Неон, она и не он - Александр Солин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Нет, Леша, нет, так нельзя, я уйду…
Он вернулся на место и спросил оттуда бесцветным голосом:
– Кто он?
– Богатый, серьезный человек, на три года моложе тебя…
– Счастливчик… – криво усмехнулся он. – Ты не боишься, что он тебя бросит?
– Я уже всего боюсь… – беспомощно улыбнулась она.
Он смотрел на нее, словно желая что-то сказать и не решаясь, и вдруг спросил:
– Ты его любишь?
– Не знаю, Леша, не знаю… – честно призналась она. – Ты же знаешь – я в первую очередь юрист, а потом женщина!
– Да уж… – скривился он.
– Ладно, все. Не будем больше об этом. Скажи лучше, кому сдавать дела…
Он отвел взгляд, махнул рукой и сказал:
– Да работай, чего там…
– Но я так не могу…
– Я сказал – работай! – вдруг возвысил он голос, сверкнув глазами.
Она встала и тихо вышла. Неужели так все просто? Неужели она свободна?
В тот вечер они ужинали в «Золотой панде», и она была необычайно мила и общительна.
– Послушайте, Дима, вы кто у нас по зодиаку? – тормошила она его.
– Овен! – отвечал он, не сводя с нее глаз и кутаясь в ее настроение, как в теплое мягкое одеяло.
– А я Близнец!
– Знаю, уже посмотрел!
– Так вы верите гороскопам?
– Нет, Наташенька, я считаю это шарлатанством!
– А вот мои гороскопы всегда сбывались, поэтому я их боюсь и не читаю!
– И совершенно правильно делаете, что не читаете! А предрассудков боится тот, кто в них верит. Знаете, в наше время махровым цветом расцвел жанр фэнтэзи. Это нечто среднее между галлюцинациями и бредом. Темный мир, светлый мир – какая чушь! Так вот, астрономия относится к астрологии, как классическая литература к фэнтэзи, как наука к бреду или как Уголовный кодекс к Ветхому завету!
– Ой, вы меня успокоили! Вообще, Дима, я заметила, что вы действуете на меня успокаивающе! – искрились весельем ее глаза. А как же иначе? Ведь она сегодня объявила его своим любовником, и появись они вместе, на них так теперь и будут смотреть. Правда, он об этом ничего еще не знает.
Приблизительно в те же дни ему позвонила Ирина, обещавшая больше не звонить. Как видно, ее хватило на месяц.
– Максимов, мне нужно с тобой встретиться! – капризно объявила она.
– Что-то случилось? – осторожно спросил он.
– Случилось! – с вызовом ответила она.
– Хорошо. Где, когда?
– Где хочешь и когда хочешь! Это в первую очередь тебя касается!
– Тогда завтра. У метро «Московские ворота», в час дня.
– А почему не «Парк Победы?»
– Нет, у «Московских ворот»! – отрезал он.
Назавтра он ждал ее в условленном месте, ломая голову, зачем ей понадобился. Она опоздала всего на десять минут. Видимо, дело действительно важное.
– Пойдем, прогуляемся! – сказал он, коснувшись губами ее щеки.
Выглядела она неплохо – исчезли легкие тени под голубыми кукольными глазами, на щеках играл румянец. Видно, спать она стала дольше и крепче, чем в одной постели с ним.
– Хорошо выглядишь! – похвалил он ее. – Я же говорил, что без меня тебе будет лучше!
– Нет, Максимов, без тебя мне плохо! – резко ответила она.
– Что случилось, Ириша? – смутился он.
Она остановилась, порылась в сумочке, достала платок, промокнула им кончики глаз и беспомощно пробормотала:
– Дима, я беременна…
– Вот это здóрово! Поздравляю! – искренне обрадовался он. – Я же говорил, что у тебя все будет хорошо!
– Ты не понял… Я беременна от тебя…
– Как… от меня? Когда? – вытянулось его лицо.
– Ну, тогда… помнишь… месяц назад, когда я прощаться приходила… Веры Васильевны еще дома не было… – отводила она глаза.
Он молчал, пытаясь уместить новость в голове.
– Зачем, Ира? – наконец спросил он.
– Потому что я люблю тебя, и мне без тебя плохо! – некрасиво скривилось ее лицо.
– То есть, ты решила удержать меня таким способом? – с тяжелым недоумением произнес он и резко спросил: – И почему я должен верить, что это мой ребенок?
– У меня справка от гинеколога есть, вот, смотри! – суетливо полезла она в сумочку. – Вот, смотри, срок – около четырех недель! Видишь? Все совпадает!
Вскинув на него голубые преданные глаза, она совала ему бумажку, а он отталкивал ее руку, чувствуя, что готов ее ударить и зная, что никогда этого не сделает.
– Зачем, зачем, ну, зачем? Ты можешь мне сказать – зачем ты это сделала? – почти кричал он в ее широко раскрытые глаза.
Она заплакала. Проходившие мимо люди оборачивались на них.
– Ну, все, все, успокойся! – взял он ее за плечи. – Успокойся, мы что-нибудь придумаем!
– Что придумаем? – осветилось надеждой ее обворожительное кукольное личико со слипшимися ресницами.
– Мы сделаем аборт у самого лучшего врача! Ведь еще не поздно?
– Дима! Ведь это твой ребенок! – раскрылись до крайней степени ее глаза. – Что ты такое говоришь! Ведь ты всегда хотел детей!
– Я? Неправда! Я никогда тебе такого не говорил, и мне не нужен этот ребенок!
– Дима… – сморщилось и намокло ее личико, – что ты такое говоришь… Ведь я думала, что ты обрадуешься…
Черт, черт, черт! Ну, как ей объяснить, что он не любит ее и что ему не нужны ни она, ни ее будущий ребенок, даже если это его ребенок?! Ну, почему он должен быть таким жестоким?!
– Ириша, Ириша, послушай меня… – торопливо и умоляюще заговорил он. – Я дам тебе денег, сколько скажешь, только сделай аборт, я тебя прошу! Пойми, я не смогу быть с тобой, не смогу! Ты, конечно, можешь оставить ребенка, и я, конечно, буду вам помогать, но зачем тебе это? Все пройдет, и ты встретишь другого человека, лучше, чем я – надежного, достойного, ведь ты настоящая красавица и умница! Зачем тебе ребенок? Он будет тебе только мешать! Ну, Ириша, милая моя, ну, послушай меня! – заглядывая в гаснущее лицо, встряхивал он ее за плечи.
Она повела плечами, освободилась от его рук, затем осушила платком слезы и сказала чужим голосом:
– Ты подлец, Максимов, и мне не нужны твои деньги, и сам ты мне больше не нужен. Ты трус и ничтожество и мне жалко тех лет, которые я провела с тобой. Я уйду, но знай, что ты еще пожалеешь об этом…
Она повернулась и ушла, стараясь держаться прямо, а он остался и глядел ей вслед, пока она не затерялась среди прохожих…
Вечером Наташа, пристально глядя нас него, сказала:
