Замок Опасный - Джон Де Ченси

Якоби окончательно выбился из сил, у него перехватывало дыхание.

— Пожалуйста, — обратился он в пустоту. — Мне нужно остановиться… отдохнуть. Хоть ненадолго.

Движущееся пятно света остановилось.

— Спасибо, Великий, спасибо.

Найдя плоский каменный уступ, он присел на две минуты, пытаясь перевести дух. Потом встал и двинулся дальше. В конце зала он обнаружил большую яму и, обходя ее, заглянул вниз. В лицо ему дохнуло смрадом. На дне лежало нечто странное, и, уже почти пройдя мимо, он понял, что это огромный рот с раздвинувшимися черными нечеловеческими губами, открывшими иззубренные корни желтых, покрытых пятнами зубов. Якоби вскрикнул и отскочил назад. Со дна ямы донесся угрожающий рев.

Очередной туннель привел его в зал, который пересекала подземная река. Чуть выше по течению из берега выступал каменный причал. Якоби подошел к нему и остановился, прислушиваясь. Его окружила тишина, если не считать плеска воды о берег. Река уходила в темноту, другого берега не было видно.

С безнадежным вздохом он присел на один из причальных столбов и стал ждать лодку Харона.

Выслушав рассказ Осмирика, Джин покачал головой.

— Значит, она хочет освободить дракона и править миром?

— Да, таков ее безумный план. Но он обречен на неудачу, и она прекрасно это знает.

— Тогда что движет ею, кроме безумия?

— Любовь.

— Любовь?

— И ненависть, ее демон-близнец. Когда-то давно она и Кармин были помолвлены. Он отверг ее, вернул приданое и заплатил ее отцу за нарушенное обещание. Она не забыла этого позора и так и не простила этого Кармину.

— И из-за этого она готова уничтожить мир?

— Много лет назад она вовсе не собиралась этого делать. Она была прекрасной молодой женщиной и любила жизнь. Но после такого унижения взялась за изучение Тайных Искусств. Сегодня Мелидия все еще так прекрасна…

— Слишком костлявая, а о бюсте и говорить нечего, — вставила Линда.

— Не думаю, что они здесь пользуются бюстгальтерами, — заметил Джин.

— …Но ее сердце превратилось в камень, и она охвачена безумием. В этом-то и опасность. Сейчас она, возможно, самый могущественный маг в мире.

— Могущественнее Кармина? — спросил Джин.

— Боюсь, что да.

Джин уселся поудобнее на простой каменной скамье. В нише, где она стояла, было тихо, словно на островке в центре шторма. Снаружи в воздухе двигались странные фигуры.

— Похоже, мир здесь потихоньку сходит с ума.

— Да, — откликнулся Осмирик, — и с какого-то мгновения каждый шаг будет угрожать нашей жизни. Лучше начать действовать, пока это мгновение не наступило.

— Нам нужен план, — сказал Джин.

— Сначала нужно найти Зал Мозга, — возразила Линда. — Мы все перепробовали, даже пытались пробиться сквозь стены, но, похоже, туда никак не попасть.

— А давайте телепортируемся, — предложил Джин. — Мы все можем уцепиться за Снеголапа…

— Уверен, что это сработает? — спросила Линда.

— Есть только один способ выяснить, — сказал Снеголап.

— Ладно. А когда окажемся в Зале Мозга, что дальше?

Джин пожал плечами.

— Нападем на них. Ведь там остался только один солдат да еще пара слуг.

— И самая могущественная волшебница в мире, — добавила Линда. — В этом мире, по крайней мере.

— У нас нет выбора.

Линда мрачно кивнула.

— Я знаю.

Еще некоторое время они обсуждали план действий, потом замолчали. Каждый к чему-то готовился.

— Мне кажется… — начал ученый.

— Что, Осмирик? — спросил Джин.

— Мелидия всегда ненавидела свой пол. Ее душа не в силах примириться с тем, что заключена в женское тело. То, что миром правят одни лишь мужчины, кажется ей жесточайшей несправедливостью, и она всю свою жизнь накапливала силу, чтобы бороться с этим. Тут, я думаю, и кроется самая главная ее ошибка.

Джин посмотрел на Линду.

— Кто говорит, что этот мир чем-то отличается от нашего?

Лежа на животе, он заглянул за край персидского ковра. Далеко внизу, у подножия цитадели, тут и там виднелись разбросанные группами палатки и укрытия осаждающей армии. Вдоль периметра располагались загоны для животных, палатки с припасами и прочие временные сооружения. Лагерь походил на грязную лоскутную тряпку, расстеленную на равнине.

Он перевернулся на спину и посмотрел на небо. На голубом поле паслись похожие на жирных овец облака. Какое-то время он бездумно смотрел в синеву.

Наконец приподнялся и огляделся вокруг. Замок восседал, словно судья в своем кресле, возвышаясь над равнинами и горами и вынося им свой приговор. Он окинул взглядом неприступные стены и черные башни. Здесь в течение трехсот с лишним лет был его дом. Возможно, сейчас ему довелось увидеть его в последний раз.

Он сделал несколько быстрых движений пальцами. Ковер начал снижаться, разворачиваясь по широкой дуге в сторону замка. Не ощущалось ни движения воздуха, ни ветра, хотя скорость «летательного аппарата» была достаточно большой.

Глаза его злорадно блеснули.

— Пожалуй, можно позабавиться, — сказал он. — Пока есть возможность…

Его пальцы начали выписывать в воздухе сложные фигуры. Превращение последовало незамедлительно.

Он уже сидел не на ковре, а в кабине современного реактивного истребителя и, толкнув ручку от себя, направил самолет в крутой вираж над вражеским лагерем. Стрелка спидометра поползла вверх, над равниной с воем пронесся воздушный поток. На высоте в тысячу футов истребитель вышел из пике с громадной перегрузкой. Палатки осаждающих в одно мгновение пронеслись мимо. Рванув ручку на себя, он направил самолет вверх, устремив его в голубое небо. Стрелка прошла отметку скорости звука.

— Надеюсь, пока я разворачиваюсь, они успеют поменять штаны, — усмехнулся он.

Двигатель душераздирающе взвыл и внезапно смолк. Индикаторы погасли, приборная панель потемнела. Он подождал несколько секунд, пока упадет скорость, затем быстро заработал пальцами.

Самолет превратился в винтовой одномоторный истребитель «Фокке-Вульф 190 А-4», вооруженный двумя пулеметами и четырьмя двадцатимиллиметровыми пушками, с дальностью полета в пятьсот девяносто две мили. К несчастью, как и в случае с реактивным истребителем, механические устройства не слишком хорошо работали в этом мире, и старый военный самолет, скорее всего, не смог бы даже вернуться к замку. Нужно будет заняться более серьезными исследованиями и выяснить все-таки, почему машины любой сложности, даже магические, не могут здесь нормально действовать дольше нескольких минут. Решая эту проблему уже в течение века с лишним, он мало надеялся на немедленный успех, но намеревался так или иначе добраться до сути. Когда-нибудь.