Эрос пленных не берет - Галина Куликова

Маргарита любила, когда факты подкреплялись живыми человеческими впечатлениями: так ей проще было размышлять. Здесь все было именно так: информация сопровождалась эмоциями. Теперь Маргарита могла составить собственное впечатление. Открывалось поле для работы ее превосходной интуиции, которая редко ее подводила.

Допив наконец кофе, она собралась расплачиваться, но вспомнила, что ее великодушный собеседник уже сделал это за нее. Обрадованная этим обстоятельством, она подхватила сумочку и, весьма довольная состоявшимся разговором, направилась к двери. Теперь ей надо как следует напрячься и подумать, кому и для чего мог понадобиться журнал с заведомо невесёлыми перспективами. Первым делом она решила прочитать хотя бы пару его номеров. Вышла на улицу, сразу же подошла к газетному киоску, нашла глазами логотип «Калейдоскопа», вздохнула и наклонилась к окошечку.

Войдя в здание фирмы, Маргарита сделала вид, что ей страшно хочется поболтать с дежурным, на самом же деле задержалась, чтобы проверить — не войдет ли кто-нибудь вслед за ней. Дождалась, пока к лифту прошли две сотрудницы, и поспешила за ними.

В лифте у нее завопил телефон. Сотрудницы перестали разговаривать и синхронно повернули головы, а Маргарита стушевалась, потому что здесь, в тесной кабинке, казалось, что мобильник звонит слишком громко. Она поспешно приложила его к уху и не сразу поняла, что там такое шуршит у нее в ухе.

— Алло! — сказала она сердито. — Кто это?

— Маргарита… — прошелестел бесплотный голос. — Маргарита…

Она сразу подумала, что звонит убийца. Чтобы пригрозить ей или сообщить, что он утопил в реке Жору Суродейкина, например. Волосы у нее на голове шевельнулись и встали дыбом — у самых корней, как шерсть дикого животного, попавшего в ловушку. На лоб из-под чёлки выползла капля пота, скользнула между бровей и повисла на кончике носа.

Маргарита разжала губы и выдохнула:

— Да, это я.

Лифт приехал на ее этаж, тренькнул, и она вышла в коридор на негнущихся ногах. Смотрела она только на свои туфли — так сосредоточилась, что не могла отвести взгляд ни на миллиметр в сторону.

— Это Митрохин, помните? — голос стал более ярким, было слышно, что где-то там, далеко, шумят машины. — Сосед Терехиной. Ну, с двенадцатого этажа…

Маргарита прислонилась спиной к стене и едва не сползла на пол. Гигантская волна облегчения захлестнула ее, швырнула на берег и отхлынула.

— Я поняла, — выдавила она из себя. — Что-то случилось?

— Вспомнил одну штуку, — снова понизил голос собеседник. — Про Терехину. Мы тогда с Алисой уже… ну… того. Вы понимаете?

— Понимаю. И что, что? Что вы вспомнили?

— Утром я пешком пошел по лестнице, ну, для тренировки. Спуск по ступенькам укрепляет сердечную мышцу даже лучше, чем подъём. Вы в курсе?

— Ну, ну! — торопила его Маргарита, которой казалось, что Митрохин никогда не доберется до сути. Или что связь прервётся, или что он раздумает ей рассказывать эту свою «одну штуку».

— И слышу — лифт гудит, и два голоса — бу-бу-бу — мужской и женский. И тут я понимаю, что женщина — это Алиса. Она вдруг громко так заговорила, я сразу ее узнал. И она такую странную фразу сказала. Даже прокричала. Ссорились они с тем типом. «Я от тебя просто психею! Лучше бы я ту лампу разбила. Надо было мне ее разбить, тогда бы я счастлива была». Я еще подумал — какая такая лампа? И как бы она счастлива была, если бы разбила? Вот если бы не разбила… «И как разбитая лампа могла сделать ее счастливой?

Маргарита по-прежнему прижималась спиной к стене. Всю эту абракадабру про лампу следовало запомнить. А еще лучше — записать.

— Это все? Точно?

— Точно-преточно. Я вам помог? — с надеждой спросил Митрохин. — После вашего прихода я совсем не сплю. Как будто виноват в чем. Сердце так и щемит. Жена беспокоится…

— У вас прекрасная жена, — не удержалась Маргарита. — Цветущая женщина. Наверняка есть много желающих ее у вас отбить.

— Э-э-э?

— Вы мне очень, очень помогли. Органы вам благодарны. Если вспомните что-то еще, звоните немедленно. — Она помолчала, не зная, как подвигнуть его на дальнейшее сотрудничество, и закончила в духе Остапа Бендера: — Родина вас не забудет!

Засунула телефон в сумочку и еще некоторое время стояла на месте, приходя в себя. Ну и напугал же ее этот тип! И историю вспомнил какую-то неправдоподобную. Чтобы Алиса сказала кому-нибудь: «Я от тебя психею?» Просто не верится. Может, Митрохин перепутал и это была не она? Маловероятно. У Алисы особенный голос, его вряд ли можно спутать с каким-то другим.

Маргарита посмотрела на часы и вздохнула. Скоро рабочий день закончится, а она сегодня целый день думала только о расследовании и работой почти не занималась. В конце концов, это не так страшно. Если ее прикончат, всем будет хуже. Интересно, а мерзкий Вечерников раскается тогда, что так грубо вел себя с ней? Очень сомнительно. А как бы хотелось увидеть его скорбную морду!

Такси уже давно стояло у входа в департамент, а Жора все не шел, хотя они и договорились ехать домой вдвоем. Маргарита звонила ему, но он не брал трубку. Тогда она спустилась вниз и со всеми предосторожностями добралась до его комнаты. Суродейкин был там, но выглядел очень плохо.

— Марго! — заявил он. — Я отравился тухлой рыбой. Купил на обед скумбрию горячего копчения, а она оказалась несвежей. И ведь я знал! Когда она еще на витрине лежала, я заметил, что у нее какой-то нехороший взгляд. Надо было уже тогда ее обнюхать, а продавщица, хитрая, положила ее в пакет и завязала морским узлом. Специально, чтобы я запаха не почувствовал!

Во время этой тирады Жора то зеленел, то бледнел. И двумя руками держался за живот.

— Но когда ты этот узел развязал, ты же должен был понять, что рыба испорчена! — попеняла ему Маргарита.

— Я решил, что она просто «задохнулась» в пакете. А кроме того, у меня на столе стоял сыр с плесенью. А он знаешь как воняет!

— Может быть, все-таки попробуем доехать? — с надеждой спросила Маргарита.

— Ну, давай, — с сомнением сказал Жора.

Они пошли к машине, обнявшись, и Ира, которая наблюдала за ними из окна, хлопнула себя ладонями по бокам:

— Смотри, какой потрясающий эффект у крема! Надо будет девчонкам побольше заказать. Фантастика.

Таксист всю дорогу с подозрением посматривал в зеркальце заднего вида на серо-буро-малинового Суродейкина, который бревном лежал на сиденье. А когда машина резко тормозила, замогильным голосом кричал:

— Ой, тошно мне!

Когда они добрались до места, бедный водитель был рад еще больше, чем его пассажиры. Маргарита расплатилась с ним и начала тащить Жору из машины. Случайно подняла голову и вздрогнула от неожиданности. Возле подъезда стоял Захар Шанов — хмурый как туча.

Повесив на себя Жору, она двинулась к нему, смущаясь оттого, что он приехал к ней за поддержкой — наверняка! — а она вся в собственных проблемах.