Ворон - Михаил Ахманов

– Не сомневаюсь, мессир, что вы и сейчас могли бы станцевать тарантеллу,[92]– сказал Серов.

– Нет, мой друг, менуэт,[93]только менуэт, да и его – с Божьей помощью! – Командор рассмеялся, потом его лицо стало серьезным. – Кстати, ваше предвидение оправдалось – на Джербе было известно о нападении. Мои люди схватили в касбе одного из пиратских главарей…

– Случайно не Сулеймана Аджлаха? – спросил Серов, насторожившись.

– Нет. Его звали… звали… кажется, Гассан Бекташи – конечно, турок. Я велел его пытать, а затем – повесить. Так вот, этот Гассан признался, что еще месяц назад ему и другим реисам пришло послание, и говорилось в нем, что капитан Сирулла – ведь так вас прозвали в этих водах?.. – непременно нападет на Джербу. И знаете, кто отправил это письмо?

– Не знаю, но думаю, что какой-то лазутчик из сарацин, обосновавшихся на Мальте.

– Вот тут вы ошиблись, маркиз! Письмо пришло не с Мальты, а с Сардинии, из Кальяри. Отослано неким Вальжаном, марсельским купцом… Нашим единоверцем, мессир! Этот купец – личность известная, и обещаю, что мы им займемся. Воистину падение нравов в наши времена достойно горечи и порицания!

То ли еще будет, подумал Серов, вспоминая змеиный взгляд мсье Вальжана. Страсть к богатству ходит рука об руку с предательством, и в будущих веках это станет аксиомой. Чем больше золота у людей, тем меньше в душах понятий о чести и благородстве, долге и верности…

Он стиснул кулаки и произнес:

– Я знаком с этим Вальжаном. Что вы с ним сделаете? Убьете?

Марк Антоний покачал головой:

– Не стоит проливать кровь христианина. Есть способ лучше: показания Бекташи записаны, и мы добьемся для Вальжана отлучения. От имени святейшего отца![94]После этого Вальжан – конченый человек.

Конец обеда они посвятили более приятным темам, обсуждая, сколько сокровищ погружено в трюмы кораблей и стоит ли делить добычу прямо сейчас или лучше продать ткани, слоновую кость и другие товары и рассчитаться в звонкой монете. Сошлись на последнем варианте, после чего командор Зондадари отвесил Серову поклон, спустился в шлюпку и отбыл на свою галеру.

К семи часам пополудни операция была закончена, и войско победителей стало возвращаться на корабли. Солнце склонялось к закату, на месте касбы и города дымились груды развалин, на тысячи трупов слетелось воронье, и звуки отгремевшей битвы сменились оглушительным карканьем. Наконец на плотах, поспешно сколоченных из обломков, перевезли последних лошадей, подняли их на галеры, и флотилия вышла в море. Тогда к фрегату приблизился «Стриж» – так близко, что Серов мог различить без подзорной трубы ухмылку на роже капитана де Морнея. Вокруг него столпились десятки людей, и каждый сжимал что-то блестящее, небольшое – гвоздь, крохотный ножик или иглу, которой шили паруса. Затем на палубу вывели Эль-Хаджи, и морской простор огласился жутким воем.

Пленник выл всю ночь, и Серов, отстаивая вахту, слушал эти звуки, пока над голубыми водами не загорелся первый луч рассвета.

Пираты наткнулись на испанцев, когда они только еще укреплялись. Все взвесив, они свернули в лес и обошли несколько испанских укреплений. Наконец пираты вышли на открытое место, которое испанцы называли саванной. Пиратов заметили, и губернатор тотчас же выслал им навстречу конников и приказал им обратить пиратов в бегство и переловить всех до одного. Он полагал, что пираты, видя, какая на них надвигается сила, дрогнут и лишатся мужества. Однако все произошло не так, как ему думалось: пираты, наступавшие с барабанным боем и развевающимися знаменами, перестроились и образовали полумесяц. В этом строю они стремительно атаковали испанцев. Те выставили довольно сильную заградительную линию, но бой продолжался недолго: заметив, что их атака не действует на пиратов и что те беспрерывно ведут стрельбу, испанцы начали отходить, причем первым дал деру их губернатор, который бросился к лесу, стараясь побыстрее скрыться. Но немногие добежали до леса – большинство пало на поле битвы.

А.О. Эксквемелин, «Пираты Америки»,

Амстердам, 1678 г.

Где ты, Шейла? Где ты, карибский цветок, счастливый дар, радость души? Что с тобою? Носишь ли дитя или исторгла в крови и муках мертвый плод? Не претерпела ли насилие? Есть ли у тебя хлеб, есть ли питье, есть ли платье, чтобы прикрыть наготу, спастись от холода и жадных взоров?..

Сердце Серова сжимала тоска. «Ворон» застыл на рейде в гавани Ла-Валетты, и звездное ночное небо укрыло корабль непроницаемым пологом. В распахнутые окна капитанской каюты светила луна, прокладывая серебристую дорожку на морской поверхности, весенний воздух был ароматным и свежим, свечи на маленьком столике горели ровно, и Серову казалось, что его жизнь сгорает в этих крохотных огнях как заблудившийся мотылек. С берега плыли мелодии далекого пиршества, грохот кружек о столы, песни и крики, выстрелы и женский визг – корсары пропивали в кабаках и тавернах богатую добычу. Наверняка славили удачливого капитана, поднимали кружки в его честь, но капитану это было безразлично. Мертвый холод теснил его грудь.

Где ты, Шейла? Где ты, любимая?..

Тяжко вздохнув, Серов погладил переплеты книг, лежавших перед ним. Может, эти манускрипты подскажут, что делать?..

Мессир Раймонд де Перелос де Рокафуль, великий магистр Ордена, решил, что маркиз де Серра достоин за Джербу особой награды. Серов, однако, отказался от драгоценного оружия, от миланской кирасы, от кубков венецианского стекла и золотых дукатов; спросил книги, только не божественные, сказав, что Библию уже имеет, а книг на латинском, излюбленном отцами церкви, не читает. Магистр к просьбе отнесся с уважением, вызвал брата-библиотекаря и повелел проводить капитана в книгохранилище светских сочинений – пусть выберет и примет в дар любую книгу. Или две и даже больше, хоть книги в этот век являлись редкостью и стоили едва ли не дороже дамасской сабли с рукоятью, усыпанной рубинами.

Серов выбрал три: одну небольшую, другую побольше, а третью – огромную, в переплете телячьей кожи, с богатыми картинками. Самую малую он читать не мог, ибо она была издана в Амстердаме в 1678 году, а на голландском он знал лишь ругательства да морские термины. Она называлась «DE AMERICAENSCHE ZEE-ROOVERS. Beschreven door A.O. Exquemelin»,[95]и в ней был описан остров Тортуга, а также кровавые подвиги Франсуа Олоне, Моргана и других знаменитых карибских корсаров. Серов решил, что этот труд о собратьях по ремеслу ему переведет ван Мандер.