Магнитная буря - Ellen Fallen

Двери в комнате открываются, а я все еще стою в одной позе, сейчас мы спокойно объяснимся, я приведу ее хаотично разбежавшиеся мысли в порядок, тогда она будет соображать, в чем дело.

– Беатрис, – начинаю я, – мое прошлое никогда нас не потревожит. То, что случилось до тебя, там и останется.

– Я не уверена в этом, – ее размазанная черными кругами тушь течет по нежному личику. – Прошлое твоё и моё, мы связаны… Оно будет топить нас всегда. Селена всего лишь маленький камушек на нашем пути, и сегодня ты это доказал, – она швыряет в меня папку перетянутую специальной резинкой. – Все, что тебя интересует, ты найдёшь здесь. Твои вещи я соберу, и позже их доставят в гостиницу. Прощай, Тони, всего хорошего, – она толкает меня в грудь, и когда я пересекаю порог, перед моим носом захлопывается дверь.

Она даже не дает мне возможности спокойно поговорить, поднимаю обе руки вверх и резко опускаю их, стучать кулаками в эту пародию на дверь бессмысленно, можно сломать. Только что она выставила меня из своего дома, а я, как болван, стою на одном месте.

Мне ничего не остается, как немного отойти и сесть на лестнице. Некоторое время я наблюдаю за прохожими и мимо проезжающими машинами, я будто остановился во времени, завис в промежутке, где все оборвалось в одну секунду. Вытаскиваю из кармана кольцо, приготовленное для моего предложения, кладу его рядом с собой на ступень и открываю папку. Если это действительно важно…

С первых строк я вхожу в ступор, череда вырезок с места крушения, красным маркером обведены две фамилии – Уилсон и Бонье. Вся хроника событий в нескольких десятках листов, куча фотографий, и лишь одна привлекает моё внимание.

«У владельца авиакомпании и его жены, трагически погибших в авиакатастрофе, осталась трехлетняя дочь. В настоящий момент Беатрис Пати Бонье находится в приюте, до того момента, пока не объявится ближайший родственник…»

Еще не осознаю, что все это значит, вижу череду своих исков, которые раздробили компанию, виновную в трагедии, заживо захоронили даже напоминание о ней. Судебные процессы с огромным количеством участников, страшные подробности с места катастрофы, и снова фотографии маленькой девочки с янтарными огромными глазами и ямочками на щеках.

– Твою мать… – еле слышно произношу я.

Я не могу в это поверить, она их ребенок. Дочь человека, который разрушил жизнь Хаша, моей сестры и мою. Человека, который не позаботился должным образом о безопасности клиентов своей компании, сотрудники которой, в свою очередь, не произвели обязательную проверку технических характеристик самолёта перед вылетом. Я рассматриваю фотографии маленькой Беатрис, и смутные воспоминания из прошлого редкими вспышками озаряют мою память. Я видел эту маленькую девочку и не раз. Без сомнений, это самое ужасное, что могло случиться с нами.

«Решением суда было установлено в обязательном порядке выплатить родственникам погибших…»

Я оставил ее без средств к существованию! Девчонка жила в приюте почти полгода, пока ее тетя оформляла права на опеку, а я наслаждался своей удавшейся местью. Мне горько от того, каким все стало запутанным и болезненным. Закрываю папку, опускаю ее на ступень и сжимаю обеими руками свою мгновенно разболевшуюся голову. Господи, я полюбил дочь человека, виновного в смерти моей сестры. Но самое страшное, что я обрек свою любимую девушку, еще малышкой, пройти семь кругов ада. Ради чертовой мести.

Встаю со ступени, оглядываюсь на оставленное мной кольцо. Пусть забирает себе и помнит о том, что у меня действительно в этот раз были чистые помыслы. Никакого намека на обман или подлость. Я не смогу находиться здесь, зная, сколько ее семья совершила для меня, и сколько я совершил против моей любимой девочки. Оказывается, Беатрис все это время знала, кто я, судя по дате, которая указана на письме от детективного агентства. Это случилось примерно через несколько месяцев после того, как я отправил ей деньги за «девственность». Конечно, вот куда она их потратила, откуда же ещё ей было взять такую сумму? Мне до боли смешно и страшно, что мои же деньги были использованы против меня, коварный план Беатрис удался, как ни кстати, и все что было, между нами, смыло грязной водой.

Смеюсь, когда гребаные бумажки разлетаются по улицам Парижа, подхваченные вихрем ветра, они летят из улицы в улицу, как и мои воспоминания.

Мерзкая тварь, живущая во мне, только что сдохла от своих же действий.

Хотела бы я сейчас оказаться в другом мире или параллельной вселенной, чтобы не испытывать эти двоякие чувства. Сижу на своем диване в гостиной, в полной темноте, нет раскаяния или злости. Пустота в моем сердце отчаянно заполняет каждую клеточку. Как я должна была поступить? Оставить досье на Энтони у себя, не показывать и жить с этим до последнего? Мучить себя и постоянно ждать, когда же он раскается в своих действиях, или же смотреть на все через призму розовых очков? Да, всё могло быть иначе, но проблема в том, что, рано или поздно, он всё равно узнал бы, кем я являюсь. Учитывая, как он смаковал свою правду, обсасывал каждую деталь, будто серийный маньяк, гордился собой, можно сказать, что Энтони считает себя мстителем, который взялся за грязное дело и расквитался со злодеем. Даже не думаю о том, каким злом считала его я. А правда в дальнейшем могла нанести еще больший урон нашим отношениям. Может и, верно, было разрушить все именно сейчас, пока не стало слишком поздно и смерти подобно. Хотя я простила уже давно, почему же он не смог пересмотреть свою позицию по отношению к этой трагедии? Эгоистично звучит, но ведь и я получила свою долю трагедии втройне…

Я не рассказывала никому про то, что у меня есть вся информация о нем, не собиралась делать ему больно. Ведь это общая боль, коснувшаяся не только его семьи, больное место с открытой раной, на которую давят, желая, чтобы она кровоточила сильней, ковыряют ее до мяса. Никто не станет вспоминать о том, что произошло тогда, с таким нажимом, никто!

Я тоже скучаю по своим родителям, и возможно, будь я на месте Энтони и Хаша, винила бы авиакомпанию, но ведь она – это не только мой отец! Там были и другие люди, весь рабочий персонал. И ни одного не посадили и не расквитались с ним. Так почему именно моя семья, только за то, что отец владел этой компанией, стала этим камнем преткновения? Ответ прост – для мальчишки его возраста казалось естественным найти виновного и давить, даже, несмотря на то, что его тоже уже нет в живых. Именно поэтому, когда мы начали жить, я спрятала эту папку. Иногда порывалась сжечь ее от греха подальше, чтобы не разрушить все связанное с нами. Делать ему гадость не было моей целью, в отличие от него.

Естественно, в уборной ресторана, обдумав все сказанное им, я боролась с собой, открыть правду или пропустить мимо ушей? Селена и их секс стали спусковым крючком. Он считает, что я практически его ангел во плоти, девочка, которая просто иногда показывает зубки. Вмазать ему было моим первым желанием, ударить ее головой об стол – вторым. Опять же, и с этим не повезло. Удивительно, насколько человек может быть прогнившим, чтобы использовать других и плевать на чувства. Мое доверие в отношении Селены исчезло мгновенно. Потрясающая женщина, пример для подражания с неиссякаемым количеством фантазий и идей превратилась в чудовище, оказывающее определенного типа услуги. Все, что мне осталось – это клокотать от злости. Как бушующая лава, я набрала температуру и скорость, чтобы взорваться. В итоге вывод один – я поступила, верно.