Пожалуйста, только живи! - Ольга Карпович

Прошло больше двух лет, он – другой человек, с другим именем, говорящий на чужом языке. У него новые друзья, новые интересы. И женщина тоже новая… Может быть, того человека, которым он был когда-то, – парня по имени Марат, запутавшегося в своей дурацкой жизни, но неизменно и строго любившего одну-единственную девушку на земле, – и могли ждать там, дома. Такого, каким он стал сейчас, – солдата удачи, человека без прошлого, не отягощенного никакими моральными принципами, не испытывающего почти никаких чувств, грубо заваливающего после боя первую попавшуюся девицу, – там точно не ждали. Все равно. Ему почти не больно. Она сама этого хотела. Маруся…

– Почему ты приехала сюда? – спросил он у Николь как-то вечером.

Темное подсвеченное сиреневым небо плыло над ними, разворачивая над их запрокинутыми головами звездную карту. В воздухе терпко пахло увядшей листвой. Николь хитро посмотрела на него.

– Я – дипломированная медсестра, а здесь хорошо платят. Я много откладываю, через год вернусь – и куплю квартиру в Париже. Не в центре, конечно, но и не в самом плохом районе.

– Ясно, – кивнул Марат.

Значит, не адреналин, не тяга к приключениям, не жажда помогать людям, в конце концов, а деньги. Она оказалась очень практичной, эта лукавая Николь с яркими глазами. Ему не хотелось сравнивать ее с Ритой, хотелось просто забыться, болтая с симпатичной женщиной, дотрагиваясь до нее, зная, что в любой момент может потянуться и поцеловать ее и она это позволит. Но он не мог ничего с собой поделать, постоянно прикидывал, как бы выглядела Рита здесь, на крыльце медсанчасти, одетая в голубой медицинский халат.

– Ты приедешь ко мне в гости? В мою новую квартиру? – спросила Николь, склонив голову к плечу. – Когда закончится твой контракт…

– Не знаю, – пожал плечами Марат. – Нужно еще дожить.

– А ты? – Она вдруг цепко ухватила его за запястье, придвинулась ближе, обжигая горячим дыханием. – Ты почему оказался здесь?

– Долгая история, – мотнул головой он и попытался поцеловать ее.

Но Николь отпрянула и пристально посмотрела ему в глаза.

– У тебя есть кто-то? Там, на родине?

– Есть, – твердо ответил он, не отводя взгляда.

– Ты ее любишь? Собираешься к ней вернуться?

– Не знаю.

Марат придвинулся к ней, навалился всем телом, заставляя замолчать, прекратить этот никому не нужный разговор. Приник к ее губам, заставляя их разжаться и ответить на поцелуй. Ладонью проскользнул под полу халата.

– О, Марк! – прошептала она, откидываясь спиной на ступеньки под его напором.

Марк… Он теперь Марк.

Через месяц им объявили, что миссия окончена и их часть отправляется обратно, в штаб-квартиру легиона в Обани. Ребята, перешучиваясь, собирали вещи. Как бы там ни было, возвращаться домой – точнее, в то место, которое они за последние годы привыкли называть домом, было приятно. Это означало завершение этого этапа и начало чего-то следующего, неизведанного. Куда их пошлют теперь? В Африку? В Азию? Интересно…

Али, как водится, напоследок разжился где-то травкой и утащил Поля на окраину лагеря курить. Кто-то паковал вещи Олафа, отправленного во Францию еще месяц назад, сразу после ранения – в госпиталь. Сержант, наблюдавший за сборами, ненадолго вышел на улицу, а затем, вернувшись, бросил Марату:

– Эй, Марк, тебя там спрашивают.

Он спустился по ступенькам и увидел Николь. Без своей обычной белой шапочки и халата она казалась немного незнакомой – милая улыбчивая девушка в джинсах. Русые пряди золотом отливали на солнце.

– Уезжаете? – легко спросила она. – Ты собирался зайти попрощаться?

– Да, да, конечно, – соврал Марат.

На самом деле прощаться ему не хотелось, и он надеялся, что каким-то чудом этого удастся избежать. Может быть, его не отпустят из лагеря или сержант поручит ему что-то вплоть до самого отъезда. Прощаться… Он слишком часто прощался с Ритой, слишком живо было в нем воспоминание о рвущихся из грудной клетки всхлипах, больных, придушенных, застывающих на губах запекшейся коркой. О торопливых признаниях, откровенных до бесстыдства, сделанных сумасшедшим задыхающимся шепотом. О телах, сплетенных последней судорогой, которые, кажется, никакими силами не разорвать. Он ревниво оберегал эти воспоминания и не хотел примешивать к ним прощание с Николь.

Показалось или во внутреннем уголке ее глаза блеснула слезинка? Марат решил для себя считать, что показалось. Так было проще. Тем более что уже через секунду Николь безмятежно улыбнулась и протянула:

– Жа-а-алко. Еще неизвестно, кого тут разместят после вас. Вдруг уродов каких-нибудь.

– Надеюсь, тебе повезет, – поддерживая шутливый тон, отозвался он.

– Держи! – Николь вдруг, посерьезнев, сунула ему в руки бумажку с телефонным номером. – Это номер моих родителей. Позвони, когда будешь свободен, хорошо? Они скажут тебе, как меня найти. Позвони, слышишь?

Ее светло-зеленые глаза смотрели настойчиво, без улыбки, как будто хотели что-то донести до него, доказать, потребовать, чтобы он не обращал внимания на фальшивую улыбку на губах.

– Хорошо, – ответил Марат. – Ладно. Я постараюсь.

Он притянул Николь к себе и поцеловал в русые волосы. От нее все так же пахло чем-то сладким, фруктовым, только немного примешивался еще резкий запах медикаментов.

– Ну, прощай!

Девушка резко оттолкнула его ладонями в грудь, отвернулась и пошла прочь. Марат еще некоторое время постоял на крыльце, убедившись, что она ни разу не оглянулась.

Лифт изнутри был блестящим, хромированным, кнопки подмигивали светло-зелеными огоньками. А боковые стены от пола до потолка были зеркальными. Рита нажала кнопку двенадцатого этажа, где находилось издательство, и повернулась к зеркалу. Двери мягко и бесшумно закрылись, отгородив ее от суетливого холла громадного бизнес-центра.

Она пробежала придирчивым взглядом по отражению с головы до ног. И осталась довольна увиденным. Что же, как ни странно, к двадцати пяти годам она умудрилась превратиться в то, что глянцевые журналы называли «стильная женщина». Кто бы мог подумать, что десять лет назад она носила драные джинсы и бесформенные свитера, а пять лет назад – какое-то асимметричное кожано-шелковое безумие и полупанковскую стрижку на голове. Теперь в зеркале отражалась красивая и элегантная молодая женщина – темно-бордовое закрытое платье, подчеркивающее ее стройную фигуру, распахнутое темное пальто чуть ниже колен, сапоги на тонких каблуках.

Рита перевела взгляд выше: четкая стрижка – волосы аккуратной волной ниспадают до плеч, ровная густая челка прикрывает брови; яркая помада. Немного агрессивно? Так и нужно, пусть знают, с кем имеют дело!

Нет, она определенно была довольна собой. Красивая, уверенная в себе, смелая, независимая. Одинокая? Чушь! Самодостаточная.