Сокровище Эдема - С. Л. Линни

Прежде чем отец успел вымолвить хоть слово, тот выскочил из шатра с криком:

– Невесту похитили! По машинам!

Мужчины, словно обезумевшие, бросились к своим шатрам за оружием, после чего стали садиться в машины.

– Я сделаю все, чтобы вернуть Ясмин с незапятнанной честью, – заверил Хаджи мать невесты.

Он заглянул в свои личные покои. У него не было осознанной мысли что-либо там найти, но на подушке лежала записка, выведенная затейливым почерком на большом листе бумаги. Хаджи ее схватил.

Записка была краткой: «Шкатулка за невесту».

Взревев, Хаджи выскочил из шатра. Он сознательно направился в противоположную сторону от собирающейся погони, чтобы постоять в одиночестве, взывая к небесам. Его проникнутое болью завывание прозвучало без слов. Это была мольба, признание, крик гнева.

Обернувшись, Хаджи наткнулся на Фарука.

Он не заметил девочку с наполненными страхом голубыми глазами, наблюдавшую за ним из пустой женской половины шатра. Выронив записку, Хаджи поспешил за своим старшим сыном, а девочка выскочила из шатра и подобрала с земли лист бумаги.

* * *

27 января 2007 года, 10.54

(24 минуты после окончания аукциона)

Иудейская пустыня, к западу от Мертвого моря

Израиль

– Фарук, сын мой, негодяи похитили мою невесту, – обратился к первенцу Хаджи. – Ты поедешь с первой группой машин, я направлюсь следом со второй. Если мы поспешим и тронемся в путь немедленно, то идти по следу колес будет нетрудно!

Мужчины клана ответили дружным ревом. Разгоряченные, они были готовы броситься в погоню за похитителями, настигнуть их и жестоко отомстить. Произошло нечто ужасное и замечательное. Люди знали, что делать. У всех во рту был вкус крови, совсем как в старые времена.

Размахивая длинным бедуинским ножом, Фарук поспешил к машинам.

– Сын мой, послушай меня. Я скажу не совсем то, что ты ожидаешь услышать, – схватив его за руку, тихо промолвил Хаджи. – Самое главное – вернуть мою невесту так, чтобы честь ее осталась нетронутой. Если получится, не надо устраивать кровавое побоище. Когда вы догоните похитителей, не убивайте их. Скажите: «Мы отдадим вам одно сокровище взамен другого». Если их предводитель согласится, то так и будет.

– Ты собираешься простить тех, кто оскорбил наше племя, наш народ? – Фарук посмотрел на отца как на сумасшедшего. – Велишь не убивать этих негодяев, а вежливо предложить им сделку?

– Да. Если ты хочешь после моей смерти стать великим вождем, то сейчас должен беспрекословно подчиниться.

Фарук, сбитый с толку, молча таращился на Хаджи. Наконец к нему подбежали разгоряченные мужчины, и он с криком повел их к первой машине.

* * *

27 января 2007 года, 10.56

(26 минут после окончания аукциона)

Иудейская пустыня, к западу от Мертвого моря

Израиль

У Хаджи была только одна мысль: достать другое сокровище, которое можно будет использовать в качестве выкупа за Ясмин.

С того памятного дня, когда они с Рашидом наткнулись на пещеру, Хаджи лишь один раз возвращался туда. Это произошло месяц назад. Он хотел проверить, сможет ли после стольких лет найти то место, а также убедиться в том, что в пещере остались все те сокровища, которые помнил аль-Асим.

Хаджи желал посмотреть, нет ли там чего-либо такого, что может сравниться со шкатулкой.

Аль-Мусак, конечно же, будет готов вести переговоры, торговаться. Если Хаджи найдет что-то ценное, можно будет уговорить посредника оставить какую-нибудь реликвию себе и забыть о пропавшей шкатулке.

Проблема, не дававшая Омару покоя, заключалась вот в чем. Он вернулся в горы и наконец отыскал ущелье, куда сорвался Рашид и спустился сам аль-Асим. Потом Хаджи поднял взгляд, увидел высоко над отвесным обрывом маленькое отверстие входа в пещеру и понял, что в свои годы, при теперешнем весе и физической форме он сейчас ни за что не сможет подняться по скале и добраться до цели.

Однако доверить эту тайну кому-либо другому Хаджи не мог.

Он не желал открывать ее никому.

Но аль-Мусак похитил Ясмин, и Омар должен был вернуться. Сам. Сейчас. Без права на неудачу.

Пока вооруженные мужчины племени рассаживались по машинам, Хаджи исчез.

Нырнув в шатер, он вышел с противоположной стороны и тайком направился по тропе к плато, где был разбит лагерь. К лошадям.

Какими бы ни были его годы, он должен будет ехать верхом, причем быстро.

Аль-Асим обязан вернуться раньше погони.

С подходящим выкупом.

С калымом, достойным царя.

* * *

27 января 2007 года, 11.02

(32 минуты после окончания аукциона)

Иудейская пустыня, к западу от Мертвого моря

Израиль

Когда Джейме нашла Оперативника-1, то бишь Яни, тот лежал, распластавшись на каменной россыпи, наблюдая за лошадьми. Хаджи находился в импровизированном загоне. Когда подоспевшая Джейме улеглась рядом с Яни, аль-Асим как раз выбрал себе жеребца.

Сулейман держал коня под уздцы, пока Хаджи искал свое седло. Оно напоминало красивое покрывало, расшитое узорами из голубых и желтых цветов. Толстая коричневая кожа была загнута вверх и в стороны, образуя традиционное бедуинское седло. Уздечка и постромки ручной работы украшали голубые и желтые кисточки.

Хаджи отдал распоряжения Сулейману – вероятно, приказал наблюдать за лагерем и женщинами в отсутствие мужчин, ибо тот кивнул с серьезным видом и направился в сторону шатров.

Выждав, когда парень скроется, Яни начал было вставать. Джейме решила, что он собирается следовать за Хаджи.

Схватив напарника за рукав, она увлекла его на землю.

Как только Омар и Сулейман скрылись из виду, из другой наблюдательной точки появилась маленькая Сафия и буквально скатилась по склону вниз, к загону. Один из арабских скакунов тотчас же подбежал к ней и принялся тереться мордой, ожидая подачки.

Но девочка поспешила в сарай, выбрала уздечку, отделанную серебром, с белыми и черными кисточками.

Взнуздав лошадь, Сафия вывела ее из загона, закрыла ворота, вскочила верхом, без седла, и поскакала в пустыню, по той же тропе, по которой скрылся Хаджи.

Только тогда Джейме и Яни одновременно поднялись и направились к лошадям.

– Оперативник-2 остается здесь, на месте?

– Да, – ответил Яни.

Выбрав в сарае уздечки, они поспешили в загон за лошадями.

– Помоги мне взнуздать вот этого красавца, – попросил Яни, указывая на крупного черного жеребца.