Цена желания - Ирина Бутузова

странной и бессмысленной войне, количество солдат большой роли не играло. Король не очень хотел его слушать, по своим личным причинам, но глупым не был, и понимал, что его генерал говорит правильные вещи. Так что войско уменьшилось, но стало более надежным и управляемым. Это позволило изменить тактику, и с трудом, но Равис они очистили. А потом, наконец, пришли и хорошие вести. Из Оксидена им привезли новое изобретение алхимиков, а к нему заявился Рамус. Очень недовольный, раздраженный, но это был нужный человек, и Риз готов был всё это терпеть. Сразу же оценив новинку, Рамус развернул походный лагерь, затребовал кучу ресурсов, и пообещал, что всё сделает в лучшем виде.

Уставшие уже от собственного бессилия солдаты, тоже новинку оценили, и им с Диртом почти не пришлось самим ничего жечь. Собственно сложность и была в том, чтобы всех удержать в рамках, и не дать натворить на радостях чего-то глупого. Люциус тоже взбодрился и лично съездил к королю Салиса, договориться о передаче зачищенных территорий. Там конечно повредничали, но скорее для вида, пустые и зараженные территории их пугали, и они с радостью от них избавились.

А сейчас, уже третий разведчик докладывал, что на зачищенных территориях снова полно тварей! И в отличие от них, ресурсы войска и идеи Рамуса не бесконечны. Риз смотрел на карту и пытался сообразить зачем, или хотя бы почему, понеся такие потери, они все равно вернулись?

Мортре тоже прислал письмо, и как только эльфы узнали о том, что их город в черном лесу захвачен, то тут же ушли. Арван, конечно, извинялся, но останавливать никого не стал. Маги Луаза пока еще были тут, но это тоже, именно что пока, так что Риз заказал Рамусу набрать с них магии про запас, для себя и для тех машин, что строил очкарик. Эльфы повозмущались, но очень хотели домой, так что в итоге смирились, а Риз их официально отпустил.

Что-то сильно смущало во всём этом. Задумчиво разглядывая карту, герцог взял линейку и отметил три отвоеванных города, потом черный лес, столицу. Всё лежало на одной прямой. Он продолжил черту в обе стороны, и оба конца упирались в горы, под одними из которых жили тёмные эльфы. Вот только поблизости от них, тварей как раз замечено не было. Рамус какое-то время уже заглядывал через плечо, как и Люциус, и его командиры.

— Думаешь это они? — хмыкнул очкарик, правильно всё оценив.

— Не знаю, — протянул Риз, быстро переглянувшись с алхимиком, — Не стоит делать поспешных выводов.

— Согласен, — кивнул очкарик, — У них я там ничего такого не заметил.

— Это потому что ты в книги смотрел, — хмыкнул Войнич, — Да и думаешь, они прямо вот так тебе бы все и показали?

— Возможно, Луаз увидит больше, — предположил Люциус, — Но неизвестно захочет ли он с нами этим поделиться.

— И что вы предлагаете? — поинтересовался Риз, — Отправить туда кого-то еще? Думаю, эльфы будут против, и просто откажут.

— Ему, не откажут, — король многозначительно посмотрел на генерала, — А с тем, что придумал Рамус, в нём уже нет такой необходимости.

— Нет, — сразу потемнел лицом Дивейн, — Вы бы своего сына отправили?

— Да, — сжав челюсть, угрюмо смотрел на него Люциус, — Речь уже идет даже не о сотне, и не о тысячи жизней. Да и я так понял, его как раз, тёмные не тронут.

— Хорошо, — кивнул Риз, устало потерев лоб.

«Ему идея не нравилась, тем более что еще непонятно зачем им вообще нужен Дирт. Алхимик ему рассказал то, что сам понял. Что всё как-то связанно с хронологией и богом тёмных, и вот на самом деле, это пугало еще больше. Чем ближе к богам, тем обычно больше крови и смертей. С другой стороны, Луаз им тоже кое-что рассказывал, еще, когда Дирт только родился. Ру была категорически против отдать кому-то сына, и королю эльфов пришлось отступить, а теперь всё вернулось и Ру уже нет, — Риз вздохнул, — похоже, их старшему сыну мимо этого уже не пройти».

***

Луаз недовольно смотрел на совет тёмных, а совет на него. Снова. Похоже, они никак не могли ему простить то, что он утаил от них Дирта. И даже его рассказ про Дивейнов, не помог, хоть и сильно их впечатлил. С другой стороны, может, они просто не поверили?

Фирлиан был очень счастлив, когда вернулся его брат Лаэр, целых полчаса, наверное, пока не узнал все подробности. А потом Луазу досталось, и за своего ученика, и за демона, и за все сразу, в чём он когда-либо перед ними провинился. Вот хуже женщин, эти тёмные, честное слово! И Дирту он даже сочувствовал, уж он-то не понаслышке знал, что значит быть королём, а уж когда тебя еще и в воплощение бога записывают.

Демона тёмные сильно испугались, когда увидели. Побледнев так, что стали почти серыми, участники совета молчком окружили алтарь, куда Лаэр его вмуровал, в буквальном смысле, закатав ноги и руки в камень. Долго смотрели, потом долго шептались, потом вернулись в башню и снова шептались, копаясь в своих толстых фолиантах. Туфар же скалился им в лицо и грозился всеми карами. В итоге то ли они что-то нашли, то ли просто устали бояться, но на пока решили демона просто усыпить, хоть Луаз и убеждал их сразу от него избавиться.

— Ты должен исправить свою ошибку! — ткнул в него пальцем Фирлиан, — И привести к нам Дирта!

— Я вам, — акцентировал король светлых эльфов, — ничего не должен! Так что повежливей и поскромнее.

— Ты знал, что мы ждем уже пятьсот лет, — снова упрекнул его Фир, а потом вздохнул и махнул рукой, — Так что мог бы и рассказать, мы бы сами с его родителями поговорили.

Луаз коротко хохотнул, и только покачал головой, представив этот разговор. Лаэр странно на него посмотрел, но тоже промолчал, в отличие от остальных, Лари он видел сам. И если бы не мальчишка, то он бы сейчас тут не сидел. Двое других строителей, его учеников, оттуда не вернулись, и это было большой трагедией для тёмных.

— Я… — начал Луаз и осекся, с удивлением рассматривая тонкие золотые линии, расчерчивающие пол башни. Тёмные даже повыскакивали со своих мест и почему-то укоризненно смотрели на него.

Печать достроилась, вспыхнула и опала, а в её центре остались стоять два человека. Луаз сдавленно выпустил сквозь зубы воздух, узнав Дирта и Риза. Ну, вот зачем? А потом у него внутри резко похолодело. Что-то явно случилось нехорошее. Он бросил вопросительный взгляд на герцога, но