что заболела шея, и ударил об пол, но сознание не потерял. Боль становилась только хуже.

— Голову ему придержи.

Виктор схватил за волосы.

— Теперь не такой крутой, рыцарь Огненной кавалерии, — сопляк плюнул в лицо. — Дерьмо ты.

Деметрий давно убрал иглу, но боль не проходила, будто раскалённое железо ещё внутри. Это намного хуже, чем при потере глаза. Людвиг дёрнулся ещё раз. Безуспешно.

— Второй поросёнок остался дома!

Игла вошла под ноготь безымянного пальца.

Людвиг заорал так громко, что заболело горло. Толстяк провернул иглу. Это никогда не кончится. Они проиграли.

— Расколется на третьем поросёнке, — сказал Виктор.

— На четвёртом, — возразил Вальдер.

Под головой набежала лужица из пота. Сейчас всё повторится. Будет ещё хуже. Ведь из-за нордера всё это началось. Нужно лишь его выдать и всё закончится. Но нет, так нельзя. Нужно молчать. Если сможет.

— Вы, суки, за это ответите! — раздался с улицы знакомый голос.

От облегчения, что пришёл Эйнар, Людвиг не пустил слёзы. Но ещё ничего не закончилось.

— А что ты нам сделаешь, варвар? — крикнул Сандр. — У нас твой друг.

— Отпустите его или клянусь, вы пожалеете.

— Третий поросёнок ест жаркое! — завопил Деметрий прямо в ухо и воткнул очередную иглу.

Людвиг даже не слышал, как кричит. Будто сунул все пальцы в кипяток. Болели повреждённые ногти и ещё не тронутые. Болел глаз. Заболели когда-то сломанные рёбра. Невыносимо болела свежая рана на плече. Болело всё тело, всего от одной маленькой точки под ногтем. Вся боль собралась в одном месте. По лицу хлынули слёзы.

— У, какой нытик, — засмеялся Сандр. — Всего-то иголочка.

— Я заминировал склад с продукцией! — закричал Эйнар. — У меня радиодетонатор! Знаете, что это такое?

Бандиты переглянулись.

— Четвёртый поросёнок…

— Деметрий! — крикнул Ультар. — Прекрати!

— Но папа!

— Прекрати, кому говорят!

— Стоит мне замкнуть два провода, как ваш склад отправится к Маленькому Левиафану по воздуху. Нажать, да? Что замолчали?

— Давай поговорим, нордер, — Сандр подошёл к окну. — Что ты хочешь?

— Отпустите его, и мы уйдём.

— Не вопрос. Но как мы можем быть уверены, что ты не взорвёшь склады, когда мы его отпустим?

Эйнар не отвечал. Людвиг всхлипнул.

— Эйн, взрывай их! — закричал он осипшим голосом.

Виктор пнул в пах. На мгновение свет померк.

— Вякнешь ещё раз, и мы узнаем, что стало с четвёртым поросёнком.

От удара по яйцам онемела вся нижняя часть тела и заболел живот. Боль такая сильная, что на миг он забыл про ногти, но скоро они заголосили вновь, ещё громче. Людвиг не сразу смог вздохнуть.

— Давай поговорим, нордер. Входи.

— Отойдите-ка все. Попробуете напасть, я взрываю!

— И тогда твоему другу конец. Как и тебе! Но не сразу. Ты почувствуешь, как умираешь.

— И вы тоже, когда Маленький Левиафан сюда придёт.

Бандиты отошли от двери. Эйнар вошёл. В одной руке куча проводов, в другой топор.

— Ты в порядке?

— Лучше не бывает, — простонал Людвиг. Опять потекли слёзы. Боль в пальцах никак не проходила. — Будто сам не видишь.

— Развяжите его.

— Сначала поговорим, — настойчиво сказал Сандр.

— Да чего с ним нянчиться? — произнёс Николас и вытащил что-то из кармана.

Громыхнуло так, что заложило уши. Выстрел громкий, но боль под ногтями такая сильная, что не даёт вернуться панике и воспоминаниям. Запахло порохом. Эйнар упал на пол. К нему подскочил Вальдер.