Превыше всего - Карен Рэнни

— Приберегите свое оружие для будущего, милорд, — чуть улыбнувшись, произнесла Кэтрин. — Меня вы не испугаете.

— А знаешь ли ты, милая моя Кэтрин, что я могу немедленно добиться твоего ареста? Ты собираешься защищать моих детей от меня за стенами тюрьмы? — Видя, что заставил наконец собеседницу растеряться, Фрэдди улыбнулся. — Забыла уже, что ты украла моего коня?

— Можете не стесняться в выборе обвинений против меня, милорд, — подняла глаза к небу Кэтрин. — Я тоже не собираюсь скрывать грязные подробности нашего недолгого приключения и молчать об этом клочке бумаги, который вы называли контрактом.

— Неужели ты думаешь, что это может иметь для меня какое-то значение? — Он усмехнулся, и в глазах его мелькнула решимость. — Мне все равно, что обо мне говорят и думают другие.

— Тебе, может быть, Фрэдди. Но твоей матери вряд ли.

Кэтрин поняла, что нанесла точный удар. Упомянуть о Мириам стоило уже хотя бы для того, чтобы увидеть не совсем обычное выражение, которое появилось на лице графа. Впрочем, о перемирии или ничьей пока говорить рано. Скорее завершилась разведка боем. Теперь они раздумывали: остановиться или продолжать наступление? Как в кровавом поединке перед последним ударом. Может, еще возможно в чем-то уступить? Нет?

В какой-то момент казалось, что угроза открытого столкновения уменьшается, но уже в следующий — что оно неизбежно.

— Но зачем? — вырвался у Кэтрин вопрос, который ей, видимо, стоило задать в самом начале этого разговора. — Зачем они нужны тебе? Почему ты не можешь просто оставить нас в покое? Я никогда ничего у тебя не просила. Сейчас прошу об одном: позволь мне сохранить добрую память о тебе. — Она отвела глаза в сторону.

— А разве то, что было между нами, так плохо? — Фрэдди пощекотал пальцем ее пылающую щеку. Кэтрин сделала шаг назад, собирая все силы, чтобы не поддаться искушению. А ведь было бы так просто, так легко и приятно…

— Нет, милорд, — медленно произнесла она и попыталась улыбнуться холодной, презрительной улыбкой. Кэтрин твердо решила никогда не быть игрушкой в руках этого пресыщенного светского льва. — Вы многому научили меня, и я теперь уверена, что могу зарабатывать на жизнь проституцией. Так вот, Фрэдди, я могу даже поблагодарить тебя: мы приятно и с пользой провели тогда время.

На мгновение ей показалось, что она зашла слишком далеко — никогда еще Кэтрин не видела такого гневного выражения на лице Фрэдди. Но в эту же секунду в его глазах мелькнул отблеск и другого чувства, тщательно маскируемого. Нет, в это нельзя верить! Это ей просто показалось из-за игры света и тени на его лице. Такой человек не может переживать и испытывать душевную боль. Да и изменилось его лицо лишь на мгновение и опять приняло прежнее отрешенное выражение.

— При таких планах ты не должна мешать мне. — Улыбка графа была не менее холодна, чем ее. — Без них у тебя будет больше времени на поиски нового покровителя.

Похоже, что она проиграла ему этот раунд. Предусмотреть возможность столь подлого удара ей просто не пришло в голову.

— Значит, война… — тихо произнесла она. Попытка переговоров враждующих сторон завершилась неудачей. Надежда на возможность примирения погасла под ее решительно опустившимися ресницами. Притворяться им обоим больше не было смысла. Кэтрин перестала улыбаться и взглянула в лицо человека, которое так много напоминало ей. Даже сейчас она еще помнила сладкий вкус его губ, но его уже вытеснял горький привкус гнева.

— Раз ты так хочешь, Кэт.

Услышав это сокращенное имя, она вздрогнула и, опасаясь, что он вновь захочет дотронуться до нее, сделала шаг назад. Навсегда в ее память врезалась эта странная картина: граф, рука которого неподвижно застыла на полпути к ней, и его неподвижный взгляд, устремленный в холодное утреннее небо.

Встреча оставила в обоих чувство невыразимой горечи.

Скулы Мириам начинали побаливать от дежурной улыбки, которую надо было сохранять на протяжении последних часов. Она была утомлена и в душе радовалась, что вечер этот наконец подходит к концу. Поскорее бы! Она торопила время и мечтала о мягкой подушке, ожидавшей в теплой, удобной спальне.

Обед в честь помолвки Мелиссы прошел успешно, а на состоявшемся затем балу яблоку негде было упасть. Дочь ее блистала красотой и манерами. Жених был счастлив и горд, а его родители открыто радовались выбору сына. Мириам чувствовала только усталость. Она знала, что молодому маркизу придется пережить нелегкий месяц перед свадьбой и всерьез побороться за право стать мужем Мелиссы. Она искренне желала ему удачи, а еще больше, чтобы венчание состоялось как можно быстрее.

Впрочем, судя по сегодняшнему вечеру, можно надеяться, что свадьба состоится, и поздравить себя. Как было бы хорошо, чтобы и Фрэдди теперь последовал примеру брата и сестры. С ним гораздо сложнее. Заставить его жениться намного труднее, чем младших детей но она не оставит попыток. Если Мириам Латтимор чего-то решила, остановить ее не так просто. Она тоже может быть не менее упрямой и настойчивой, чем ее старший сын, и уж, конечно же, не менее хитрой.

Она услышала голос Петерсона, который незаметно подошел сзади и зашептал в ухо:

— Пришла некая молодая женщина, моя госпожа. Она называет себя Кэтрин Сандерсон и говорит, что хочет видеть вас как можно быстрее.

Впервые за весь вечер улыбка графини была искренней. Как чудесно! Должно быть, и малыши с ней! Если Мелисса и ее жених посмотрели бы на нее в этот момент, то наверняка решили бы, что графиня счастлива не менее их самих.

Кэтрин ожидала в холле. На ней была дорогая красная накидка, резко контрастирующая с траурным платьем. В глазах молодой женщины была смертельная усталость, лицо казалось неподвижным и утомленным. Она бросилась к графине и крепко обняла ее.

— Они здесь, Мириам? Дети здесь?

— Не понимаю, что ты такое говоришь, дорогая?

Кэтрин побледнела, и казалось, вот-вот потеряет ее знание.

— Он увез их… — пролепетала она, с трудом сдерживая подступившие к горлу рыдания.

Мириам обняла ее за плечи и повела в гостиную. Кэтрин подчинилась. Она безучастно смотрела, как графиня закрывает двери и наливает бренди. Так же покорно она взяла бокал и поднесла его к губам. Приходить в себя она начала, только когда изрядный глоток крепкого напитка дал кашель и слезы на глазах. Мириам присела рядом и взяла ее холодные руки в свои, пытаясь согреть.

— Ну а теперь, дорогая, постарайся объяснить мне, что произошло. Где дети? Они не у тебя?

За годы совместной жизни с четвертым графом Монкрифом Мириам научилась скрывать свои чувства за маской вежливости и ненавязчивого участия. Однако мысли ее были четкими. Фрэдди, которого она упустила на время из поля зрения, попытался изменить положение по своему усмотрению.

— Расскажи все с самого начала, дорогая, — мягко попросила графиня и подлила бренди в бокал Кэтрин.