Погоня за сказкой - Юлия Григорьева

Услышав это, я рассмеялась. Смех вышел невеселым, даже издевательским. О чем говорит этот человек? Какая свадьба, когда мой муж жив, и я могу вернуть его? И даже если бы я вдруг уверилась в том, что Дамиана больше нет, мне не нужен Анселен Фост ни в качестве любовника, ни в качестве мужа. К тому же моя наивность не настолько велика, чтобы восторженно захлопать ресницами и взойти с ним на ложе, веря, что через год я стану мадам Фост… Звучит-то даже отвратительно!

Рассмеявшись, я потеряла бдительность, и мужчина настиг меня, заключив в объятья, из которых у меня не выходило освободиться. Его лицо стало так близко, что я зажмурилась и замотала головой, не давая целовать себя. Жесткий захват моего подбородка не позволил мне и дальше избегать соприкосновения наших губ, и чужое дыхание смешалось с моим, вызывая дрожь отвращения.

Самое гадкое, что мое сопротивление только еще больше раззадоривало офицера Фоста. Меня подняли над полом и понесли в сторону ложа.

— Ты же не девственница, к чему такое яростное сопротивление? — спросил он, тяжело дыша, прижимая мои руки к кровати и целуя лицо.

— Вы мне противны, уйдите! — закричала я.

— Я уже сказал, кричать здесь бесполезно, или ты привлечешь к себе внимание. Мы не зря вошли с черного хода, бабочка. Это дом увеселений, — усмехнулся Фост, но мне уже было безразлично.

Я брыкалась, кусалась, кричала на него и визжала, но мое сопротивление тонуло в силе мужчины, не желавшего слушать меня. Звук выбитой двери не был замечен ни мной, ни тем животным, что сейчас задирало подол моего платья. Неожиданно Фост отлетел от меня и гулко приземлился на пол.

— Скотина какая, — услышала незнакомый мужской голос. — Если баба не хочет, найди ту, что не откажет, их здесь хватает.

Я успела увидеть только высокую широкоплечую фигуру говорившего. Рассматривать больше и благодарить я не стала — стремглав выбежала из комнаты, вытирая слезы. Хвала Всевышнему, выход был рядом, и я побежала по черной лестнице вниз. На улице меня поймал в руки встревоженный Эрмин. Увидев, в каком я состоянии, он сунул меня в карету и направился к дверям заведения.

— Эрмин, я хочу покинуть это место! — выкрикнула я, и мужчина нехотя вернулся.

Вскоре мы уже ехали в сторону моего дома. Мне хотелось скорей смыть гадкое ощущение чужих прикосновений с кожи. Всевышний, это же не бандит, не пират! Это офицер королевского флота!!! Как такое возможно?!

— Горячей воды мне! — крикнула я, взбегая по лестнице.

— Что случилось? — мадам Орле выглянула из кухни. — Какого черта? Он посмел к вам прикоснуться, мадам?! — тут же воскликнула она, сжимая в руке большой нож.

— Летиния, воды мне, и побыстрей! — отчеканила я и вбежала в нашу с Дамианом спальню, где стремительно стянула платье.

Надо велеть Летинии сжечь его; даже смотреть на него теперь было отвратительно. Мадам Орле пришла минут через десять, неся ведро с горячей водой, но я уже начала мыться холодной — до того мне не терпелось смыть с себя всю эту грязь.

— Он вас… — звенящим голосом спросила женщина, подливая мне горячей воды.

— Не успел, — ответила я, продолжая намыливаться.

— Хвала Всевышнему, — выдохнула она. — На порог больше не пущу.

— Правильно, — кивнула я. — Гнать взашей.

— Уж это с превеликим удовольствием, — кивнула Летиния и покинула меня.

Я перевела взгляд на зеркало, висевшее в умывальной комнате, — причуда Дамиана. Оно жутко смущало меня, когда муж заглядывал ко мне и… не уходил быстро, но в конце концов я к нему привыкла. Из зеркала на меня смотрела взлохмаченная женщина с безумными глазами, чье тело густо покрывало мыло. Поджав губы, я смыла пену, замоталась в полотенце и вновь подошла к зеркалу, пристально разглядывая себя.

Мое тело действительно соскучилось по мужским объятьям. Но по объятьям супруга, и ничьим больше. Ночами мне снилось, что он ласкает меня, шепчет все те слова, которые столько раз говорил мне. И я просыпалась оттого, что тело просило реальности этих ласк.

— Мне так тебя не хватает, любимый, — всхлипнула я, и по щекам женщины в отражении потекли слезы.

Смахнув их, я до боли закусила губу и отправилась одеваться. Хватит! Я больше не хочу выжидать вестей и полагаться на чужие лживые обещания. Как только привела себя в порядок, я вновь спустилась вниз и позвала Эрмина.

— Едем к начальнику порта. Мэтр Орле, вы едете с нами, — велела я.

Открывший было рот Эрмин кивнул и отправился вновь закладывать карету. Мадам Орле одобрительно хмыкнула, и ее муж решительно отправился вперед меня на улицу. Неразговорчивый мэтр Орле молчал и в этот раз, но я заметила на его поясе ножны с кинжалом. И когда только успел надеть… Эрмин тоже был настроен воинственно. Это я поняла, когда вышла из кареты и заметила, как внимательно он приглядывается к офицерским мундирам. Но, слава Всевышнему, Фост нам так и не встретился.

Я взбежала по ступеням, постучалась и решительно шагнула в кабинет начальника порта. Он сидел за столом и что-то писал.

— Мадам Литин? — удивленно произнес он, и его лицо не сияло от счастья лицезрения меня. — Доброго вам дня. Вы что-то хотели?

— Хотела, — я уселась на стул для посетителей. — Если я сама отправлюсь на Лаифу, могу я рассчитывать на сопровождение?

— Мадам Литин… — начал мягко господин Лема.

— Да или нет?

— Нет, мадам, — недовольно ответил он.

— Могу я нанять корабль?

— Мадам Литин, это военные корабли! — возмущенно воскликнул начальник порта. — Они не сдаются внаем.

— А какие сдаются? — тут же задала я новый вопрос.

— Ни одно частное судно не отправится на Лаифу, мадам. Это вотчина пиратского братства, и никто здравомыслящий туда не сунется по доброй воле. Только такие же бандиты. Но, смею надеяться, у вас хватит здравомыслия не связываться с пиратами, как бы красиво они ни называли себя в Маринеле. Будьте благоразумны и возвращайтесь домой, в Льено. Там вы сможете решить этот вопрос с родными — хоть со своими, хоть с родителями вашего мужа.

— А его, возможно, за это время убьют? — с горькой усмешкой ответила я. — Или, может, предложите мне подождать год и снова выйти замуж?

— Весьма здравая мысль, — проворчал господин Лема.

— Благодарю покорно, — склонила я голову.

Кабинет я покинула не прощаясь. От безысходности я готова была взвыть, и только самоуважение и приличия удерживали меня от такого вольного проявления чувств. Мы вернулись в карету. Я молчала и смотрела в окошко. Мысли угнетали меня, бессилие давило на горло. И тем яростней я хотела вернуть своего мужа.

— Что вам сказали? — спросил мэтр Орле.

Вместо ответа я обернулась к нему и некоторое время пристально рассматривала.

— Вы были пиратом, мэтр Орле? — спросила я.