Замечательные женщины - Барбара Пим

Издав слабый стон, Уинифред снова расплакалась.

Я вопросительно посмотрела на Джулиана, и он кивнул.

– Пойдемте, Уинифред, – сказала я. – На сегодня с вас достаточно. Вам нужно лечь, а я принесу вам горячее питье и что-нибудь, что поможет вам заснуть.

Она пошла со мной довольно охотно, и, устроив ее как можно удобнее, я вернулась к Джулиану, который с подавленным видом сидел у калорифера.

– Куда она могла пойти в это время суток? – спросила я, почти опасаясь, что сейчас раздастся звонок во входную дверь и я обнаружу ее у себя на пороге.

– У нее есть подруга в Кенсингтоне, она ее приютит. Полагаю, она поехала туда.

– Что за подруга?

– Незамужняя женщина, у которой собственная квартира. Думаю, весьма благоразумная особа.

Откинувшись на спинку кресла, я закрыла глаза, чувствуя, что смертельно устала. И подумала: а вдруг подруга миссис Грей тоже устала? Я представила, как, стоя в халате посреди опрятной кухоньки, эта благоразумная особа достает молоко для какао на ночь, и как вздрагивает от звонка во входную дверь и спрашивает себя: кто, скажите на милость, может прийти так поздно? И теперь ей придется сидеть полночи, слушая и утешая.

– Чем она занимается?

– Чем кто занимается? – довольно раздраженно переспросил Джулиан.

– Подруга с квартирой в Кенсингтоне.

– Не знаю. Кажется, она на государственной службе. Думаю, у нее очень и очень хорошая работа.

– Полагаю, миссис Джабб известно, что произошло.

– Ну, наверное, она догадалась, что что-то не так. Полагаю, завтра все узнают, такое не скроешь.

– Вы собираетесь поместить объявление в «Таймс»?

– А разве так делают? – неуверенно спросил Джулиан. – Я и не думал, что это необходимо.

– Это помогло бы избежать неловкости, и тут нет ничего недостойного, то есть тут нечего стыдиться. Гораздо лучше выяснить все сейчас, чем позднее.

– Да, именно так всегда и говорят, правда? Полагаю, придется снести унижение, признав, что совершил ошибку. По всей очевидности, я понятия не имел об истинной ее натуре. Понимаете, я считал ее таким прекрасным человеком.

Ну, лицо у нее несомненно было красивое, подумала я, но промолчала. Я не могла заставить себя усугубить его унижение, указав, что его, как и многих до него, ввело в заблуждение смазливое личико.

– Разумеется, по большей части это моя вина, – продолжал Джулиан. – Теперь мне понятно.

– Надо полагать, винить можно обе стороны, хотя, вероятно, одну больше, чем другую. Но, уверена, вам не в чем себя упрекнуть.

– Спасибо вам, Милдред, – сказал он со слабой улыбкой. – Вы очень добры. Не знаю, что бы мы без вас делали.

– Возможно, лицам, принявшим сан, не стоит жениться, – сказала я, сознавая, что Джулиан снова свободен и что нам, приходским дамам, больше незачем считать себя отвергнутыми. Но в данный момент эта мысль не вызвала у меня особого энтузиазма. Возможно, завтра утром, когда спадет усталость, мое настроение переменится.

– Кое-кому это удается, и даже очень хорошо, – печально откликнулся Джулиан.

Мне не пришло на ум ничего помимо предположения, что он всегда может попытаться еще раз, но я решила, что сейчас не самое подходящее время об этом говорить.

– Я знаю, на какого типа женщине мне бы хотелось жениться, – продолжал он, – и я думал, что нашел ее. Но, возможно, я искал слишком далеко, и, возможно, есть кто-то гораздо ближе.

Я смотрела в калорифер и жалела, что это не настоящий камин и что он не угольный, хотя функциональная светящаяся спираль для данного случая подошла бы гораздо лучше.

– Не узнаю у ног своих соцветий, – негромко сказал Джулиан.

«И в вышине тончайший фимиам»[30], – подхватила я мысленно, чувствуя, что цитата уводит нас куда-то не туда и что это не вполне то, что имел в виду Джулиан.

– Это ведь из Джона Китса, верно? – довольно прямолинейно спросила я. – Я всегда считала, что «В вышине тончайший фимиам» отличное название для романа. Возможно, о деревне с двумя соперничающими церквями, из которых одна – «высокая», а другая – англиканская. Интересно, его уже кто-нибудь использовал?

Джулиан рассмеялся, и легкая неловкость, какую я было уловила между нами, развеялась. Встав, он засобирался уходить и надел свой крапчатый макинтош, но как будто забыл про ракетки для пинг-понга на кухонном столе, а мне не хотелось напоминать.

В кровать я легла сразу после его ухода, но спала не слишком хорошо. В моих снах ко мне с горой чемоданов являлась Аллегра Грей, у калорифера стоял Роки и просил выйти за него замуж, но, подняв глаза, я увидела, что это Джулиан в своем крапчатом макинтоше. Проснулась я пристыженная и разочарованная и решила отнести Уинифред завтрак в постель.

На следующее утро в манере миссис Моррис сквозило едва подавляемое возбуждение, и она уборкой занималась, улыбаясь и почти кивая собственным мыслям, а еще временами поглядывала то на меня, то на Уинифред с выражением полнейшего триумфа. Я понимала, что она ждет не дождется ухода Уинифред, и когда после полуденной чашки чая Уинифред спросила, не обижусь ли я, если она сходит в пасторат проверить, как там Джулиан, мне не меньше миссис Моррис хотелось, чтобы она ушла.

– Ну, мисс Лэтбери, теперь-то вы что скажете?

Она стояла спиной к раковине, уперев руки в бока. Я испытала своего рода страх сцены, точно мне предстояло выступать перед критично настроенной аудиторией и я была уверена, что не оправдаю ожиданий.

– Все произошло так внезапно, – слабым голосом произнесла я. – Даже не знаю, что сказать.

– Ага, только так все и случается. То помолвка, то разрыв. То готовится свадьба, а уже через минуту ничего и в помине нет.

Мне пришлось согласиться: мол, несомненно, так.

– Я и не знаю, что на самом деле произошло.

– Ну, если в этом дело, – с предвкушением сказала она, – то мне все от миссис Джабб доподлинно известно. Она слышала каждое слово.

– Боже мой, надеюсь, она не подслушивала под дверью?

– Подслушивала под дверью? Да на весь дом было слышно! Я имею в виду голос миссис Грей. От священника-то ни словечка. Только какое-то бормотание. Это было ужасно!

Я порадовалось, что Джулиан, как я, в общем, и не сомневалась, сохранил достоинство, даже держа в руках ракетки для пинг-понга.

– Так вот, эта миссис Грей сказала: дескать, с нее довольно и брака с одним духовным лицом, дескать, священники не умеют ценить женщин, да и чего удивляться. – Миссис Моррис помешкала, несколько озадаченная. – Уж и не знаю, чему тут удивляться или не удивляться, а миссис Джабб не сказала. А после вдовица про мисс Уинифред завела, таких страшных вещей наговорила.