Кретч. Гимн Беглецов - Павел Шабарин

– Спасибо, – только и сказал Сэм.

Джиа встала на ноги и закрыла пальцами глаза своего дяди.

– Но прежде ты расскажешь мне все об этом негодяе.

– Его имя – Амок… – начал свой рассказ Сэм.

Алиса

– Кто ты такой? – спросила Алиса у дерева. – И почему ты зовешь себя Сэмом Хайном?

– Не Сэм Хайн, а Сэмхайн. Это имя я получил много сотен лет назад, в ту ночь, когда мои братья родились второй раз и мой народ начал свой путь на север. Я зовусь так в честь древнего праздника сбора урожая. Во время этого праздника мы и встретились первый раз, Джара. Ты можешь называть меня Самайн, если хочешь.

Перед Алисой предстал образ пытаемого красного города, укрытого серебряной вуалью. Города, который, умирая, не видел звезд.

– Почему ты зовешь меня Джарой?

– Потому что это ты, охотница на Скверну. Перерожденная в другом теле и вернувшая себе человечность. Мы разных кровей, но мы оба вернулись после смерти. Пусть и по-разному.

Алиса вдруг увидела, как корни опускают в воду тело, укутанное в алый саван. Затем перед ней предстал образ саркофага, в который опускали статую человека, вырезанную из старой, потрескавшейся древесины.

– Мое имя Алиса Фоулхантер. Джар, охотник на Скверну, был моим предком, но он был мужчиной…

– Разве способен человек отличить мужчину от женщины, если та облачена в доспех из стали?

Алиса вдруг вспомнила свой первый турнир, свой щит, окрашенный черной смолой, и глухой шлем, под которым она спрятала копну своих рыжих волос.

– Расскажи мне, кто ты и откуда ты знаешь Джару, – попросила девушка.

Дерево ответило молчаливым согласием, а затем начало свой рассказ.

– Я родился в Скверных пустошах, посреди маленького оазиса, – говорило дерево. Его слова возникали под гладью воды и обращались видениями. – Одна экспедиция имела неосторожность остаться там на ночлег. Но люди не знали, что под водой и песком скрыта Скверна. Она вырвала из них жизнь и вдохнула ее в деревья оазиса. Те стали вендиго, созданными, чтобы убивать. Мы были свирепые воины, жестокие чудовища и одновременно перевертыши, способные тайно проникнуть за стены людских крепостей. Я стал первым – самым несовершенным и оттого самым сильным. Скверна научилась на мне, и другие братья стали более… послушными. Она научилась держать их на поводке. Я же, не зная другой жизни, сам согласился следовать ее воле. Мы с братьями долго жили в сердце пустыни, охотились на живительную влагу в расселинах и человеческих телах. Братья плодились, пока наконец нас не стало достаточно много, чтобы прийти в земли людей.

Мы выполнили свое предназначение, разрушив город под названием Хонгша. Я и братья проникли за его стены в ту самую ночь, когда горожане отмечали сбор урожая. «Сэмхайн! – кричали они. – Сэмхайн! Жнец идет!» Мы пели и танцевали вместе со всеми, повторяя слова и движения настоящих людей. Тогда, впервые приняв образ человека, я вдруг почувствовал себя одним из вас. Я чувствовал, я смеялся и плакал, я любил и ненавидел. Повсюду были красные флаги, красные платья, карнавальные костюмы и маски. Но когда настал час и Скверна натянула поводок – мы открыли свою истинную личину, и новый оттенок красного пролился на танцующих улицах. Лишь я не стал убивать. Раньше я делал это, только когда охотился – чтобы напитать свои корни, спастись от голода и смерти. Зачем же мне было убивать сейчас?

Никто не мог остановить моих братьев. Так я думал в тот час, когда умер город Хонгша. Люди бежали от них, женщины, дети, старики и даже благородные красные воины. Но одна женщина не хотела сдаваться. Ее отец погиб еще в первые минуты атаки. Она надела его доспехи, взяла его меч и ждала нас на входе в свой дом. Женщину звали Джарой Алой, она была принцессой этого царства. Это была ты, мой старый враг. В ту ночь мы впервые встретились. Многие из братьев погибли, пытаясь пройти мимо нее, как погибли братья и сестры самой Джары. Ей было некого защищать, но все равно она стояла насмерть.

В отличие от принцессы в доспехах, мне было кого защищать. Мои неразумные братья, ведомые лишь волей Скверны, атаковали ее раз от раза – и все как один теряли жизнь. Тогда я схлестнулся с ней в битве и в конце все же сумел победить. Но в тот раз я не отнял жизнь Джары. В тот самый миг, когда она упала на гранит без чувств, измотанная моими ударами… в тот миг появились Высшие.

Я уже видел Скверну, и мне ли не знать, каково это – стоять перед лицом Бога. Но все же… я испугался. Огромный серебряный шар завис над городом. Он взялся будто из ниоткуда, просто появился в небе и закрыл собой звезды. Охваченный пожаром город отражался в его гладкой поверхности, как в воде, и казалось, что Высшие смотрят на нас тысячей пылающих глаз.

Поводок оборвался, и братья побежали. Инстинкты, жившие во мне много лет, вдруг проснулись и в них. Побежал и я, но прежде взял на руки Джару Алую. Что-то внутри говорило, что нельзя ее оставлять. Возможно, я боялся, что братья убьют и ее, возможно, знал каким-то уголком души, что произойдет дальше.

Мы покинули город – я и те братья, что решили пойти за мной. Мы были уже далеко, когда Хонгшу объяло совсем иное пламя. Тонкие, завитые ленты огня и света спускались из серебряного шара, превращая все живое в пыль. За считаные минуты город обратился прахом. Но мы спаслись.

Я оставил Джару в безопасности, а сам ушел, ведя за собой свою новую семью. Поскольку Скверна больше не диктовала нам свою волю, я решил, что все мы должны взять себе имена. Мое имя ты знаешь. Знаешь и почему я взял себе именно его. Имена моих братьев все еще живут в моей памяти. Пусть те давно и стали частью леса.

Мы шли на север, охотились и размножились, почти как в прежние времена. Но при этом обходили людей стороной, не причиняли им вреда и не давали повода причинить вред нам. К сожалению, братья были не столь долговечными, как я. Много поколений сменилось, пока мы шли на север. Я учил новых братьев законам и традициям, которые возникали в наших рядах.

Наконец-то мы нашли то место, которое смогли назвать домом. Земли, что сейчас зовутся Ришвальдом, не были заселены людьми, и мы назвали их своими. Там было вдоволь и воды, и света, и дичи. Какое-то время мы жили в мире и спокойствии.

Но затем пришли люди. Беженцы из южных земель. Жертвы новой войны, развязанной Скверной. Мы пропускали их через свои земли и даже оберегали в пути, но все же кто-то решил остаться. Так зародилось первое ришвальдское поселение. Людей в нем становилось все больше, а дичи в лесу – все меньше. Жители деревни начали сталкиваться с моими братьями, между ними начался конфликт, и я был не в силах остановить его. Братья слушали меня не всегда, что уж говорить о людях. Даже когда я явился к ним в человеческом обличье – и это не помогло.

Когда о нашем существовании стало известно, весть в конце концов долетела до Джары. Я не знаю, как она сохранила жизнь в течение четырех столетий, знаю лишь, что каждый отведенный ей день она посвятила тому, чтобы найти и истребить всех вендиго до последнего. Со своими потомками она пришла в Ришвальд, чтобы покончить с моим родом.