Крик - Николя Бёгле

– Вот как мы поступим, – заговорил Лазарь. – Сейчас за полночь. Я дам вам два с половиной дня на то, чтобы раздобыть для меня ответы. Если верить врачам, мне осталось жить несколько суток, может, чуть больше. Но часов шестьдесят я точно продержусь. Срок для вас истекает в четверг, в полдень.

«Шестьдесят часов! – ужаснулся Кристофер. – Не успею!»

– И чтобы не оставалось неясностей, я еще раз сформулирую задачу. Мне нужно знать, какова была цель проводившихся надо мной экспериментов и какие были получены результаты. Кроме того, мне нужен тот, кто продолжает руководить исследованиями сейчас.

– Понял… Сделаю, что смогу, – тихо произнес Кристофер.

– Надеюсь. Но в качестве гарантии того, что вы сдержите слово, мальчик останется со мной.

Кристофер невольно устремил взгляд на Симона, и в этот момент убийца залепил малышу рот изолентой.

– Нет, нет, нет! – в ужасе забормотал Кристофер. – Не надо так!

Симон очнулся и непонимающе уставился на бандита. Накинув ему на голову черный мешок, Сергей подхватил мычащего и отбивающегося мальчика на руки.

– Не дергайся, паршивец, а то больно сделаю!

– Симон! Симон, пожалуйста, не сопротивляйся! – взмолился Кристофер. – Я скоро приду за тобой, хорошо? Этот дядя не сделает тебе больно, ведь он знает, что тогда не получит от меня то, что нужно его начальнику! Не надо вырываться, не надо!

Но Симон не слушал – рыдал и пытался вырваться. Сергей, уже не обращая на это внимания, закинул его на плечо и понес к выходу из дома.

– Куда вы?! – закричал Кристофер, рванувшись за ним. Бандит обернулся, демонстративно приставив пистолет к голове Симона, и журналист попятился.

– Симон, клянусь, я приду за тобой, где бы ты ни был!

Сергей переступил порог и захлопнул дверь.

– Пожалуйста, не трогайте мальчика, – в отчаянии проговорил Кристофер, глядя на мобильник, оставшийся на журнальном столике.

– Я свяжусь с вами по этому телефону, – донеслось из динамика. – И на случай, если вы чего-то не поняли, имейте в виду: если вы попытаетесь вернуть Симона, не добыв ответов, которые мне нужны, я его убью. Это ясно? Если вы попробуете разыскать меня, один или с помощью полиции, Симон умрет. Забейте это себе в голову.

Кристофер молчал.

– Дошло до вас или нет?

– Да, да…

Сергей вернулся в дом один, подошел к мертвой матери Кристофера и взвалил труп себе на спину.

– Что вы делаете?!

– Полагаю, мы избавляемся от тела, чтобы вам не пришлось давать показания о том, что произошло этой ночью, – пояснил Лазарь. – Я позвоню вам через шестьдесят часов. Надеюсь, к тому времени у вас будет то, что мне нужно.

Сергей вынес из дома тело Маргариты. Кристофер, парализованный ужасом, даже не вздрогнул, когда входная дверь с треском захлопнулась. Сил у него хватило лишь на то, чтобы проводить взглядом из окна гостиной черный фургон, увозивший Симона.

Как только фургон исчез из виду, Кристофер со стоном рухнул на колени.

Часа через полтора Сара, которая все это время улаживала вопросы с французской полицией в поместье Паркерена, нашла Кристофера в состоянии прострации. Он сидел, забившись в угол родительской гостиной и слепо уставившись в одну точку. Присев рядом, она ласково положила руку ему на плечо – только тогда он поднял голову, посмотрел ей в лицо и даже не заметил, что на левой скуле у нее синяк, а губы разбиты.

– Что здесь случилось? – тихо спросила Сара.

Кристофер обвел долгим взглядом комнату и опустил глаза.

Два с половиной часа назад, в Миннесоте

Черный кроссовер марки «додж» с тонированными стеклами плавно качнулся, съезжая с 90-го шоссе, по которому он следовал от самого Колумбуса, на широкую аллею, по обеим сторонам которой росли пихты и простирались аккуратно подстриженные лужайки.

– Мы только что въехали на территорию кампуса университета «Либерти», сэр. Сейчас шестнадцать часов сорок шесть минут. Ваше выступление должно начаться через четверть часа, мы будем на месте вовремя. Прикажете вас пока не тревожить или желаете, чтобы я вкратце изложил содержание новых сообщений?

Молодой человек, задавший вопрос, был в деловом костюме черного цвета, такого же, как кожаная обивка салона автомобиля. Узкое лицо с острым подбородком, круглые очки в тонкой позолоченной оправе, аккуратная короткая стрижка – при обычных обстоятельствах вид он имел строгий и самоуверенный, даже надменный, но сейчас покорно ждал ответа начальника.

Занимавший соседнее сиденье Марк Дэвисберри отвечать не торопился – он задумчиво крутил на пальце перстень-печатку, разглядывая зеленые просторы кампуса за окном. На бизнесмене, как всегда, безупречно сидел сшитый по индивидуальной мерке костюм с идеально подобранным галстуком; белоснежные волосы были гладко зачесаны назад. Во взгляде присутствовала отстраненность, характерная для людей, которые привыкли поручать мелкие ежедневные заботы ближайшему окружению, а сами все свое время и энергию посвящают решению стратегических задач, размышляя, как эффективнее и выгоднее распорядиться собственной властью.

– Назначьте мне встречу с министром здравоохранения. Скажите, я придумал, как ему сэкономить двадцать пять миллиардов, чтобы заткнуть дыру в бюджете. Какой сейчас курс у наших акций?

Помощник несколько раз быстро коснулся пальцами экрана планшета и развернул его к Дэвисберри, показывая страницу с биржевой котировкой «Мэдик хэлс груп».

– Мы преодолели отметку сорок девять долларов тридцать шесть центов, сэр, это означает средний прирост… э-э…

– Пять процентов в неделю. Составьте пресс-релиз о предстоящем выпуске нового магнитно-резонансного томографа по низкой цене. Подойдите к делу формально, никакой конкретики – много прибыли он нам не принесет. Есть что-нибудь срочное?

Пока помощник напряженно соображал, планшет подал сигнал о новом сообщении в электронной почте. Молодой человек стремительно пробежал глазами письмо, и у него порозовели щеки от волнения. Стараясь сохранять внешнее спокойствие, он слегка оттянул воротник рубашки, поскольку вдруг сделалось трудно дышать, и незаметно прикоснулся к вмонтированному в подлокотник устройству климат-контроля, чтобы понизить температуру в салоне на один градус.

– Административный совет ждет вашего согласия на внеплановое совещание, которое назначено на двадцать четвертое февраля… в очередную годовщину смерти вашей матери, сэр.

– Пока отложим. А теперь рассказывайте плохую новость, Джонас.

– Простите, сэр?..

– Вы понизили температуру в салоне, потому что от последнего письма вас бросило в жар, не так ли? И чем же, по вашему мнению, это письмо может меня огорчить?

Джонас выпрямился на сиденье. Его шеф несколько месяцев назад отпраздновал свое восьмидесятилетие, но все еще был в прекрасной физической форме и сохранил такую живость ума, что молодому помощнику постоянно приходилось быть начеку.