The Мечты. О любви - Марина Светлая (JK et Светлая)

— Э-э-э-э… — ошалело воззрился на нее Бодя. — Ты меня врачами не пугай. Потому что если что, то мне и одного Андрюхи хватит. В крайнем случае, заведем собаку.

— Ты чего? — удивилась она. — Дети без врачей не рождаются! Вернее, рождаются, но лучше — чтобы с ними!

— Ладно, с этим разберемся, — буркнул он, — как лучше.

— Эй! — она быстро отставила бокал на стол и порывисто обняла его за шею: — После кесарева можно через два-три года только. А нам обязательно нужна девочка. Для равновесия, а?

— Тебе или мне? — рассмеялся Богдан.

— Ему, — она повела подбородком в сторону Андрюши, чья изобретательная голова неожиданно показалась прямо над Бодиным Lego.

— Это самолет? — выдал он самым серьезным тоном.

— Почти, — также серьезно ответил Моджеевский. Поднявшись с дивана, он подошел к столу и точно так же навис над моделью Сокола. — Это космический корабль. Он летает между планетами. Нравится?

— Бомба! — поделился впечатлениями Андрей, вряд ли понимавший, что такое планеты и космос. И по этому поводу немедленно потащил конструкцию на себя, рискуя снести вовсе.

— Будем ломать? — спросил у него Богдан, придерживая модель, но не отбирая.

Малой задумался, даже хватку ослабил. Очевидно, подобное предложение его озадачило, но ненадолго. Потому что еще через несколько секунд он уверенно сказал:

— НетЬ. А где руль?

— Если честно, то я и сам не знаю, — заявил Моджеевский-оказывается-тоже-старший, — но мы можем с тобой его поискать. Хочешь?

— Хочу!

Ответить ему Богдан не успел. В это самое время на журнальном столике затрезвонил брошенный возле бокалов телефон. Его телефон, к которому автоматически потянулась Юля. Потом так же быстро одернула руку и сказала:

— Это тебе.

— А меня нет, — отмахнулся Богдан и снова повернулся к Андрюшке. — Значит, сейчас будем искать, — устроившись на соседнем стуле, Моджеевский придвинул Сокола так, чтобы пацаненку было легко дотянутся до деталек, и стал поднимать одну за другой панели в фюзеляже, открывая внутреннюю часть корабля.

— Это Алина, — снова подала голос Юлька.

— И мне теперь все бросить?

— В зависимости от того, имеет ли она привычку звонить просто так, потому что соскучилась.

— Может, и имеет, — пожал плечами Богдан, наблюдая, как Андрюшка, сопя от важности, выковыривает очередную панель.

Юлька только хмыкнула. И уже через мгновение перед Бодиным носом оказался продолжающий трезвонить телефон.

— Она в нашем городе не менее популярна, чем ты. И у вас общее прошлое. Причем недавнее. И сегодняшние фото ее тоже касаются. Потому ответь, пожалуйста, а я… пойду утку посмотрю!

Выхватив из ее рук свой телефон, Богдан сбросил вызов.

— Теперь послушай меня. Что бы у нас с Алиной ни было общего — ее сегодняшние фотографии точно не касаются. Но для твоего спокойствия я ей сейчас перезвоню. Только ты останешься здесь, — он поднялся и силой усадил Юлю на свое место. — Потому что лучше сгоревшая утка, чем наш сын, который подавится принцессой Леей.

С этими словами он переместился на диван и набрал Акаеву. Та, в отличие от него, трубку взяла — не успел и первый гудок прозвучать.

— Привет! — взволнованно проговорила его так называемая бывшая и без перехода выдала: — Богдан, меня весь день одолевают!

— Привет, — поздоровался Моджеевский. — Объясни, пожалуйста, что случилось.

Краем глаза он наблюдал, как Юлька и правда отодвигает от сына мелких персонажиков «Звездных войн», чтобы он не добрался, но вместе с тем она вдруг стала как-то неожиданно походить на испуганного зайца, прислушивающегося к лесным звукам в ожидании опасности. Какая, к черту, утка! Пусть тут сидит! Потому что со стороны Алины опасности никакой быть не может, и пора бы ей это уяснить.

— Началось с того, что мне позвонили из «Фактического Солнечногорска» и предложили прокомментировать ситуацию с твоими фотографиями. Я знать не знала, что за фотографии, потому полезла гуглить. Естественно, послала, еще я в самодеятельности не участвовала. Потом Ритка Шмигаль с канала предложила сделать срочный выпуск о нашем романе в ее «Любовных историях», еле отбилась. Потом еще несколько человек звонили, дошли до того, что спрашивали, мой ли это ребенок и кто кому изменял. Но для полного счастья инфлюенсер один, причем крупный, выдал, что я могла бы поиграть у него лицом для пользы моей карьеры и его процветания.

— Ты извини, но я не понимаю, чего ты хочешь от меня, — сказал Богдан, быстро раскидав выданную Акаевой информацию по полочкам. Впечатляла не скорость распространения «новости», а масштаб охвата.

— Ну, как минимум, инструкций, как мне действовать, чтобы не навредить никому. Потому что у этого дядечки с полутора миллионами подписчиков соблазн поработать был велик. Это не фабрика по производству фейков и понтов, а очень модный блогер.

— Спасибо, конечно, — спокойно проговорил Моджеевский, — но навредить здесь нельзя. А в остальном — я не стану требовать от тебя чего-либо. Ты вправе поступать, как лучше для тебя.

— Ну, раз ты не возражаешь, я озвучу, что мы расстались друзьями и я не имею ни малейшего представления, с кем ты сейчас. На сенсацию это не потянет, но идиоты все равно интерпретируют так, как захотят. Кстати, а ребенок правда твой или Петруха попросил забрать сына из сада именно тебя?

— Я на интервью не соглашался, — хохотнул Богдан, — а ты лучше намекни своей Ритке, что если она не собирается менять место работы, то пусть подумает, откуда берутся деньги в бухгалтерии, которая ей платит зарплату,

— Да я же по-дружески! — деланно возмущенно воскликнула Алина. — Ты же сам говорил, что умеешь дружить, Моджеевский!

— Когда тебе надоест весь этот цирк — звони, помогу избавиться от навязчивых любопытных. По-дружески.

— Я уезжаю через пару недель. Меня взяли в проект. Потому предлагаю встретиться в каком-нибудь баре и обмыть.

— Прости, Алин, не получится, — отказался Богдан.

— Работа? Бабы? Прыжки с парашютом?

— Успехов тебе в проекте, — рассмеялся Моджеевский. — Пока!

— Пока! — махнула хвостиком Алина и отключилась.

Стоило признать — она была верна себе. Осторожна, аккуратна, достаточно умна. И определенная доля порядочности, равная ровно той, что не