Легко ли сбежать от принца... - Августа Андреева

Лена вдруг горделиво выпрямилась и довольно улыбнулась.

— Я Витюшу видела недавно. С его мегерой. Он почти бежал к своему подъезду и огрызался на нее. А она орала на весь двор. На него орала, дура. Ругалась, что от него никакого толку. Они меня не видели. А жаль. Я из машины вышла. Виктор меня на работу подвез. Я была красивая, счастливая! Да! Жаль, что они не видели.

Мы с ней тогда несколько минут мстительно хихикали. Я тоже была довольна, что Витюша наступил на свои же собственные грабли.

Мы с Мотей быстро дошли до квартиры. Он дождался пока мне откроет дверь Алекс и передал меня так сказать с рук на руки, сказал мне «до завтра» и повернулся уходить. Неожиданно Алекс бросил Матвею, — Подожди меня, я с тобой.

Я зашла в квартиру, удивляясь тому, что телохранители впервые за три недели оставляют нас одних. И в следующую секунду я поняла.

— Бандитов поймали?

Алекс аккуратно положил обувной рожок на полку и повернулся ко мне. Но вместо того, чтобы ответить вдруг посмотрел куда-то мне за спину. Я машинально обернулась и тут же попала в крепкие объятия. А следом пришел поцелуй. Я даже не успела никого разглядеть, но сразу узнала Николая по запаху слегка горьковатой морозно-бергамотовой свежести, по уже привычным ощущениям на теле, которые дарили его руки и губы. Я почти задохнулась от радости. Со мной! Здоровый!

За спиной звякнул замок. Алекс ушел. А мы все целовались. Но вот послышалось цоканье когтей по полу и на нас налетел поскуливающий и повизгивающий торнадо. Николай разорвал поцелуй и стоял приобняв меня и счастливо улыбаясь. Собаки продолжали радостно беситься. В дверях Ваня и Лешка смотрели на нашу круговерть тоже с улыбками до ушей.

— Простите нас. Но собаки бунт устроили.

Алешка стоял очень довольный. И явно никакой вины не ощущал.

Ваня засмеялся и начал рассказывать как Джек подпрыгивал, пытаясь в прыжке нажать на ручку двери. А Лапа копала подкоп под дверь. Собаки в это время продолжали прыгать, лизали руки, тыкали носами. Было шумно, суматошно и как то празднично.

— Мальчишки, идемте полдничать.

— Настя, мы заняты. Ваня тренирует Индиану, а я ему помогаю. Это очень ответственное дело. Ваня хочет научить Индюка команде «сидеть». Поэтому вы пока без нас. Мы потом подтянемся.

Какой у меня умный и деликатный племяшка!

Ваня и Алексей скрылись в гостиной, плотно закрыв за собой дверь. Мы с Колей прошли на кухню вместе со слегка успокоившимися собаками. В дверях опять целовались. Я никак не могла заставить себя отлипнуть от Николая. У меня от острого желания трогать его, обнимать, прижиматься к нему, все мысли разбежались. Коля стискивал меня все крепче. Не знаю, чем бы мы закончили, но собаки заскучали и устроили легкую потасовку возле наших ног. Коля чмокнул меня в макушку и сел на стул. Меня устроил на коленях. Я сидела приобняв его за плечи одной рукой, а другой, зарылась в его волосах. Неожиданно Николай глубоко и как то нерадостно вздохнул.

— Настя. Вчера кое-что произошло. Кое-что очень важное. Нам надо обязательно поговорить…

Внезапно его лицо осунулось и опять между бровей толстые морщины.

— После этого разговора, возможно, ты откажешься выйти за меня замуж.

Ничего себе! Он с ума сошел?

— Ты меня почти испугал. У меня даже сердце екнуло. Говори. Это что-то связанное с покушением на тебя? Ты убил убийцу?

— Что? Покушением? А! Ты про это покушение. Нет. Там все в рамках закона.

— Их нашли? Тех, кто стрелял в тебя? Зачем они в тебя стреляли?

— Обычные бандиты. Это связано с одним клиентом моей компании, ну и заодно с переделом бизнеса. Там ничего загадочного. Морозов все раскрутил, всех разоблачил. И заказчик и один из двух исполнителей уже в полиции. И Морозов обещал, что доказательной базы, которую он собрал, хватит, чтобы сидели они долго и счастливо.

— А почему только один из двоих?

— Второго уже грохнули. Заказчик. Пытался спрятать концы.

— Значит, мы можем жить обычной мирной жизнью?

— Да. Можем.

Голос у Николая оставался каким-то тусклым. Я ничего не понимала. Попыталась отстраниться от него. Но он прижал меня к себе и уткнулся носом в висок. Так мы и сидели. И молчали. Я, почему-то, боялась дальше расспрашивать. А Коля, прижав меня крепко к себе, замер, не шевелясь. Наконец он прямо и серьезно взглянул мне в глаза. После чего решительно проговорил, — Сегодня я уезжаю на два дня по очень важному делу. Надо проверить, прав ли я. В понедельник появлюсь. Думаю утром. Сразу как вернусь — позвоню тебе и приеду. И если моя проверка подтвердит один важный факт, то придется нам серьезно поговорить. Я очень не хочу этого разговора. Но рассказать обо всем я тебе обязан. Только прошу тебя. Когда все узнаешь — не руби с плеча. Дай мне возможность все объяснить. Попытайся меня понять.

Сердце мое тревожно сжалось. Первая мысль, которая почему-то пришла мне в голову — это связано с его женой. Может быть, они не развелись? Может быть, она внезапно вернулась и что-то требует от него? Потом сверкнула еще одна мысль, которая заставила сжаться сердце.

— Но, ты вернешься? Ты обязательно вернешься?

Николай ответил не сразу.

— Я вернусь. Я буду стараться вернуться к тебе изо всех сил. Но если вдруг случится так, что в понедельник я не позвоню, значит, я ошибся. Но в чем я уверен, так это в том, что все равно вернусь к тебе. Только на месяц, может быть на несколько месяцев позже.

— Звучит очень странно. Объясни мне все! Я не дура, не истеричка. Я все пойму.

— Рано. Если у меня не получится, и я никуда вообще не улечу, то и говорить будет не о чем.

Я ударила его кулачком в плечо.

— Ты псих! Зачем ты вообще завел этот разговор, если ничего не объясняешь?

Николай поймал мою руку. Разжал кулачок и стал целовать пальчики. А я сидела и не знала, что мне делать. Было страшно и за себя, и за него.

— Я сказал тебе о том, что вынужден улететь только потому, что есть ничтожный шанс, что не смогу вернуться. Не смогу вернуться скоро.

Мелкая оговорка. Как говорят в этом мире — оговорка по Фрейду. Но я ее заметила.

— То — есть, есть шанс, что ты не сможешь вернуться вообще?

Николай молчал, прижимая меня к себе.

— Отвечай!

— Этот шанс почти нулевой. Я вернусь.

Хочется вцепится в него и никуда не отпускать. Заплакать что ли?… И мне хочется заплакать злыми слезами, и Николай, может быть, растеряется и все мне объяснит. Нервы на пределе. Но, нет. Поплачу в одиночестве. Герцогиня я или кто?!

Николай скоро ушел, перед уходом долго и нежно целовал меня в дверях. А совсем на пороге предупредил, — Не пытайся мне дозвониться. Не получится. Я сам тебе позвоню, когда вернусь.