Хей, Осман! - Фаина Гримберг

- Я, должно быть, слишком прост для того, чтобы понимать подобное, - сказал Осман просто и дружественно. - Но я понимаю, что ваша вера хороша для вас...

- Не устал ли ты? Не хочешь ли отдохнуть перед тем, как мы покажем тебе наш храм?

- О нет, почтенный отец! Я силён и крепок. Моё тело не устаёт во многих движениях, а дух мой не устаёт, воспринимая мудрые слова!.. Сейчас мы стоим в преддверии вашего храма. Пойдём дальше?..

- Мы стоим в притворе. Здесь во время молитвы стоят те, которые готовятся принять крещение, а также стоят кающиеся в грехах своих.

Они прошли далее в просторное помещение.

- Здесь собираются молящиеся христиане. - Отец Николаос повёл рукой...

Василис и Костандис поднимали фонари. Затем Костандис зажёг много свечей... Осман оглядывался... Стены были разрисованы изображениями самыми разными. Более всего здесь было изображений мужских фигур в длинных складчатых одеяниях, вокруг голов нарисованы были круги... Осман хотел тотчас спросить, кто эти люди и где среди них изображение пророка Исы, однако решил, что отец Николаос обо всём расскажет ему сам!..

- Вон там, - настоятель снова указал рукой, - самое священное в нашем храме место - алтарь. Сюда могут входить только священнослужители. Женщины никогда не должны входить в алтарь, потому что жена первого человека согрешила, сорвала плод с древа незнания добра и зла, а Господь не велел приближаться людям к этому древу. Злой дух явился ей в облике змея и соблазнил её; говорил ей, что если люди познают добро и зло, то сделаются могучи...

Осман слушал, невольно раскрывая широко глаза. Эти все рассказы похожи были на сказки, слышанные в детстве...

— Я не оскорблю ваш храм и не попытаюсь войти в эту вашу святыню. Расскажи мне, что обретается в алтаре.

— Престол... Он... пожалуй, сходен с простым столом... Кроме престола - антиминс - плат с изображением погребения Господа нашего Иисуса Христа. А также в алтаре помещаются дарохранительница, жертвенник и горнее место. Всё это знаки святости и могущества Господня. В дарохранительнице хранятся священные хлеб и вино, на жертвеннике они приготовляются... Эти хлеб и вино - знаки тела и крови Христовых, пострадавших в мучениях для искупления людских грехов...

- И вы едите этот хлеб и пьёте это вино?! - воскликнул гость. - Прости меня, почтенный отец, это совсем непонятно для моего простого разума! Прости меня! Но вы что же... как будто бы едите своего Бога?.. Но ведь вы не людоеды? Вы не приносите человеческие жертвы?..

- Нет, нет, успокойся! Наша вера такова, что мы не желаем пролития крови, мы хотим мира! А принятие священного хлеба и освящённого вина - большое таинство! Мы как бы приобщаемся к мучениям Господа нашего Иисуса Христа, и мучения эти - сладки для нас!.. Но никто не может нас упрекнуть в желании пролития человеческой крови!..

— Что ж, должно быть, и такое возможно! Но это, повторяю, слишком хитро для моего простого ума. И, прости меня, почтенный отец, это не очень мне по душе! Нет! Поклянись мне сейчас, поклянись Богом своим в том, что ваша вера не нуждается в человеческих жертвах! Я не хотел входить в ваше святилище, но теперь позволь мне совершить это!..

Настоятель оставался спокоен.

- Я клянусь Господом в том, что наша святая христианская вера не нуждается в человеческих жертвах, подобные жертвоприношения языческие возбраняются строжайше правилами нашей веры и противны ей глубочайше! А теперь, гость наш, войди в алтарь...

Осман вступил в чужое святилище с некоторой робостью... Он оглядывался, но ничего страшного, кровавого не видел... Пахло сладковато... Были золотые и серебряные фигурные сосуды, цепочки, ложки, узорные платы с изображениями человеческих фигур... Отец Николаос показал гостю священные хлебцы и вино... Здесь не было и тени кровопролития...

- Вот эти хлеб и вино - это очень странное для меня в вашей вере! Но если вы не проливаете человеческой крови, я не противник вашей вере!.. А кто изображён на стенах вашего храма? Я знаю, ты рассказал бы мне, но я невольно проявляю нетерпение.

- Не тревожься о своём нетерпении, мой гость! Твоё нетерпение лишь приятно мне, равно как и твоё горячее желание понять чистоту нашей веры. А она чиста, поверь мне, и чужда крови и грязи!.. На стенах же храма ты видишь изображения Господа нашего Иисуса Христа и его учеников - апостолов...

- Где Иса?

- Вот! - протянулась рука в тёмном рукаве.

Иса был с длинными прямыми волосами, смуглым лицом и большими пристальными тёмными глазами...

- А где Шимон и Андреас, рыбаки? - полюбопытствовал Осман.

- Вот они!

- Да, они крепкие люди!.. А Лазарос, Марфа и Мария?

- Вот! - Осман обернулся вслед за настоятелем. — Вот! - Настоятель показал на изображение человека в погребальных пеленах, выходящего из гробницы... - Вот Лазарос, а вот и обе его сестры...

Осман оглянулся и увидел целую стену изображений на досках, красиво выставленных...

- Это иконы в иконостасе!..

Иконы блестели разлито золотом, алой краской...

Вот ангел благословляет Деву Марию, - говорил отец Николаос. — А это изображения евангелистов, они описали житие Иисуса Христа, принесли людям благую весть о нём - эвангелию! Это Матфей; вот этот, со львом, - Марк, он писал своё евангелие в пустыне, где живут львы. Это Лука, он был лекарем, он же изобразил первым Иисуса Христа и Деву Марию. А вот этот, с орлом, - Иоанн, он имел сильный орлиный дух!.. Вот изображения первых служителей церкви Христовой, а это - последняя трапеза Христа и апостолов... Вот изображение самого Христа... А вот это - Дева-Богоматерь, она держит младенца Иисуса на руках...

Осман вглядывался в изображения, окружившие его, казалось, со всех сторон. Он вспомнил изображение красавицы, которое передал ему в подарок толмач франков. Теперь это изображение спрятано надёжно в его юрте в становище. Он подумал, что красавица имеет светлые волосы и светлое лицо... «Это женщина франков. Они ведь часто бывают белолицыми...» А изображения в храме имели смуглые лица и тёмные горящие глаза... Осман украдкой поглядывал на монахов и настоятеля... «Они похожи на изображения в их храме, такие же смуглые лица и тёмные глаза... Пророка Ису и его учеников-проповедников изображают похожими на румийцев-греков, а не на франков! Но быть может, франки изображают их похожими на франков!.. Нет, лучше не иметь в храме никаких изображений!.. Но я это не скажу! Я и без того уже нанёс обиду этим румийцам, а ведь они приняли меня с большим гостеприимством...»

Меж тем отец Николаос показал гостю священные покрывала, чаши из золота и золотые круглые сосуды для воскурения благовоний...

«Я понапрасну обидел их дурными подозрениями! - думал Осман. - Видно, что богослужение их - мирное. А потребление хлебцов и сладкого вина - должно быть, и вправду их таинство, понятное лишь тем, кто примет их веру!..»

- А как вы молитесь? - спросил гость.