Книги онлайн и без регистрации » Романы » Грехи полуночи - Синтия Иден

Грехи полуночи - Синтия Иден

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 50 51 52 53 54 55 56 57 58 ... 88
Перейти на страницу:

— И его выпустили? — удивленно переспросила Кара.

Да уж, она явно не понимала систему правосудия людей.

— Он подергал за ниточки, ему были должны какие-то шишки. Его осудили за непредумышленное убийство и дали семь лет. — Тодд сделал глубокий вдох. Он ненавидел вспоминать эти события. — Когда он вышел по условно-досрочному освобождению, мне было четырнадцать лет. Я помню это, потому что был мой день рождения. Мама заказала по этому случаю торт в кондитерской, и мы как раз выходили из дома, чтобы поехать за ним. — Брукс собирался устроить для друзей вечеринку у бассейна. Они собирались забрать торт и вернуться до прихода гостей. — Коста ждал на подъездной дорожке. С пистолетом в руке.

— Тодд…

— Он заставил нас вернуться в дом. Приказал маме позвонить отцу, сказал: «пусть этот ублюдок придет и понаблюдает». Но отец опять был на задании, и мама не смогла его найти. Она предложила Косте позвонить капитану отца, но… — В горле застрял комок, мешая говорить дальше. — Но Коста знал: позвони она капитану, сразу нагрянут полицейские. Поэтому он улыбнулся маме… и убил ее. Ублюдок выстрелил ей промеж глаз.

Кара обняла Тодда и зарылась лицом в его шею.

— Мне так жаль.

Бруксу было холодно. Даже тепло ее тела, прижатого к нему, не спасало от этого треклятого холода.

— Потом он направил пистолет на меня.

Кара застыла. По комнате пронесся порыв ветра, всколыхнув простыни и скользнув по телу Брукса.

Девушка подняла голову:

— Он выстрелил в тебя.

Тодд взял ее руку. Прижал к старому, зарубцевавшемуся шраму на левом боку.

— Я побежал, но он все равно в меня попал. — Когда обжигающая боль пронзила его бок, он подумал, что сейчас умрет. Он не мог дышать, такой силы была агония. А потом увидел кровь. Много крови. Его. Его матери. Ему казалось, что он даже почувствовал запах ее крови на своей коже. И желал, чтобы этого не было.

— Но ты выжил. — Кара провела пальцами по белому шраму. — Выбрался из этого кошмара. Ты остался в живых.

— Сосед услышал выстрелы. Позвонил в службу спасения. Я очнулся в больнице, бок мне уже зашили. Рядом с кроватью сидел дед.

— А где был твой отец? — Брукс услышал в ее голосе нотки гнева… и слабый отголосок боли за него.

— Преследовал Косту. Один раз он все-таки навестил меня в больнице. Обнял и сказал, что сожалеет о многом из того, что натворил за свою жизнь. — Отец был все тем же чужаком, но было в нем что-то… отчаяние. Он снова стал носить обручальное кольцо, чего Тодд за ним никогда не замечал. — А еще сказал: «Если ты слишком долго живешь в мире дьявола, в твоей душе будет царить только мрак». Это последнее, что я от него услышал.

— Он поймал того, кто в тебя стрелял? — Тихие слова слетели с губ Кары, а ее лицо внезапно превратилось в маску смерти.

Окна квартиры все еще были закрыты. Магический ветер успокоился. Воздух застыл.

— Да, поймал. Даже не попытался его арестовать. Отец выстрелил Косте в голову и сердце. Потом приставил пистолет к своему виску.

Отслужив восемнадцать лет в полиции, его отец покончил жизнь самоубийством. Бросил его.

— Я ненавидел его за то, что он так поступил со мной. Долгие годы я не мог понять, почему он это сделал…

— Он считал, что все случилось по его вине, — тихо сказала Кара. — Люди… иногда творят сумасшедшие вещи, когда их пожирает чувство вины.

Дальше говорить было совсем тяжело.

— Кара, я винил его. В смерти мамы. В моем ранении. Если бы он был дома, заботился о своей семье, как должно, ничего этого не случилось бы. — Эти слова принадлежали мальчику, которым он был когда-то. Мужчина, которым он стал, думал совсем иначе.

Во всяком случае, Брукс себя в этом убеждал.

— Когда я очнулся и понял, что мамы больше нет, я от всей души желал, чтобы вместо нее умер отец. — И продолжать так думать, даже после визита отца в больницу. Мечтал об этом пока… — Через несколько дней после выписки, меня навестил его капитан. Я тогда жил у деда.

Отец матери вел замкнутый образ жизни. Он был богатым человеком и жил в старой, самой респектабельной части Атланты. Старик так и не простил единственную дочь за брак с полицейским и как раз собирался бороться за опеку над Тоддом, когда капитан принес ужасные новости.

— Что ты почувствовал, когда узнал о случившемся? — Кара прижималась к его обнаженному телу — кожа к коже — и этот контакт почему-то успокаивал. Она продолжала поглаживать шрам: нежно, мягко… В таинственных глазах не было осуждения. Только сострадание. Тепло.

Тепло посреди мрака.

Его кожа уже не казалась такой холодной, но внутри… Брукс чувствовал, что его сердце все еще сковано льдом.

— Твою мать, я был так счастлив, что Тони Коста подох. Охренеть как счастлив.

Кара поцеловала его грудь. Прямо туда, где бьется сердце.

— А что ты почувствовал к отцу?

Дикую ярость.

— Кара, он не должен был умирать. Он мог сделать все, что угодно, но не должен был умирать.

— Может, ему казалось, что это единственный выход.

— Что ж, тогда он чертовски сильно ошибался. — Поступил как трус. Выбрал легкий путь.

— А вдруг он решил, что подвел тебя, твою мать. Он всю жизнь защищал других, и ему тяжело было смириться с тем, что он не смог постоять за самых дорогих ему людей.

Ага, мозгоправы тоже твердили что-то вроде этого. Говорили, что отец сильно переживал, потерял способность мыслить здраво после убийства жены.

Но правда заключалась в том, что отец сам решил застрелиться. Это был его выбор.

Он захотел покинуть сына и весь мир.

Вот за это Брукс не мог его простить. До сих пор.

Глубоко в душе обида была жива.

— Ты ненавидишь его, да? — Опять никакого порицания. Осуждения. Простой вопрос. И пристальный взгляд.

— Долгое время так и было. Я до сих пор чертовски зол на него, но… — По правде? — Ненависть отнимает слишком много сил. Я хотел бы, чтобы отец был другим. Чтобы я был другим. Но ненависть к мертвому человеку не сделает мою жизнь лучше.

— А то, что ты его винишь, сделает?

Брукс дернулся, услышав прямой вопрос. Внезапно ему захотелось встать с кровати и оказаться как можно дальше от Кары. И в то же время обнять ее крепко-крепко.

— Детка, это помогает мне засыпать каждую ночь.

— Нет, не думаю. — Теперь она целовала его в губы. Не страстно. Легкими прикосновениями, почти невесомыми, но успокаивающими. — Ничто не может облегчить горечь утраты. Ничто.

В ее голосе сквозила убежденность, будто она знала, о чем говорит. И боль потери.

1 ... 50 51 52 53 54 55 56 57 58 ... 88
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. В коментария нецензурная лексика и оскорбления ЗАПРЕЩЕНЫ! Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?