Наследник. Поход по зову крови - Антон Краснов

Он смотрел на Себастьяна, и тот читал в его чуть помутневших глазах: «Горе, брат? Ну что ты! Или ты думаешь, что похищение какой-то девушки – это все, жизнь потеряна для тебя? Вот когда твое поселение стирают с лица земли и от него остается несколько трясущихся седых юнцов, от ужаса потерявших дар речи, – это горе, это конец. Когда на твоих глазах люди, которых ты знал всю жизнь, вдруг превращаются в каких-то чудовищных тварей и начинают рубить друг друга на куски – вот это да… А тут? Ну, Магр Чужак, ну, непобедимый боец ордена Рамоникейя… Успокойся и выпей. А то может так случиться, что потом не будет времени…»

– Непременно, – пробормотал Себастьян, – непременно выпью…

Ближе к вечеру шестого дня плавания на туманном горизонте стали вырисовываться контуры какой-то белой горы. Капитан Бреннан, расположившийся на шканцах, с задумчивым видом разглядывал ее сначала невооруженным глазом, а потом в подзорную трубу.

– Что это, сэр Каспиус? – спросил его Ариолан Бэйл. – Нас ждут новые откровения?

При слове «откровения» капитан Бреннан смерил его быстрым оценивающим взглядом, но от комментария воздержался.

Жених Аннабели все еще оставался на борту «Кубка бурь», о котором он прежде высказывался в уничижительных тонах. Более того, не было похоже, что он собирается переходить на куда более комфортабельный и надежный «Громобой», где находились его однокашники по Сейморской Школе Пятого окна. Впрочем, нет, не все – вслед за своим предводителем перешел на «Кубок бурь» и Олеварн, поселившийся в одной каюте с мастером Бэйлом… Ржига заявил, что это неслучайно: дескать, Ариолан Бэйл все еще не отошел от того памятного вечернего разговора с матросами и хотел иметь под рукой надежного товарища. Версия болтливого брешкху была нелепа, но даже в ней неожиданно нашлось зерно здравого смысла. Да, в самом деле, мастер Ариолан Бэйл чувствовал себя не в своей тарелке. Ему, привыкшему очень внимательно прислушиваться к своим душевным состояниям, теперь казалось, будто что-то стронулось, сломалось в его безупречном психологическом механизме.

То, что уже не поставить на место.

И вот сейчас он вел тревожный разговор с Каспиусом Бреннаном-младшим.

Себастьян находился внизу, на шкафуте, в обществе Ржиги, но ему отлично было слышно каждое слово.

– Не похоже… – наконец выговорил капитан. – Нет, едва ли…

– Не похоже на что? – уточнял Ариолан Бэйл. Под взглядом повернувшегося к нему наставника он несколько умерил пыл и прыть, однако же продолжал стоять на своем. – Вы сами еще в школе говорили, сэр Каспиус, чтобы мы сообщали вам обо всем, что непонятно…

– В соответствии с Иерархией знаний!

– Вы же сами говорили, сэр Каспиус, что здесь, за Мертвой линией, юрисдикция кесаврийского закона не действует, – не отступал тот. Хватка у мастера Ариолана Бэйла была не хуже, чем у твари, что пропорола щиколотку проверяющему на морской границе. – Вы же сами говорили!

– Я говорил тебе?

– Какая разница, кому, господин капитан! Нет, не мне. Вы говорили это Себастьяну, воспитаннику убитого барона Армина. Вы очень откровенны с ним. Чрезвычайно откровенны. Чересчур.

– Я и впредь с ним буду откровенным, не сомневайся. От тебя мне тоже, впрочем, не придется ничего особенно скрывать, – недобро усмехнулся капитан. – Видишь ту белую гору, что все растет на горизонте? Она никак не может быть островом, а обнаружить так рано один из Столпов Мелькуинна – нет, не думаю. Да и не похоже… Вот что, Ариолан Бэйл. Тебе когда-нибудь доводилось видеть ледяные горы, громадные массивы из чистого снега и льда?

– Лично мне – нет. Я слишком молод, чтобы увидеть все уголки нашей громадной державы, простирающейся от заката солнца до его восхода, – напыщенно ответил тот. – Но были люди… из штрафных частей Трудовой армии, которые работали во фьордах Северного Альгама и даже еще севернее, на Белых островах. Вот они рассказывали о… о многом. Например, о гигантских ледниках, от которых откалываются и падают в море громадные куски льда. Некоторые – до лиги в диаметре.

– Вот это и есть такая гора.

– Но что же она тут делает? Мне кажется, что температура воды за бортом такая, что даже самая большая гора изо льда растает за неделю.

– Вот и я думаю – что она тут делает… – пробормотал капитан Бреннан. – В любом случае я бы держался от этого айсберга подальше. Он способен принести беды даже в том случае, если там никого нет.

Мастер Ариолан Бэйл медленно повернулся к своему наставнику и произнес:

– Подождите… а кто там должен быть?

– Я же сказал, никого нет.

– Не совсем так вы сказали… – пробормотал Ариолан Бэйл.

Капитан Бреннан взял его за подбородок двумя твердыми пальцами и повернул к себе. Молодой человек заморгал. Его наставник рассматривал бледное лицо Бэйла, желваки на высоких скулах и крепко сжатые губы.

– Неважно выглядишь, – констатировал Каспиус Бреннан. – Дергаешься, глаз дурной, косящий. Я бы советовал взять себя в руки. На борту «Громобоя» ты смотрелся как-то спокойнее и уверенней. Может, на время отправишься туда вместе со своим другом Олеварном? Хотя он-то как раз поспокойнее.

Здоровяк из Школы Пятого окна выглядел действительно неплохо – как раз в этот момент он сосредоточенно драил палубу, ничуть не гнушаясь своим текущим статусом.

Ариолан Бэйл раздраженно пожал плечами:

– Наверно, у «Кубка бурь» такая аура… На нем сложно оставаться спокойным. По крайней мере, мне! Говорят, что корабль впитывает частицу души и крови тех, кто на нем плавал или вообще когда бы то ни было ступал на его борт. А кто знает, кто поднимался на этот корабль?.. – неопределенно обронил мастер Бэйл. – Ведь правда, сэр Каспиус?

Капитан Бреннан не стал продолжать этот разговор и ушел в свою каюту.

К ночи начало стремительно холодать. Вахтенные и марсовые в легких матросских робах ежились на своих постах. Штурман у рулевого колеса накинул на мощные плечи колючий плед и украдкой, пока не видел капитан, сделал нисколько внушительных глотков ядреного вайскеббо. Низкое небо было подоткнуто ровным серым пологом облаков. Суда медленно шли под ветром, подняв все паруса и ловя последнее дыхание уходящего дня. Тем не менее скорость кораблей ощутимо падала. Ночь, густая, неподвижная, неожиданно холодная, тяжело навалилась на палубы и ждала новых жестоких чудес.

Дождалась.

Айсберг вынырнул из тьмы так неожиданно, словно сам до поры был матово-черным. И начисто сливался с ночным океаном… Штурман «Кубка бурь», мастер Кромо, к тому времени имевший в своем послужном списке не один десяток глотков любимого вечернего напитка, увидел, как из ночи вываливается – прямо на него и на ведомый им корабль – громадный, изрытый провалами и гротами бок ледяной горы. В свете носового фонаря тускло блеснули искры на гранях льда… Кромо разинул глотку и заорал так, что марсовый, дремавший на фок-мачте, грянулся о палубу и сломал себе шею.