Плавания капитана флота Федора Литке вокруг света и по Северному Ледовитому океану - Федор Литке

Не найдя тут удобного места, чтобы расположить нашу обсерваторию, поехали мы на другую сторону губы к материковому берегу и скоро нашли вдавшуюся к SW и совершенно закрытую заводь, составлявшую прекраснейшую гавань для гребных судов, где я и решился учредить наше пристанище.

В юго-западный угол заводи стекал водопадом ручей чистой воды, которой весьма удобно тут наливаться. Материковый берег растительностью изобиловал еще более, нежели остров, окрестности залива были покрыты множеством стелющегося березняка и можжевельника. Видели много оленьих следов, но животного ни одного не встретили. Тьма комаров, самых неотвязчивых, не давали нам покой ни на минуту. В 12 часов возвратились мы на бриг.

Пятница 28 июня. С раннего утра расположились мы начать наши работы. Когда хотел я сравнить хронометры, то поражен был, увидя их стоя́щими. Накануне, готовясь входить в губу, забыл я в хлопотах их завести, невзирая на все меры осторожности, принятые мной для предупреждения подобного случая, который здесь, где совершенно ясные дни столь редки, можно почесть настоящей бедой. Хронометры заводил всегда я сам и сравнивал их со штурманским помощником, стоявшим вахту с 9 до 1 часа, который до того не должен был сдавать вахту другому; часовому, стоявшему ту же вахту под склянками, строго запрещено было сменяться, прежде нежели узнает он от штурманского помощника, что хронометры заведены, но всего этого было недостаточно в данном случае.

Важнейшее теперь было дело получить наблюдения для сыскания хода хронометров, который от сказанного случая мог весьма измениться. И потому, отрядив штурмана Софронова описывать западную часть губы, провел я весь день в вышеупомянутой бухте, опасаясь оставить ее, чтобы какое-нибудь непредвидимое обстоятельство не воспрепятствовало довершить обсерваций, но дежурство это не наградилось успехом: к полудню стали собираться облака, я едва успел взять меридиональную высоту солнца, и вслед за тем окружил нас густой мрак. В шестом часу возвратились мы на бриг, недовольные неудачными работами дня.

Суббота 29 июня. На другой день густой туман не позволил нам до 11 часов продолжать начатого дела. Когда он прочистился, отряжены были лейтенант Лавров в восточную часть губы, а штурман Софронов в западную. Они возвратились уже за полночь. Мне удалось только взять после полудня несколько высот для часового угла.

Воскресенье 30 июня. Окончена опись западной части; обсервована меридиональная высота солнца и часовые углы. Вечером посетили нас лопари, привозившие сюда Кольского благочинного священника отца Иоанна. В летнее время по Лапландии не бывает никакого проезда берегом; имеющие надобность быть в разных местах священники или чиновники уездного или земского суда и т. п. ездят на шняках вдоль берега по станциям: от Колы до острова Кильдина, потом к Оленьему острову и так далее до Иоканки; оттуда около Святого Носа в Лумбовские острова, в Паной, Варзуху и Кандалакшу. Из Кандалакши же есть путь по рекам и озерам, а где и пешком, в Колу. Этим трактом отец Иоанн объезжал свой округу. Проезжаемые таким образом расстояния считают лопари водами, то есть числом попутных шестичасовых течений, потребных на переезд. Каждую воду полагают в 30 верст. От Семи островов до Иоканских считают они пять вод. Лопари рассказывали нам, что прошедшая зима и здесь была необыкновенно тепла и что льдов было весьма мало, отчего во многих местах тюленьих промыслов весной почти не было, а также что за островом Нокуев (который на прежних картах назывался Нагель) есть обширная и безопасная корабельная гавань.

Понедельник 1 июля. Сделаны наблюдения над отклонением магнитной стрелки и довершена опись восточной части губы. Хронометры после случившейся с ними беды нисколько не переменили своего хода; это явствовало как из наблюдений, делаемых три дня подряд, так и из того, что суточная перемена разности между ними продолжала быть совершенно такая же, как и прежде. Мы были рады, что достоинство хронометров поправило нашу ошибку, хотя и не вполне, поскольку определение долготы Иоканских островов от Архангельска при всем том было невозможно.

Иоканские острова лежат в конце довольно обширного залива по западную сторону Святого Носа, в 7 милях от последнего. Они получают название свое от реки Иоканки, впадающей в юго-восточный угол этого залива. Из семи главнейших пять лежат вдоль южного берега залива, расстоянием от него 300 сажен, другие два в полуверсте и в следующем порядке от NW к SO: 1) остров Чаичий, 2) больший из всех назван нами Безымянным, 3) остров Сальный, 4) остров Медвежий, 5) остров Обсушной, называемый так потому, что южная его оконечность соединяется с материковым берегом рифом, высыхающим в малую воду, по которому часто перебегают на него олени; два последних, лежащих перед устьем реки Иоканки, назвали мы Усть-Иоканскими.

Острова эти образуют обширный рейд, имеющий длины до 6 миль и глубины в западной половине от 4 до 10 сажен, а в восточной от 10 до 20 сажен. На нем многочисленный флот может расположиться весьма покойно. Но лучшее и безопаснейшее якорное место есть против островов Безымянного и Сального, в западную сторону не далее середины первого острова, а в восточную не далее середины последнего. Это пространство совершенно закрыто от всех ветров, от S и N материковым берегом и островами, от NW мысом Клятны, створяющимся с островом Чаичьим, а с NO Сальным островом, створяющимся со святоносским берегом; глубина 9—12 сажен, грунт – песок с илом. Далее к О беспокоят N, а далее к NW-NW ветры и, сверх того, течения, которые от узости места бывают тут довольно сильны, под Сальным же островом едва приметны. Не должно также без нужды сдаваться ни к которому берегу, где грунты не всегда чисты.

На Иоканский рейд ведут два совершенно безопасных прохода: восточный, между островами Сальным и Медвежьим, имеющий ширины 800 сажен, и северо-западный, между островом Чаичьим и материковым берегом, шириной в 350 сажен. Линейным кораблям всегда лучше избирать первый, так как в другом есть местами глубины не более 4 сажен, чего, тем более на волнении, для линейного корабля недостаточно. Прочие суда могут ходить обеими равно, и в этом случае должны быть руководимы обстоятельствами. Идя от Святого Носа, если ветер дует с западной стороны, лучше избирать северо-западный проход, если только можно взять выше острова Чаичьего; напротив того – с восточным ветром должно идти восточным проходом. Само собой разумеется, что, приходя от NW, нет ни в каком случае надобности избирать дальнейший путь в восточный пролив. Прочие между островами проливы также удобопроходимы, но так как они узки, то без крайней нужды и не следует в них пускаться.

Иоканские острова, будучи ниже материкового берега и одного с ним вида, издали совершенно с ним сливаются. От Святого Носа при нечистом горизонте едва возможно их различить. В таком случае желающим идти за них путеводителем остается компас. Избрав восточный путь, следует, обогнув Святой Нос в расстоянии около одной или полутора миль, лечь на StW, или на S½W, если ветер дует с О. Пройдя этим курсом 4 или 4½ мили, более или менее, смотря по состоянию атмосферы, обозначатся ясно острова и проливы между ними. Распознав Сальный и Медвежий острова, необходимо править на северо-западную оконечность последнего или несколько правее ее, так чтобы оставить ее слева не более как в полуверсте, чтобы быть в безопасности от подводного камня, лежащего в 200 саженях на SOtS от юго-восточной оконечности Сального острова, на котором только 4 фута воды, и в малую видны бывают буруны, и от другой двухсаженной банки, лежащей от этой оконечности на восток в таком же расстоянии. Войдя в пролив, следует править S в указанном расстоянии от Медвежьего острова до тех пор, пока юго-западная оконечность этого острова, отличающаяся черным, приметным отрубом, придет на NO, тогда лечь SW; когда же юго-восточная оконечность Сального острова придет на NNW, то лечь W и WNW к якорному месту. Пройдя створ острова Сальный со Святым Носом, можно класть якорь везде, где заблагорассудится.