Громкое дело - Лиза Марклунд

– Ты останешься с ним? – спросила Берит. – Если он вернется?

Анника закрыла руками рот и почувствовала, как слезы снова побежали у нее из глаз. Берит оторвала еще кусок бумажного полотенца и вытерла ей щеки.

– Так-так, – сказала она. – Только не предпринимай ничего на скорую руку. Развестись ты всегда сможешь, если в будущем у тебя появится причина. Не хочешь пообедать? Я собиралась приготовить котлеты с луком.

Анника улыбнулась свозь слезы:

– Звучит фантастически.

Берит направилась к холодильнику и извлекла из него картошку и упаковку с готовым фаршем. Почистила картофелины и положила их в кастрюлю, зажгла газовую горелку на плите и поставила кастрюлю на огонь. Потом зажгла еще одну горелку и достала сковороду.

Анника сидела на своем месте, не в состоянии пошевелиться. За окном ветер пытался пригнуть к земле голую березу, синица клевала семечки с кормушки. Скоро темнота должна была воцариться снаружи. Масло зашипело в сковороде. Анника потянула к себе «Квельспрессен».

– Ты знаешь о новом убийстве? У той женщины остались две дочери-подростка.

– Страшное дело, – вздохнула Берит. – Хотя я по-прежнему не верю ни в какого серийного убийцу, однако в последнем случае речь явно не идет об убийце-муже. Ее бывший сейчас в командировке в Германии, по-моему, в Дюссельдорфе, и прерывает ее с целью приехать домой и позаботиться о девочках. Это уж точно не история с угрозами и насилием.

Анника прочитала текст еще раз и покачала головой.

– Что-то здесь не сходится, – сказала она. – Она ведь не случайно попалась под руку. Ранний вечер, совсем близко к жилым домам, сильные удары в шею. Слишком бесцеремонно, такое впечатление, что имеет место личный мотив.

Берит сполоснула руки под краном и начала лепить из фарша котлеты.

– Парень из Хаги, в течение многих лет насиловавший женщин в Умео, выбирал свои жертвы случайно и действовал одновременно грубо и бесцеремонно. И у жилых домов иногда тоже…

Она включила вытяжку и положила первые котлеты на сковороду.

– Или это подражатель, – предположила Анника. – Кто-то вдохновился идеей Патрика Нильссона и стал претворять ее в жизнь.

– Если мне память не изменяет, это была твоя идея, – заметила Берит и улыбнулась через плечо.

Анника почесала голову.

– Я решила тогда подшутить над тобой, – возразила она. – Неужели надо помечать специальной печатью все мои шутки?

– По-моему, наши рыбаки на подходе. – Берит кивнула в сторону прихожей.

Дети ввалились в дом с раскрасневшимися щеками и горящими от восторга глазами. Они принесли четырнадцать окуней и щуку, попавшихся в мережу. И говорили, перебивая друг друга, и размахивали связкой рыбы, так что Анника в конце концов получила рыбьим хвостом по глазу. Они договорились разделить добычу, семь окуней Калле и Эллен и семь Торду, и еще он получил право оставить себе щуку, поскольку снасть принадлежала ему.

Котлеты были просто замечательными.

✽✽✽

В сумерки погода переменилась: потеплело, и повысилась влажность. Дело явно шло к дождю.

Дети смотрели фильм в гостиной вместе с Тордом и Сорайей. Берит разгадывала кроссворд, а Анника спала на гостевой постели в комнате для прислуги.

Когда она проснулась, уже начал накрапывать дождь.

– Осторожней, будет ужасно скользко всю дорогу до города, – предупредил ее Торд через опущенное боковое стекло, махая детям рукой на прощание.

«Слава богу, у меня машина-убийца», – подумала Анника. Томас купил подержанный «гранд-чироки», когда они вернулись из США, большой американский городской джип, который представлял опасность для других участников дорожного движения, но гарантировал безопасность сидевшим в нем.

– Мама, давай возьмем маленькую собачку?

Анника проигнорировала вопрос и сосредоточилась на том, чтобы удержать автомобиль на дороге.

Они остановились у «Макдоналдса» в Хегернесе и купили два хеппи-мила и два бигмака, а потом покатили дальше в направлении Стокгольма. Она достигла Северной заставы без каких-либо проблем и даже смогла припарковаться на Бергсгатан прямо напротив своего дома. Вероятно, на ночь была намечена уборка снега, и ей явно грозил приличный штраф, если она не уберет автомобиль до полуночи.

Они поднялись в квартиру. Халениус сидел в спальне и разговаривал по своему мобильному телефону. Анника едва слышно спросила: «Кто-нибудь звонил?» – и, когда он покачал головой, поставила один гамбургер возле его компьютера, а сама отправилась есть вместе с детьми на кухню. Они оба были настолько уставшими, что едва смогли осилить свою картошку фри.

Калле расплакался, прежде чем заснул.

– Папа когда-нибудь вернется домой?

– Мы занимаемся этим, – сказала Анника и погладила его по волосам. – Как только мне что-то будет известно, я первому расскажу тебе.

– Он умрет в Африке?

Анника поцеловала сына в лоб.

– Я не знаю. Люди, захватившие папу в плен, хотят получить деньги за его освобождение, и у нас есть немного в банке, поэтому я собираюсь заплатить как можно быстрее. Что ты думаешь об этом?

Мальчик отвернулся от нее.

– Лампу оставить зажженной?

Он кивнул не поворачиваясь.

– Гамбургер был просто отвратительный, – сообщил Халениус, выйдя из спальни с мусором, засунутым в бумажный пакет.

– Неужели? – сказала Анника. – Случилось что-нибудь?

– Да, есть новости, – ответил статс-секретарь.

– Разговаривайте потише! – крикнул Калле из детской комнаты.

Они пошли в спальню и закрыли за собой дверь. Халениус расположился на своем обычном месте (в офисном кресле), а Анника открыла окно с целью немного проветрить комнату, а потом забралась на кровать и подогнула под себя ноги. Снаружи накрапывал нудный зимний дождь, отчего город становился более серым, а темнота непрогляднее. Халениус выглядел усталым. Волосы торчали во все стороны, а рубашка была наполовину расстегнута.

– Удалось идентифицировать мужчину в тюрбане, – сообщил он. – Грегуар Макуза, тутси, родился в Кигали в Руанде. Ты не ошиблась, он достаточно хорошо образован, изучал биохимию в университете Найроби. Благодаря чему его и опознали.

Анника несколько мгновений жевала нижнюю губу.

– И что дальше?

– Результат деятельности англичан, но их сведения достаточно скудные, пусть и позволяют сделать ряд выводов, отчего возникает еще больше вопросов…

– Геноцид в Руанде, – сказала Анника. – Где он был тогда? Как там его зовут, Грегориус?..

– Грегуар Макуза, – подсказал Халениус и кивнул. – Точно. Подросток-тутси в Кигали в 1994-м…