Династия Плантагенетов. Генрих II. Величайший монарх эпохи Крестовых походов - Джон Эплби

Сопровождаемые Крепким Луком и Рисом ап Груффидом, Генрих II и его армия пересекли Южный Уэльс и вышли к Милфорд-Хэвену, где им почти месяц пришлось ждать попутного ветра. Наконец в субботу 16 октября 1171 года флот из четырехсот судов отплыл в Ирландию. Он вез почти 4 тысячи воинов, из которых около пяти сотен составляли рыцари. На следующий день они высадились в Кроше, в восьми милях от Уотерфорда. В понедельник король вошел в город. Чиновники, которых он выслал вперед, встретили его с большим почетом. Рагнальд, глава населения Уотерфорда, продемонстрировал покорность королю, а Крепкий Лук совершил официальный оммаж и отдал под власть Генриха II все территории, которые были оговорены в Ньюнеме.

Весть о прибытии короля разлетелась по всей Ирландии, и ирландские вожди по своей инициативе явились, чтобы изъявить ему свою покорность. Первым приехал Дермот Маккарти, король Корка, который принес королю Англии клятву верности, передал ему заложников и пообещал ежегодно выплачивать дань. Пробыв две недели в Уотерфорде, король отправился в Лисмор, а за ним – в Кашел. Там к нему явился Донелл О’Брайен, король Лимерика, который, как и менее знатные вожди Мюнстера, принес ему клятву верности. Так, за короткое время, благодаря своей славе, огромной армии и раздорам среди ирландских вождей, Генрих II захватил всю Южную Ирландию. Ему не пришлось воевать – достаточно было лишь появиться здесь[223].

Около 11 ноября Генрих II вошел в Дублин. К нему явились все вожди ирландцев, за исключением короля Коннота; они совершили оммаж от имени своих земель и поклялись ему в верности. Родерик, король Коннота, заявил, что он законный король и повелитель Ирландии и не повиновался Генриху II. Однако король Англии не смог в ту зиму подчинить его «из-за разлива рек, крутизны склонов и непроходимости земель, лежавших между ними»[224].

Новые ирландские подданные Генриха построили для него дворец за стенами Дублина. По обычаю своей страны они соорудили его из переплетенных прутьев. Здесь он провел свою Рождественскую курию вместе с королем и знатью Ирландии. В тот же день был устроен грандиозный пир, где были поданы жареные журавли, которых ирландцы терпеть не могли. Генрих заставил своих гостей в первый раз отведать это блюдо[225].

Пока король праздновал в Ирландии, его старший сын находился в Нормандии.

«Генрих, молодой король, провел Рождество в Буре, неподалеку от Байё. Здесь он собрал свою первую Рождественскую курию в Нормандии и решил устроить грандиозный праздник. В Буре приехали епископы, аббаты, графы и бароны, и многие люди получили подарки. Чтобы показать, как много их собралось, Вильям из ордена Святого Иоанна, прокуратор Нормандии, и Вильям, сын Гамона, сенешаля Бретани, явившийся сюда вместе со своим господином, герцогом Бретани Джефри, пировавшие в одной комнате, велели всем рыцарям, у которых не было имени Вильям, покинуть их. Когда эти рыцари ушли, в комнате осталось еще сто десять человек по имени Вильям, в добавление к своим многочисленным тезкам, которые пировали в большом зале вместе с королем»[226].

Ирландские епископы, собравшиеся в Кашеле сразу же после Рождества, признали Генриха II своим королем и повелителем, принесли ему клятву верности против всех других людей и прислали ему письма, подтверждавшие, что признают его самого, а также его наследников владыками Ирландии. После этого они приняли ряд постановлений, целью которых было привести обряды ирландской церкви в соответствие с обрядами всемирной церкви. Обеспечив верность и преданность королей и епископов Ирландии, Генриху оставалось только получить одобрение папы, чтобы его титул короля Ирландии стал неопровержимым. Поэтому он отослал Александру III постановления совета и письма ирландских епископов, обещавших хранить ему верность, с просьбой утвердить за ним и за его наследниками власть над Ирландией[227].

Зима в тот год была обильна буранами; постоянно дули западные ветра, и ни один корабль из Англии не мог добраться до берегов Ирландии, поэтому король оказался отрезанным ото всех своих земель. Он пробыл в Дублине до Сретения Господня, то есть до 2 февраля 1172 года, а потом отправился в неспешное путешествие в Вексфорд, куда прибыл 1 марта. Он провел здесь целый месяц, по-прежнему отрезанный от Англии плохой погодой и не имеющий возможности, по той же самой причине, выступить против короля Коннота, единственного ирландского вождя, отказавшегося ему подчиниться.

В конце марта прибыли первые с начала этого года корабли из Англии. Они привезли весть о том, что в Нормандии Генриха ждут кардиналы Альберт и Теодвайн, которые грозятся, если он не явится к ним немедленно, наложить интердикт на все его земли. К этому времени весь христианский мир обсуждал рассказы о чудесах, которые происходили на могиле Томаса Бекета в Кентербери. Эти описания, свидетельствовавшие о том, что Томас был действительно святым, заставили кардиналов применять к королю более настойчивый тон, чем применяли папские легаты до этого. Эти рассказы изменили и отношение Генриха II. Вместо того чтобы игнорировать требования папских послов и закрыть не только свои порты, но и уши, король поспешил выполнить их приказание.

Генриху пришлось отказаться от своих планов остаться в Ирландии до покорения Коннота и создания правительства, которое управляло бы этой страной после его отъезда. Он передал все графство Миф Хью Лейси, отдал под его руководство город Дублин с гарнизоном из двадцати рыцарей и приказал построить здесь замок[228]. В конце концов, он сделал его юстициарием Ирландии, что фактически приравнивалось к званию наместника[229]. Графу Ричарду Клеру король разрешил пользоваться тем, что осталось от графства Лейнстер.

В городах Ирландии были оставлены англо-нормандские гарнизоны, а по всей стране ввели систему феодального землевладения по образцу английской. Но самым главным постановлением Генриха II стал акт, обеспечивавший заселение Дублина выходцами из Бристоля:

«Генрих, король Англии, герцог Нормандии и Аквитании и граф Анжу, приветствует архиепископов, епископов, аббатов, графов, баронов, юстициариев, чиновников и всех своих верных людей, французов, англичан и ирландцев, во всех своих землях.