Граница на замке - Сергей Зверев

Далеко на горизонте виднелся участок возведенной еще полторы тысячи лет назад по приказу византийского императора древней стены, которая должна была защитить страну от вторжения варваров с Северного Кавказа. Она протянулась на сто пятьдесят километров от моря по горам и ущельем. Масштабы работы, выполненной в то далекое время, впечатляли — одних только башен в стене имелось две тысячи. Вообще, и природных, и исторических достопримечательностей в этих краях было очень много. Так, днем десантники прошли и по знаменитому Керватскому мосту, по праву считавшемуся замечательным произведением строительного искусства средневековой Артви. В старину здесь проходила важная дорога в горные долины, и мост имел большое военно-стратегическое значение. Возле моста и сейчас находились развалины боевых башен, защищавших от нападения противника мост и вход в ущелье.

Батяня уже слышал легенду об этом сооружении. Она гласила, что в далекие времена пришли из-за моря на эту землю чужестранцы. Они жгли города и угоняли в рабство людей. Казалось, не быть больше священной земле Артви, погибнет славный народ. Народ сражался, как мог, истекая кровью и теряя своих лучших сынов и дочерей. Но все было тщетно: заполнили чужеземцы все побережье. Только горстка храбрецов-артвинцев еще сражалась и совершала набеги на завоевателей с предгорий Кавказа. Они поклялись освободить родную землю. Их решимость вселяла в слабых духом уверенность в победе. Решили храбрецы и примкнувшие к ним воины повергнутых артвинских отрядов напасть на армию завоевателей из глубокого тыла. Но для этого нужно было построить мост через ущелье. А под рукой был только камень с горных круч да песок. И тогда прошел по земле Артви клич: «Каждый, кому дорога свобода, пусть даст гонцам куриное яйцо». Удивлялся народ, никто из них догадаться не мог, как куриное яйцо сможет принести долгожданное освобождение. За один день и ночь было собрано сорок тысяч яиц. Опытные мастера приготовили замес из песка и яиц, построили за одну ночь мост, а когда прошло еще три дня, горсть храбрецов ударила в тыл завоевателям. Враг был сброшен в море. Обрели земля Артви и люди этой священной земли долгожданную свободу и радость.

Легендой о сборе яиц по всей Артви люди стремились объяснить необычную прочность моста. Как известно, в древности яичный белок действительно добавляли в раствор при кладке. Оно и понятно — мост удивительно прочный и вот уже сотни лет стоит целый и невредимый. Об этом майор тоже рассказал в пути любопытному Степченко.

Рассуждения Батяни были прерваны самым неожиданным образом. Вдруг на краю скалы с самого, казалось бы, неприступного места на мгновение мелькнула вскинутая рука. Батяня, будучи начеку, безошибочно распознал звук отлетающей предохранительной скобы, щелчок ударника детонатора и глухой удар гранаты о поверхность скалы.

— Лежать, — успел крикнуть он и сам бросился ничком под камни.

Да, выходило так, что замеченное им передвижение отнюдь не было результатом деятельности дикого кабана или медведя. Еще немного, и все могло бы окончиться весьма печально.

Прогремел взрыв, сотрясший воздух. Зазвенело в ушах. В воздухе просвистели осколки гранаты и камней. В такой ситуации было не до наблюдения в прибор — целым бы остаться.

— Что такое?! — раздался голос Степченко. Тот, еще со сна, осоловело хлопал глазами, не понимая, в чем дело.

— Тебя не зацепило? — вопросом на вопрос ответил Батяня.

Сейчас меньше всего нужны были ранения, не говоря уже о чем-то более серьезном.

— Да вроде нет, — ощупал себя боец, — пока что жив-здоров.

Когда рассеялся дым, то выяснилось, что пропала часть провизии.

— Буханку хлеба и тушенку я поставил в стороне, — сокрушенно сказал Степченко, — вот их-то и умыкнули. И противник оголодал.

— Не страшно, — махнул рукой Батяня, — главное, что живой остался. Были бы руки и голова на месте, а уж с голоду в лесу умереть — это просто надо уметь.

Солдат хмыкнул, вспомнив о лекции Батяни по поводу съестного, подаренного природой.

— Вы его видите, товарищ майор? — нетерпеливо спрашивал Степченко, глядя на комбата, прильнувшего к объективу. — Так что же мы сидим? Стрелять надо!

— Стрелять не надо, — Лавров наблюдал за тепловым силуэтом, отдаленно напоминающим человека.

Тот продвигался быстро и уверенно. Фонарь он не использовал, что было несколько странно, однако стало ясно, что он прекрасно ориентируется в такой кромешной тьме, да и путь ему, похоже, был отлично знаком.

Лавров подал знак, чтобы рядовой помолчал, продолжая отслеживать путь силуэта в лесу. Место, выбранное майором для лагеря, действительно было идеальным — отсюда открывалась наилучшая перспектива, в том числе и на то место, где сейчас двигался «некто».

Степченко тем временем ползал по площадке, отыскивая потерявшуюся зажигалку. Он уже отчаялся, но в конце концов все же нашел ее в одном из углублений скалы.

— Вот так, — удовлетворенно произнес майор, — место, где укрылся беглец, я засек. Значит, жрачка ему понадобилась. Ничего, теперь мы знаем, где его гнездо. Собирайся, солдат, снимаемся с места.

Кречинская пошевелилась. Ей было если не лучше, то, во всяком случае, она уже соображала более-менее трезво по сравнению с прежним состоянием. Видения почти исчезли, и она хотя бы отдавала себе отчет в том, где она и что с ней. Подняв голову, она осмотрелась. Увиденное если не порадовало ее, то по крайней мере не расстроило.

— Ну, зачем ты уходил? — с мягким упреком сказала женщина. — Я же сказала, что не хочу есть. — Лицо ее вдруг обеспокоенно напряглось, и она судорожно дернула головой. — Ты им ничего не сделал? Нет? Что с тобой, ты что-то слышишь?

Тот, к кому она обращалась, не проронил ни слова, хотя находился совсем рядом. Тамара собрала силы и попыталась приподняться на локтях. С большим трудом, но все же ей это удалось. Кречинской было еще плохо, и она понимала, что в таком состоянии она ничего сделать не сможет.

— Нет! — хрипло вскрикнула женщина, видя, что тот собирается вновь уходить. — Нет! Останься!

Однако тень быстро и почти бесшумно выскользнула из ямы наверх. Силуэт мелькнул на фоне ночного неба и тут же исчез. Кречинская протянула руки. На нее посыпались земля и сухие листья.

Ночной дорогой двигался джип, в салоне которого находился министр обороны республики Артви. Чиновник был собран и сконцентрирован, как никогда: шла чрезвычайно важная операция. Круг, похоже, замыкался. Работа была проведена большая, и в успехе операции чиновник был практически уверен. На этой территории хозяин он — министр, и, пока он держит под контролем ситуацию, никаких проколов нет и быть не может. В руках чиновника трещала рация. Он был на связи, получая сообщения от подчиненных, активно занимающихся чьим-то поиском, несмотря на позднее ночное время.

— Да, я слушаю, — бросил он. — Докладывайте.