Любовь за кадром - Эммануил Тафель

– Владимир Сергеевич, я считаю, что снимать это нельзя, но соглашаюсь работать над этим кадром только потому, что знаю: за перерасход плёнки мы будем платить вместе.

– Хорошо, хорошо, я согласен, но вы лучше снимайте скорей, а то солнце уже поднялось высоко.

Подозвав к себе второго оператора, Виноградов попросил его замерить освещённость и уже через минуту, опустив яркомер, Кравцов заявил:

– Слишком много света, Александр Михайлович, надо ставить нейтрально-серый фильтр.

– Ну так в чём дело? Ставь!

Виктор сразу же пошёл к камервагену за фильтром, а Игорь Беляев уже устанавливал на камеру длиннофокусный объектив. Через пять минут всё было готово к съёмке и аппарат был направлен на небо, как телескоп в период солнечной активности.

Солнце уже поднялось высоко и его раскалённый диск сверкал невыносимо ярко. Виноградов, прильнув к кинокамере, старался поймать в кадр, постоянно ускользающее светило. Когда, наконец, солнечный диск попал в цент визира он резко сказал Виктору:

– Ставь ещё один фильтр! Солнце светит так, что даже глазам больно.

Операторы чётко и быстро работали у камеры и уже через пару минут съёмка началась. «Солнышко» – по выражению Виноградова, было снято со всех сторон и под различными фильтрами. Войдя во вкус, оператор стал снимать с синим фильтром, затем, когда солнце закрылось лёгкими облаками, сменил его на красный, а следующий просвет он снимал уже с зелёным фильтром.

Когда Виноградов перешёл на желтый фильтр, режиссёр принялся оттаскивать его от камеры, упорно повторяя, что уже довольно, но оператор продолжал снимать до тех пор, пока тучи окончательно закрыли солнце.

В этот день группе удалось снять пятьдесят метров полезного метража что значительно превышало норму и настроение у «творцов» было хорошее.

– Если мы всю экспедицию будем работать такими темпами, – потирая руки говорил Светланов, – то закончим съёмки фильма значительно раньше срока.

Особо отличившиеся могут рассчитывать на получение премии.

Но продолжить сразу же работу группе не удалось, так как на следующий день зарядили проливные дожди. Декорация дома, в которой предполагалось снимать, была ещё не готова. Художники – декораторы под руководством Бориса Михайлова делали всё возможное для быстрой постройки декорации, но нехватка строительных материалов и ежедневные дожди значительно осложняли дело.

Из-за плохой погоды участники съёмок пребывали в простое и, сидя по номерам, предавались любимым развлечениям. Режиссёр Светланов в свободное время запоем читал детективные романы, критически разбирая поступки героев и издеваясь над литературной бездарностью авторов. Оператор Виноградов увлекался фантастикой, часто переходя на книги о лечебном питании.

Виктор Кравцов и Татьяна беспощадно резались в карты, приглашая Наташу в компанию, но она только скептически улыбалась и, сидя на кровати, вязала шерстяное платье.

Механик Женя Жарков часто пропадал на кухне ресторана, пытаясь приготовить шашлык По-кавказки, используя только национальные рецепты. От его экспериментов на кухне стоял такой чад, что рассерженный шеф-повар, пытаясь его найти, заблудился в собственном хозяйстве и с повреждённой коленкой был доставлен в медпункт.

В общем, жизнь текла размеренно и монотонно, но однажды в комнату к Виноградову ворвался Игорь Беляев и возбуждённо заговорил:

– Александр Михайлович, теперь мы не одни! Только что прибыла ещё одна съёмочная группа! Они из Питера и будут снимать лагерь военнопленных, им по сюжету нужна пасмурная погода, так что они даже рады проливному дождю.

Всё это Игорь выпалил на одном дыхании, оживлённо жестикулируя руками. Он, казалось, не замечал, что с его мокрой куртки на пол натекла изрядная лужа воды, но его глаза горели таким азартом и радостью, что Виноградов поневоле улыбнулся.

Ассистента оператора можно было понять: у работников кинематографа существовало своё братство, которое зародилось во время учёбы в институте и окрепло в работе над многими фильмами. Киношники всегда помогали друг другу, а уж если приехали Ленфильмовцы, которых москвичи считали конкурентами, то повод для дружеской встречи был вполне обоснован.

Когда Виноградов вместе с Беляевым и Кравцовым вышел на площадь здесь уже собралась изрядная толпа, окружившая группу людей у автобуса.

– Граждане, дайте пройти! Господа посторонитесь! – оператор упорно проталкивался сквозь толпу. – Что вы столпились как на ярмарке? Люди с дороги, им отдохнуть надо, а вы их в гостиницу не пускаете.

– Вы слышали новость, Александр Михайлович? – удивлённо спросил бригадир Егорыч. – Они завтра уже снимать собираются, а у них ещё и камеры нет!

– Сейчас разберёмся, – Виноградов пробился сквозь толпу любопытных и дружески обратился к прибывшим: – Здравствуйте, господа! Я рад приветствовать славных Ленфильмовцев. Удивлён только тем, что прибыли вы без предупреждения.

Перед оператором стояла группа уставших людей, которые с нетерпением ожидали момента, когда они смогут отдохнуть с дороги. К Виноградову сразу же подошёл коренастый крепыш с бородой, в тёплой куртке со множеством молний.

– Скворцов, режиссёр-постановщик, – коротко представился он. – С кем имею честь?

Виноградов назвал себя и, на правах старожила, вызвался проводить приезжих. Разговорившись с режиссёром, он уже вскоре знал всё о творческих планах Ленфильмовцев. Они действительно собирались снимать лагерь военнопленных с большой массовкой, но не завтра, а в обозримом будущем, когда будет построена большая декорация рядом с каменоломней.

Скворцов оказался разговорчивым человеком и уже в номере гостиницы развешивая одежду в шкафу, он с увлечением рассказывал Виноградову о художественных достоинствах своей картины и, как бы между прочим, пожелал узнать прогноз погоды на ближайшее время.

– Метеоцентр обещает пасмурную погоду с дождями, – оператор приоткрыл дверь на балкон и, извинившись, закурил.

– Вот это нас и устраивает, – оживился Скворцов. – Я надеюсь, что мы успеем снять проход военнопленных. Вы же понимаете, Александр Михайлович что по сценарию ситуация трагическая и солнце нам ни к чему.

– А как ваш оператор оценивает это предложение?

– Какое предложение? – не понял режиссёр.

– Ну, по поводу съёмки без солнца.

– Вы знаете, молодой человек, оператор, с которым я работаю, ничего оценивать не может!

– Как же так?

– А вот так! Мой оператор снимает только так, как я ему прикажу, а если ему не нравится такой метод работы, то я сразу же меняю его на другого, более покладистого.

Скворцов закрыл пустой чемодан и аккуратно поставил его рядом с кроватью.

– Не хотел бы я работать с таким режиссёром, – серьёзно сказал Виноградов.

– А я и сам вижу, что вы твёрдый орешек, – откликнулся Скворцов.