За чертой - Виктория Царевская

Сила и власть в ее голове тут же приняли очертания герцога Блесмака. Она как наяву увидела его бесстрастные глаза и губы, искривленные в надменной улыбке.

Щеки можно было и не щипать. Нади чувствовала, что лицо начинает заливать краска. Хоть она помнила вчерашний вечер отрывками, вкус его губ, ощущения сильных рук на спине и то, как она будто против воли таяла в его объятьях, забыть было трудно. С этим мужчиной у нее было много ассоциаций, но вот на слова «последний путь» там даже намека не было.

Вопросительно посмотрела на целителя в надежде услышать хоть какие- то пояснения, тем более, что сейчас ее будущее было тесно связано с хозяином замка.

Вместо ответа Ингрем открыл перед ней дверь, жестом пропуская  вперед.

Комната, в которую они вошли, была полной противоположностью ее спальни. Меньше в раза два, она вмещала два кресла, маленький столик, заставленный разными склянками и большую кровать, на которой, прикрытый одеялом, лежал Сверр. Его грудь мерно вздымалась, а голова была повернута в противоположную  от вошедших сторону, поэтому лица девушка увидеть не смогла. Ее взгляд быстро пробежался по оголенной бронзовой коже рук, подмечая каждый порез и каждую ссадину, и остановился на куске металла, кольцом опоясывающим крепкую шею.

– Это что, ошейник? – Она старалась говорить как можно тише, однако, высокие нотки неприятного удивления все же промелькнули в голосе.

–Это сильный артефакт, который блокирует его магию. Не знаю, насколько это слово подходит для описания его особенности. Мне ещё никогда не приходилось лечить таких как он. Жаль, что эта штука не даёт изучить все более углубленно. – Целитель поймал на себе осуждающий взгляд и виновато улыбнулся. – Простите мою исследовательскую натуру, миледи. Конечно же, он ваш друг, а не объект для опытов.

–Прежде всего, он человек, Ингрем. Свободный человек. Он не должен быть в ошейнике. Почему вы ещё это не сняли?

–К сожалению, не могу с вами согласиться по поводу его сто процентной принадлежности к роду человеческому. Но это уже мелочи. А вот, что касается ошейника… его может снять только опытный маг с большим магическим запасом.

–Мне казалось, что такой маг тут есть.

–Маг- то есть… – Целитель отвёл глаза, так и не продолжив начатой фразы. Она додумала ее сама.

«Нет запаса. Пока что нет».

– Извините меня, дорогая, но мне нужно идти. Если вы хотите, то можете побыть здесь, пока он не проснется. Я зайду к вам позже.

– Конечно.

Нади на цыпочках прошла к широкой кровати, вглядываясь в спящего. Выглядел он на удивление свежо. Даже разметённые по подушке волосы казались немного влажными .

В комнате была еще одна дверь, за которой, по всей видимости, скрывалась ванная и мужчина ее явно уже посещал.

“Наверно и правда, все не так страшно. Если бы только не этот ужасный ошейник”.

 Отдернула руку, которая не произвольно потянулась к металлу.

Стараясь создавать меньше шума, девушка сразу же отбросила идею подтащить к кровати кресло. Просто присела на ее край, безмолвно наблюдая . Она смогла рассмотреть  несколько царапин и синяков на лице и шее и почти затянувшуюся рану над бровью.

Глаза стали влажными, а дыхание прерывистым. Она чувствовала ответственность за то, что с ним случилось.

«Если бы я не убежала… что было бы тогда? Если бы он предупредил меня. Сказал, что на моей стороне. Ах, к чему сейчас все эти метания. Все случилось так, как  случилось».

Глубоко вздохнула, стараясь бороться с непрошенными слезами.

–Прости меня и спасибо за все, что ты для меня сделал.

Было легко сказать эти слова, не видя его лица. Эмоции и чувства выплёскивались неконтролируемой волной, заставляя шептать все, что накопилось в душе.

– Обещаю, что приложу все свои силы, чтобы снять это с тебя, ты только потерпи немного.

Она не смогла сдержать глухой всхлип. Слезы все- таки побежали по раскрасневшимся щекам.

– Ты самый хороший и добрый, и честный. Ты словно стена, защищающая от печалей и невзгод. Я буду каждый день благодарить судьбу, что она дала мне шанс узнать такого человека, как ты, Сверр, и буду молить Всевышних, чтобы они тебе послали достойную женщину….

–Перестань молоть чушь, про каких- то там женщин и продолжай перечислять, какой я великолепный.

Мужчина развернул голову и широко улыбнулся.

–А ещё ты надменный, себялюбивый тиран и притворщик, от которого жизни нет!

Радость от того, что он снова с ней затмила всю неловкость от сказанных слов и недовольство, что эти слова были услышаны.

–Я тоже рад тебя видеть, сладкая.

Он сгреб ее в охапку и, не обращая внимания на протесты и отпихивания, уложил девушку рядом с собой.

– Ты забыла упомянуть, что ты не можешь устоять перед моей харизмой и сексуальностью. – Сверр прижал ее к себе, обвив талию рукой.

–Что ты делаешь? А если сюда кто-нибудь зайдет? – Упёрлась ладонями в мужскую руку, где под бронзовой кожей бугрились стальные мышцы.

–Как зайдет, так и выйдет.

Сверр зарылся лицом в ее волосы, вызывая тем самым звонкий смех девушки.

– Ты не исправим! Перестань…ааа… мне щекотно!

Захотелось обнять этого наглеца, что она тут же и сделала.

– Я думала, что они убили тебя. Знак на моей руке… он пропал.

–Вижу ты рада, что это не так. Ты моя, не зависимо от того, что там на твоей руке.

 Его теплое дыхание приятно разливалось по шее.

–Спасибо, что спас Финли.

–Я спасал не его, а тебя и эту занозу Хло. Не знаю, что вы там себе напридумывали, но если бы вы помогли старику бежать, вас бы заставили заплатить за это кровью. – Сверр ощутимо прикусил ее мочку уха, заставляя девушку ойкнуть от неожиданности. – Вам повезло, что на днях мы поймали банду головорезов и, что эти скоты все на одно лицо. Одним меньше, одним больше, никто и не заметит

Склонился к ее лицу.

–Как твоя спина?

Горячая рука прошлась по позвоночнику, слегка надавливая.

–Все хорошо. Герцог Блесмак ее вылечил и…

Она почувствовала, как напряжение сковало нависшее над ней тело. Мужчина приподнялся так, чтобы иметь возможность видеть ее лицо.

–Мне достаточно знать, что с тобой все в порядке. Об остальном слышать не хочу.

Наклонился, касаясь ее лба.

Ощущение этой близости не приносило тех ярких эмоций, которые она испытывала прежде, стоило ему только прикоснуться к ней. Он был ей дорог, как друг, как важный человек в ее жизни, ради которого она была готова пойти на многое, но противоречивые чувства уже не будоражили ее сознание и плоть.