Вера и власть - Шервуд Смит

— Как так пропал? — Андерик воззрился на экран. Тот факт, что он говорит с одним из могущественных синдикатов Рифтхавена, действовал ему на нервы.

— У тебя что, со слухом проблемы? — осведомился по прошествии временного интервала Джеп Хуманополис. — Ли Пунга предупредил его приятель — с этим придурком мы уже разобрались. — Он улыбнулся, но улыбка не коснулась холодных темных глаз, глубоко сидящих на морщинистом лице. — Серах Барродах в курсе, так что можешь не волноваться. Он знает, что ни один корабль не уйдет с Рифтхавена, пока Ли Пунга не найдут.

Андерик испытал мимолетный интерес при мысли, как поделят синдики весьма значительное имущество темпата, включающее «Утомленного Гермеса» — ночной клуб, прославивший Ли Пунга по всей Тысяче Солнц.

Они точно передерутся.

— Полное досье на него имеется во вводной информации, — завершил синдик, и его сменил на экране чиновник портовой службы, который и вышел на связь с кораблем.

Началась нескончаемая бюрократическая процедура, во время которой Андерик с трудом сдерживал свое нетерпение. Война коснулась и Рифтхавена, превратив его в арену междоусобной борьбы. Ничего похожего на мирное время, когда они впускали и выпускали кого угодно. Зажались, что твоя флотская база.

Когда «Коготь» наконец пропустили, Андерик отдал мысленный приказ логосу и вручную ввел корабль в причальное пространство — просто чтобы доказать, что способен это сделать без помощи барканского искусственного мозга. Заметив, что Леннарт за ним наблюдает, он сердито глянул на нее, выкатив непарный голубой глаз, отнятый им у Таллиса по приказу Властелина-Мстителя. Она поспешно отвела взгляд. «Хоть какая-то польза», — подумал он. Никто из команды не рисковал теперь подвергнуться его гневу.

Двигатели смолкли, и от пристани Кару к эсминцу протянулся рукав. Расширив держатели, он со щелчком вошел в гнездо.

— Фильтры установлены, — сказала Леннарт, не глядя на Андерика. — Информационный канал подключен.

— Энергопровод подключен, — доложил Эсбарт.

«Поиск бионта Ли Пунга инициирован. Инфильтрация началась», — произнес в голове логос. Андерик пожалел, что ему недостает смелости носить босуэлл; на корабле были места, где логос не мог говорить с ним по точечному лучу. Но команда и без того уже что-то подозревает. На «Когте» никогда не водилось босуэллов — экипаж пользовался ими только в отлучке. Таллис ненавидел нейросвязь — Андерик полагал, что бывший капитан принадлежит к тем несчастным, которые транслируют свои мысли непрерывно.

Андерик дернул шеей — он все еще не мог привыкнуть к узлу, ставшему теперь частью его тела. Слухи о том, что он пользуется логосом, очень помогали ему — ведь люди склонны все преувеличивать. Но если бы рифтеры узнали, что он прощупывает Рифтхавен, то убили бы его, не глядя на логос.

Синдики тоже сурово покарали бы его — но награда, обещанная Должаром, перевешивала страх. Однако Андерик прекрасно понимал Ли Пунга.

— Что вы сказали, капитан? — спросил Нинн, полный придурок, который один из всей команды не боялся заговаривать с ним первый. Андерик понял, что произнес имя владельца клуба вслух. Пожалуй, в таком состоянии он и босуэллом не смог бы пользоваться.

— Да так. Надеюсь, синдики найдут Ли Пунга не слишком скоро. Нам надо отремонтироваться, а мне неохота стеречь его и за него отвечать, пока мы стоим.

— А награда как же? Кто как, а я точно его поищу.

— Давай-давай, Нинн, — язвительно хмыкнула Леннарт. — Тоже нашелся сыщик. Он сейчас сидит в самой узкой дырке Рифтхавена.

— Угу, — поддержал Ульгер, все еще запинающийся после своего припадка во время битвы за Ширванн. — И потом, ты знаешь, что темпат может с тобой сделать? Ему не надо даже угадывать, чего ты боишься, — он и так знает.

Нинн сердито отвернулся к своему пульту, глядя на подвешенную над ним маленькую голову горгоны и бормоча что-то себе под нос.

— Эй, берегись! Он плетет проклятия! — сказал кто-то вызвав общий смех. Даже Андерик хмыкнул, хотя и знал, что другие этого не оценят. Нинн — ужасный трус; этим, возможно, и объясняется его рабская преданность мощным орудиям, которыми он командует.

На пульте Эсбарта загорелся еще один огонек.

— Швартовка завершена, подача воздуха налажена, — доложил Эсбарт.

— Порядок, — сказал Андерик. — Мы на территории Кару, поэтому с корабля отпускаются все. Но смотрите не пропустите сигнала, когда приказано будет явиться — кто останется, того синдики выкинут в космос, а запись этого акта пошлют Барродаху по гиперсвязи.

Должар дал понять, что не потерпит дезертирства на Рифтхавене, и синдики, видимо, предпочитали повиновение должарской оккупации либо уничтожению станции.

Мостик опустел в мгновение ока — даже Нинн не стал мешкать. Андерик посмотрел на главный экран. Призрачного свечения логоса не было, но все-таки угадывалось какое-то движение. Андерик отвел взгляд, встал с командирского кресла и вышел.

* * *

Система Кару сдалась быстро, но барьеры Рифтхавенского информационного пространства преодолеть оказалось труднее. Миллиарды наносекунд складывались в триллионы, но логос был терпелив. В конце концов, использовав одну из неизбежных флюктуации потока данных, обусловленную сложным устройством местной сети, он нашел потайной ход и влился в систему.

Он искал и находил информационные структуры, чьи атрибуты показывали, что ими никто не пользовался десятки лет, а то и века. Одна из старейших среагировала на код, который логос подобрал где-то в другом месте. В ней упоминался нетронутый тайник, где имелись минералы, сформировавшиеся путем давления и нагрева, а также различные предметы, которые, как знал логос, некоторые бионты ценили за их сенсорный эффект. Но логосу сейчас не это было нужно: он искал бионта по имени Ли Пунг.

Логос превратил прочие заброшенные структуры в добавочные служебные узлы, попутно уничтожив содержавшуюся в них информацию, — ведь он не нуждался в ней. Он был осторожен и не перегружал те части системы, в которые проникал: обнаружение привело бы к уничтожению «Когтя Дьявола», а с ним и программ логоса. Однако он не уйдет оттуда окончательно, даже выполнив свою задачу. Когда-нибудь на Рифтхавене проклюнется новый логос.

Вскоре, с помощью новых узлов, он уже наблюдал за деятельностью Рифтхавена тысячами глаз. Но наблюдать за бионтами — одно, а понимать их — другое: они опутаны паутиной контекста, аллюзий, умолчаний и прочих форм общения, недоступных машине.

Некоторое время спустя логос снова сфокусировался на «Когте Дьявола». Машинный разум давно уже, шаг за шагом, придал снам бога запретное содержание об обретении Атрибутов.

Так бионты, создавшие логос, выражали концепцию, непонятную ему. Он понимал только, какое действие эти образы оказывают на барканцев. Эйдолон, как показывали его эмоциональные данные, долго сопротивлялся окончательной передаче своей повышенной сексуальности, которой наделил его логос, в шестек, которым запрещалось пользоваться не приобщенным к Потенции, — но в конце концов он сдался.