Соединенные Штаты Америки. Противостояние и сдерживание - Александр Широкорад

Приемы американской прессы хорошо иллюстрирует следующий эпизод. Херст послал на Кубу известного художника Ремингтона, поручив ему сделать зарисовки, показывающие зверства испанцев. Вскоре тот прислал Херсту из Гаваны телеграмму: «Все спокойно. Здесь нет беспорядков. Войны не будет. Я возвращаюсь». По сообщениям американских биографов Херста, тот послал художнику следующий ответ: «Прошу остаться. Вы обеспечите рисунки, а я обеспечу войну»[72].

Херст выкрал частные письма испанского посла с нелестными отзывами об американском президенте Маккинли и опубликовал их в своем журнале «Нью-Йорк монинг джорнэл» с соответствующими комментариями.

25 января 1898 г. на рейд Гаваны без согласия испанского правительства прибыл американский броненосец «Мэн». Вопреки желанию местных властей он простоял там три недели, а вечером 15 февраля занял позицию напротив испанской береговой батареи. Ночью в носовой части броненосца в районе снарядных погребов прогремел взрыв. Корабль затонул, погибло 266 моряков.

Надо ли говорить, что, не дожидаясь обследования затонувшего на мелководье «Мэна», американские СМИ захлебнулись бешеным лаем: «Военный корабль “Мэн” расколот секретной адской машиной врага!», «“Мэн” предательски разрушен!» – надрывалась газета «Нью-Иорк монинг джорнэл», а «Уорлд» откровенно требовала от правительства войны: «Разрушение “Мэна” должно быть основанием для приказа нашему флоту отплыть в Гавану!»

Херст умел воздействовать на тупого американского обывателя. Уже через две недели после гибели «Мэна» тираж «Нью-Йорк монинг джорнэл» возрос до фантастической в то время цифры – 5 миллионов!

Замечу, что еще 6 декабря 1897 г., за два месяца до взрыва «Мэна», президент Маккинли в послании конгрессу заявил: «Если впоследствии окажется, что наши обязательства перед самими собою, перед цивилизацией и человечеством потребуют от нас применить силу, то это не будет поставлено нам в упрек, поскольку необходимость таких действий будет настолько очевидна, что вызовет поддержку и одобрение цивилизованного мира».

Забегая вперед, скажу, что в 1910 г. американцы подняли «Мэн». Осмотрев его, эксперты установили, что взрыв произошел внутри корабля. Это окончательно опровергло американскую версию о подводной мине или торпеде. Неожиданно по распоряжению правительства эксперты прекратили работы, а все материалы исчезли в государственных архивах.

Подъем «Мэна», стоивший американским налогоплательщикам 750 тысяч долларов, закончился в 1911 г. Разрушенную при взрыве носовую часть крейсера разрезали и отправили на переплавку, уничтожив тем самым возможность установить истинную причину взрыва, а корму отбуксировали в открытое море и затопили на глубине 1200 метров. Материалы о гибели «Мэна» засекречены и сейчас, в XXI веке!

Так началась испано-американская война. У испанцев не было ни одного шанса победить. В составе американского флота находилось 6 броненосцев (10–11 тыс. т водоизмещением, скорость 15–17 узлов), включая «Мэн», 2 броненосных крейсера (8–9 тыс. т, 21 узел), 6 современных двухбашенных мониторов (4–6 тыс. т, 10–13 узлов), 11 бронепалубных крейсеров (3–6 тыс. т, 16–21 узла), 14 крейсеров, И канонерок, 10 миноносцев, а также 12 устарелых мониторов. В постройке находилось 6 броненосцев и 16 миноносцев. 20 торговых пароходов планировалось обратить во вспомогательные крейсера.

Испанцы же имели лишь один мореходный броненосец «Пелайо», да и тот старый, введенный в строй в 1886 г., 6 старых броненосных судов, 4 броненосных крейсера и 10 малых крейсеров (скорее, вооруженных посыльных судов).

В ходе двух морских сражений американцы разбили две слабые испанские эскадры: одну 1 мая 1898 г. в Манильской бухте на Филиппинах, а другую 3 июня 1898 г. близ Сантьяго на Кубе.

Британское правительство снабжало в Гонконге американские военные корабли углем и боеприпасами, но повсеместно отказывало в этом испанскому флоту. Контролируя пути из Европы на Дальний Восток, оно создало невозможные условия для прохода испанской эскадры через Суэцкий канал к Филиппинам. Испанские корабли были вынуждены вернуться в родные порты.

Однако 12 июня 1898 г. в бухту Манилы вошла германская эскадра и встала на якорь недалеко от американских кораблей. Огневая мощь немцев существенно превосходила американскую. Увы, немцы не пытались защищать испанцев, а потребовали своей доли награбленного янки. В том числе речь шла о создании германских баз на Филиппинских островах.

Европейские континентальные державы не поддержали кайзера, а Лондон был настроен явно антигермански. В результате Германии пришлось ограничиться небольшими территориальными приобретениями. 10 сентября 1989 г. между Мадридом и Берлином было достигнуто соглашение о продаже Каролингских и Марианских островов, за что Германия заплатила 17 млн. марок.

Согласно Парижскому мирному договору, подписанному 13 августа 1898 г., Испания отказалась от всех своих колоний в Азии и Америке – Филиппин, Гуама, Пуэрто-Рико и Кубы. Первые три стали владениями США, за что американцы выплатили Испании 20 млн. долларов. Куба была провозглашена независимой республикой, однако фактически ее внешняя и внутренняя политика оказалась под американским контролем. В бухте Гуантанамо была создана военно-морская база США.

Потери американцев, главным образом в сухопутных войсках, составили убитыми – 514 человек, умершими от ран – 454 человека и умершими от болезней – 5438 человек. Потери испанцев убитыми достигли 2,5 тысячи человек.

Весьма любопытно, как президент Маккинли объяснил народу захват Филиппин, которые находятся на противоположной стороне земного шара: «Истина заключается в том, что я не хотел Филиппин и не знал, что делать с ними, когда они свалились нам в качестве дара божьего… Везде я искал совета… но получал мало помощи. Сначала я думал, что мы возьмем только Манилу… Я ходил по ночам по комнатам Белого дома… и я не стыжусь рассказать вам, джентльмены, что я падал на колени и просил всемогущего Бога ниспослать мне просветление и руководство. И вот однажды поздно ночью оно снизошло на меня. Я не знаю, как это случилось, но мне стало ясно: во-первых, что мы не можем вернуть их Испании – это было бы трусливо и беспечно… мы не можем предоставить их самим себе – они не созрели для самоуправления, и там установятся анархия и дурное управление, значительно худшее, чем было испанское; в-четвертых, что нам не остается ничего другого, как только взять их целиком и воспитать филиппинцев, цивилизовать и христианизировать их и с помощью божьей сделать для них все наилучшее, как для собратьев, ради которых тоже умер Христос. И тогда я лег в постель и заснул, и заснул здоровым сном»[73].

Итак, все просто: Бог надоумил президента США захватить Филиппины!