Безмолвный убийца - Джон Сэндфорд

— Неправда. Но я был рядом, когда распался ее брак, и она помогла мне завершить отношения с женщиной, от которой у меня ребенок. Мы были словно… поворотной точкой друг для друга, — сказал Лукас.

— Понятно, — ответила Фелл.

— А за рулем была Лили?

— Что?

— Ты сказала, что она подвезла Кеннета.

— Да, Кеннет не может водить машину. Это его убьет, движение на Манхэттене ужасное. — Она снова села и повернулась к нему. Теперь Лукас мог видеть ее глаза. — Дэвенпорт, проклятье, что тебе нужно?

— Господи…

Он рассмеялся, обхватил ее за талию, и она позволила ему снова увлечь себя в постель.

— Я хочу знать одно: если ты хочешь что-то узнать, ты ведь спишь со мной не ради этого?

Лукас закатил глаза.

— Барбара…

— Хорошо. Ты бы в любом случае мне солгал, так зачем я спрашиваю? — Потом она нахмурилась и сама ответила на свой вопрос: — Я скажу тебе зачем. Потому что я идиотка и всегда спрашиваю. Мужчины мне лгут. Господи, мне нужен психиатр. Психиатр и сигарета.

— Так кури, я не возражаю, — разрешил Лукас. — Только не стряхивай пепел мне не грудь.

— Правда?

Она погладила его по груди.

— Ну, курение убивает тебя, медленно, но верно. Впрочем, если тебе необходима сигарета…

— Спасибо.

Она выбралась из постели — замечательная спина! — нашла свою сумочку, вытащила сигареты, отыскала пепельницу и пульт дистанционного управления телевизором.

— Мне необходим никотин в крови. — И с удивительной искренностью и простодушием добавила: — Я не могла курить — боялась, что мои губы будут иметь вкус пепельницы.

— А мне показалось, что ты решила не спать со мной, а потом передумала.

Фелл покачала головой.

— Дурачок, — сказала она, закурила, включила телевизор, нашла прогноз погоды. — Жара, сплошная жара, — через минуту добавила она.

— Нью-Йорк похож на Лос-Анджелес, только влажность выше, — заметил Лукас.

— Ты бы посмотрел, что здесь творилось в прошлом году…

Они болтали, Фелл курила, закончила первую сигарету и тут же зажгла вторую, потом прошлась по номеру и собрала все спички с рекламой отеля.

— Мне постоянно не хватает спичек. Я их повсюду ворую, — призналась она. — Когда я работаю, у меня два правила: идти в туалет, как только появляется шанс, и воровать спички. Нет, на самом деле у меня три правила…

— Никогда не есть в заведении, которое называется «Момс»?[31]

— Мне нравится такое правило, — улыбнулась она. — Нет, у меня другое: никогда не спи с полицейскими. Они всегда такие коварные…

Настало воскресное утро. Солнечный свет проникал сквозь жалюзи, словно молоко. Фелл проснулась в девять часов, потянулась и приподнялась на локте, глядя на темноволосую голову Лукаса на подушке. Потом она встала и принялась собирать свою одежду.

— А я упоминал твою попку? — спросил Лукас, приоткрыв один глаз.

— Несколько раз, и я оценила каждый из них, — слабо улыбнулась она. — Моя голова… проклятое дешевое вино.

— Вино не было дешевым. — Лукас сел, опустил ноги на пол и помассировал шею, чтобы окончательно проснуться. — Я позвоню Кеннету и попробую с ним договориться.

Фелл кивнула. Она все еще не пришла в себя.

— Мне нужно вернуться домой и переодеться, а потом я поеду в Беллвью. Там будут воскресные дежурные, в рабочие дни их не бывает.

— Для тебя это важно? — спросил Лукас.

— Это самое крупное расследование из тех, в которых я принимала участие, — ответила Фелл. — Господи, как бы я хотела добраться до Беккера! Лично!

— В Беллвью ты его не найдешь, — сказал Лукас. — Даже если тебе удастся отыскать помощницу Уайтчерча и она заговорит, меня не удивит, если окажется, что Беккер звонил из автомата. И что ты будешь делать дальше?

— Но если мы найдем телефон, то устроим засаду. Или Беккер пользовался автоматом, расположенным в квартале от того места, где он живет, и мы сможем проверить квартиры.

— Да…

— Может быть, мы сумеем взять его завтра вечером, во время лекции.

— Возможно… Пойдем, я должен удостовериться, что ты хорошо помылась.

— Именно этого мне всегда не хватало, — засмеялась она. — Помощи в душе.

— Ну, ты же сама сказала, что у тебя болит голова. Тебе необходим горячий душ и массаж шеи. Правда. Я говорю это в духе истинного братства женских сообществ.

— Вот и отлично, я не думаю, что способна справиться с еще одним сексуальным импульсом, — ответила Фелл.

Тем не менее из ванной они вскоре перебрались в постель, а из постели снова в душ, где Фелл стояла, опираясь о стену, а Лукас вытирал ее шершавым махровым полотенцем. Именно в этот момент из Миннеаполиса позвонил Андерсон.

— Корнелл Рид. Из Ла Гуардиа в Атланту, а оттуда в Чарльстон. Обратных билетов не зафиксировано. Оплачено муниципальными службами Нью-Йорка.

— Ничего себе… Чарльстон?

— Да.

— С меня причитается, Хармон, — сказал Лукас. — Перезвоню позже.

— Никаких проблем…

Лукас повесил трубку и задумался.

— Что еще за Чарльстон? — спросила Фелл из дверей ванной комнаты.

— Танец и город… Извини, это был личный звонок. Я пытаюсь отыскать мать моего ребенка. Она отправилась в Чарльстон с командой «Проуб».

— Понятно, — протянула Фелл и бросила полотенце себе за спину. — Вы все еще близки?

— Нет. Между нами все кончено. Но Сара моя дочь. Я общаюсь с ней.

Фелл пожала плечами и улыбнулась.

— Я просто проверяла уровень масла. Так ты будешь звонить Кеннету?

— Да.

Они позавтракали в кафе отеля, потом Лукас вызвал такси для Фелл, и она уехала домой. Он позвонил в участок из своего номера, и его сразу переключили на другой телефон. Кеннет взял трубку после первого гудка.

— Если мы не возьмем его на лекции завтра вечером, я возвращаюсь в Миннеаполис. Возможно, сумею найти там какой-то след, — сказал Лукас.

— Хорошо. Полагаю, здесь мы сделали все, что было в наших силах, — ответил Кеннет. — Лили рядом со мной, мы собирались тебе звонить. Как насчет того, чтобы покататься на лодке?

— А где вы находитесь? — спросил Лукас.

— У Лили.

— Тогда вы можете за мной заехать, — предложил Лукас.