Следы апостолов. Секретная миссия - Эндрю Олвик

— Кто такие? — увидев показавшихся из-за излучины мальчишек, заорал один из полицаев.

— Да местные мы, дядька, рыбу ловим, — заплетающимся голосом объяснил Юзик и задергался в конвульсиях. Он подражал одному юродивому мальчишке, которого еще до начала войны видел на подмостках Жировичского монастыря, куда ездил вместе с родителями по поводу венчания или крестин какой-то дальней родни. Еще тогда Юзик испугался страшных телодвижений паренька, его безумного взгляда и бессвязной речи. Но родители объяснили, что парень просто болен и таких, как он, бояться не следует. Испокон веков помочь юродивому считалось делом богоугодным. Отец положил в скрюченную ладонь парня несколько грошей, тот криво оскалился в знак благодарности и, оттопырив в строну левую руку, на полусогнутых ногах поспешил клянчить подаяние у других прихожан. Юзик с ранних лет обладал талантом подражательства. Ему ничего не стоило сымитировать не только любой звук, но и любые сложные движения и жесты. Именно сейчас он и пользовался своей способностью, изображая из себя инвалида. С идиотов меньше спрос — всегда учил батька.

— Да вижу я, что рыбу, — вешая винтовку за плечо, ответил полицай, — что-то я вас раньше не видел.

— Да и мы тебя, дядька, тоже первый раз видим, — ответил Алесь, — мы к бабке в гости приехали. Сейчас потопчем тут и уйдем.

— Вер дорт?* — спросили полицая автоматчики у шлагбаума.

— Дас киндер. Фиш. Махен, — объяснил полицай.

Автоматы опять легли на деревянные лавки, вновь зазвучала мелодия Бетховена, над рекой установился разбавленный нецензурной бранью азартный мальчишеский гвалт. Из сетки на берег полетели мелкие щучки, окуни и плотва. Ближе к мосту стали попадаться и экземпляры покрупней. Вместе с полицаями этим увлекательным рыбацким зрелищем заинтересовались и немецкие солдаты. Вскоре подоспела и смена, которая с одобрительными оценками: «Дас шене екземпляр» и «Бля, неплохая» продолжила радоваться каждой увесистой рыбине. Во время смены караула с очередной обмотанной сухой осокой корягой приплыли два диверсанта. Коряга остановилась у центральной опоры моста, один из партизан быстро поднялся вверх под перекрытие, второй подал ему два вещмешка с взрывчаткой и, оттолкнувшись от опоры, уплыл вниз по течению.

— Кажись все идет по плану, — сообщил Адаму выбравшийся рядом с ним на берег боец.

— Сплюнь три раза, — посоветовал Адам, — давай одевайся и беги вверх по течению. По моему сигналу пускаешь последний корч и быстро отсюда уматываешь. Все понял?

•Кто там? — нем.

— Так точно, — ответил боец и тихо скрылся в зарослях камыша.

Ну вот, сглазил, подумал Адам, наблюдая, как немцы снарядили полицаев за котлом для ухи, пригласили Алеся и Юзика вместе с уловом к своей будке и, вооружив ребят ножами, заставили чистить пойманную рыбу.

— Кажется, операция затягивается, — сказал Адам вынырнувшему через несколько минут рядом с ним минеру. На плавательной подготовке этот боец запросто преодолевал под водой дистанцию в шестьдесят метров, поэтому тихо уйти с места минирования для него не составило большого труда.

— А в чем дело? — одеваясь, поинтересовался минер.

— Да вот, пацанов на уху припахали, — указал Адам в сторону моста.

— Все понятно. Придется обождать, — ответил боец, — командир, ты же сам учил, что когда все идет по плану, это не есть хорошо.

— Так-то оно так, но иногда хотелось бы, — произнес Адам, — все, ты свою работу сделал. Возвращайся в отряд. Да, размышлял Адам, я-то подожду, но в этой ситуации тяжелей всего придется Юзику. Ведь неизвестно, сколько времени парню придется быть в роли умственного инвалида. Надеюсь, справится.

* * *

«Интересно, — размышлял Генрих, прогуливаясь по помещениям Несвижского замка, — о какой услуге с моей стороны может идти речь? Чем я могу быть так полезен этим двум ухарям? — он привык анализировать ситуацию, чтобы всегда и во всем, хоть на один шаг быть впереди противника. — Скорей всего, эти ребята всерьез заинтересовались нашей машиной. Меня, конечно, мало заботят их темные дела, но, тем не менее, иметь против них козырь было бы неплохо. Неизвестно, как все может обернуться в будущем. Значит, пока нечего особо над этим голову ломать. Уверен, что свою просьбу они озвучат после первой же выпитой рюмки. А вот, похоже, и она, наша комнатка, нашлась, — предположил Генрих, восстанавливая ее предполагаемое расположение у себя в голове и сверяя с отпечатавшимися там же планами. — Точно. Она и есть, хотя со стороны все выглядит так, будто два соседних помещения разделены лишь тонкой перегородкой, но на самом деле ее толщина около двух метров. На верхних этажах все по-другому, там действительно соседствующие комнаты разделены стеной… и как ловко все это скрыто со стороны фасада, — утвердился в своих догадках Генрих, выйдя на улицу во внутренний двор замка. — Это помещение, должно быть, длинное и узкое. Интересно, можно ли проникнуть в него иным способом, нежели через пролом? Быть может, это можно сделать через подземелье», — размышлял Генрих, направляясь к ступенькам, ведущим в подвал. Внизу возле арочного входа из старого кирпича стоял автоматчик в эсэсовской форме. Генрих протянул ему свое удостоверение и подписанный Штольбергом пропуск.

— Извините, господин оберштурмфюрер, я не могу вас пропустить. Дальше действует пропуск, подписанный только начальником лаборатории, — произнес страж.

Генрих поинтересовался у солдата, где он может разыскать начальника лаборатории, тот пояснил, что кабинет начальника находится в другом крыле замка и указал на него рукой. Спрашивать, существуют ли другие входы в подземелье, он не стал. По холодным глазам эсэсовца было понятно, что ответа он не добьется и не стоит проявлять излишнюю назойливость. Остается одна надежда на Вагнера, с ним не составит труда проникнуть без пропуска даже в преисподнюю. Обойдя двор, Генрих насмотрел еще два входа в подвальные помещения замка. Охраны возле них выставлено не было, однако на дверях висели замки. «Итак, на сегодня достаточно, — решил разведчик, направляясь к выходу, — почти на все вопросы я получил ответ, дальше будем действовать по обстоятельствам». Он взглянул на часы. До встречи с гауптманами оставалось совсем немного времени, можно заехать домой помыться и переодеться, а заодно еще раз внимательно взглянуть на планы замка, на этот раз подвальные.

* * *

— Добрый вечер, господа, — поприветствовал Генрих скучающих за столиком Гетлинга и Штольберга. Лотар крутил на столе пистолет, а Эрих крупной беличьей кисточкой чистил объектив своего фотоаппарата. — У вас здесь каждый день одна и та же программа? — он указал на сцену, где Еуген в обнимку со своими дамами отплясывал краковяк. Генрих присел за стол и подозвал официанта. — Что у вас на сегодня из еды?

— Курица и свиная отбивная, — ответил официант.

— А что вы посоветуете?

— Курицу, или свиную отбивную.

Генрих тяжело вздохнул, взглянул в грустные глаза халдея и велел принести и то, и другое.

— Господин Штраубе, — наполняя рюмки, произнес Гетлинг, — давайте еще раз выпьем за встречу. Так случилось, что мы смутно, особенно Штольберг, помним вчерашний вечер, поэтому предлагаю продолжить наше знакомство сегодня.