Одиночество Калли и Кайдена - Джессика Соренсен

Вдруг я поддаюсь какому-то порыву, наклоняюсь, закрываю глаза и прикасаюсь губами к его груди прямо над сердцем, мое дыхание легким перышком скользит по коже Кайдена.

– Калли, – говорит Кайден, и его мышцы напрягаются. – Я не думаю…

Он обрывает на полуслове, потому что я начинаю покрывать поцелуями его грудь, не пропуская ни одного шрама, пусть мои поцелуи изгладят из его памяти страшные воспоминания, хотя сама знаю, что они не исчезают бесследно.

Я двигаюсь по его ключице к шее, к подбородку. Сама не знаю, что делаю и что чувствую, все это для меня ново, и адреналин растекается по телу. Добравшись до губ Кайдена, запечатлеваю на них поцелуй и отстраняюсь.

Глаза у него огромные, дышит он часто-часто, на лице – маска страдания. Я напрягаюсь. Что не так? Но потом выражение лица Кайдена смягчается. Он кладет ладони сзади мне на шею, прижимает кончики пальцев к коже, наклоняется и целует с такой страстью, что в моем теле не остается ни капли холода.

Кайден подталкивает меня к кровати, стягивает с моих плеч куртку и берется за край рубашки. Я говорю сама себе: Калли, ты справишься, он не причинит тебе вреда. Поднимаю руки, Кайден снимает с меня рубашку.

Серьезный шаг, страшно до ужаса, но Кайден впивается в мои губы, и я не успеваю додумать мысль до конца. Я держусь за его бицепсы, а он расстегивает крючки на лифчике. Лямки падают с плеч. Я едва дышу, ощущая прикосновение его кожи к моей. Это приятно. И плохо. Кажется, я этого хотела, но не думала, что когда-нибудь получу.

Губы Кайдена отрываются от моего рта, двигаются вниз по шее и замирают на груди. Вот они касаются моего соска, и я закрываю глаза. Сжимаю кулаки, не зная, куда деть беспомощную энергию, а Кайден обводит языком изгиб моей груди. Я начинаю оседать, и с моих губ слетает крик мольбы. Кайден кладет руки мне на талию, его ладони обжигающе горячи; он придерживает меня и покрывает поцелуями грудь. Мурашки бегут по внутренней стороне бедер, я вскрикиваю и зарываюсь пальцами в его волосы, сердце начинает бешено колотиться.

– Ты такая красивая, – шепчет Кайден, а я стараюсь удержаться на ногах.

«Ты такая красивая», – бормотал он, пронзая меня. Я старалась освободиться, но его ноги придавливали мои, а пальцы сжимали запястья закинутых вверх рук.

Воспоминания обрушиваются на меня градом и молниями. Я распахиваю веки и дергаюсь назад:

– П-п-прости меня. Я, я н-не могу это сделать.

– Что не так? – Кайден в шоке хлопает глазами.

– Ничего. – Я разворачиваюсь и ищу на полу свою одежду. – Просто мне нужна рубашка. – Я пинаю попадающиеся по пути вещи, легкие судорожно сжимаются. – Мне нужна рубашка.

Кайден гладит меня по руке, я вздрагиваю и глубоко втягиваю воздух, чтобы не заплакать.

– Скажи мне, что не так, – просит Кайден.

Он кладет руки мне на плечи и поворачивает к себе лицом. Я упорно смотрю в пол, только не на Кайдена. Он берет меня за подбородок и приподнимает мое лицо. Видит мои слезы, и его глаза расширяются.

– О боже мой, я думал, ты не против. Прости, я так виноват.

– Ты тут ни при чем. – Я отворачиваюсь и пячусь к двери, прикрывая руками грудь.

– Тогда в чем дело? – Он делает шаг ко мне и отчаянно ловит мой взгляд, требуя ответа. – Калли, ты просто сводишь меня с ума. Пожалуйста, скажи, что не так.

– Я не могу сказать тебе, – качаю я головой и продолжаю отходить назад, сгорбившись от стыда. – Мне просто нужно уйти.

В животе возникает мерзкое ощущение, оно полностью овладевает мной, и я бросаюсь к двери, готовая выбежать в коридор даже и без рубашки. Кайден успевает загородить мне путь.

– Ты не можешь уйти отсюда в таком виде, – говорит он, обводя взглядом мою голую грудь.

– Мне нужно уйти, – выдавливаю из себя я и хватаюсь за живот.

– Я чувствую, что совершил какую-то ошибку… Тебе было больно?

– Ты ничего не сделал. – Я опускаю плечи, и сквозь всхлипы из меня вырывается: – Это он сделал.

– Кто он?

Кайден делает шаг ко мне, я на грани того, чтобы засунуть пальцы в рот прямо здесь, у него на глазах, потому что больше не могу сдерживать позывы.

Я отскакиваю в сторону, чтобы как-то обогнуть Кайдена, но упираюсь в стену. Мне не хватает воздуха.

– Мне нужно уйти отсюда.

– Я не могу отпустить тебя вот так. – Кайден хватает меня за запястье. – Доверься мне и расскажи все.

– Нет! Ты этого не вынесешь!

– Калли. – Он начинает впадать в истерику. Я уже в истерике. Полный кошмар. – Я смогу вынести все, что ты скажешь.

– Нет, ты не сможешь. – Я качаю головой, колени у меня подгибаются, но Кайден успевает меня подхватить.

Рвота уже бурлит в горле, в ушах звенит, а взгляд затуманивается от нового наплыва слез. От перевозбуждения у меня кружится голова.

– Никто не захочет слушать, как изнасиловали двенадцатилетнюю девочку… Я должна хранить это в себе… Я должна…

На этом я останавливаюсь, понимая, что сказанного не вернуть.

Я вырываюсь из объятий Кайдена, мне стыдно, но он снова берет меня за руки и притягивает к себе, гладит по волосам, а я вздрагиваю всем телом и заливаю слезами его голую грудь.

Пункт № 34: Позволь кому-нибудь Кайдену сблизиться с тобой.

Если бы я мог прижимать к себе Калли вечно, так и сделал бы. Не ожидал, что у нее вырвется такое, хотя и знал, что она хранит в душе нечто страшное. Признание Калли отозвалось у меня глубоко внутри сильной болью, трудно удержаться от того, чтобы опять не долбануть кулаком по спинке кровати. Остановило меня только нежелание отрываться от Калли.

Она плакала безостановочно целую вечность, каждый всхлип разрывал меня надвое. Чувство было такое, будто у меня расходятся швы. Наконец Калли уснула, свернувшись калачиком и приткнувшись головой к моей груди. Я вожу пальцами по ее спине и смотрю в пустоту. Мысль в голове только одна: как такое могло случиться?

Не знаю, справлюсь ли я с этим. Чем дольше я лежу рядом с Калли, тем сильнее меня охватывает бессильная ярость. Чтобы сохранить спокойствие, сжимаю кулаки так сильно, что ногти вонзаются в кожу.

Калли начинает ворочаться, поднимает припухшие веки и глядит на меня покрасневшими глазами.

– Ты как? – спрашиваю я, откидывая ей волосы со лба.

– Я в порядке. – Голос у нее хриплый, щеки красные, а зрачки расширены.

Долгая пауза. Я не знаю, какой вопрос правильно задать в данной ситуации и есть ли вообще такой.

– Калли, то, что ты мне сказала… Кто еще знает об этом?