Приют - Александр Варго

– Чт… помоги!!! – Ярик снова хлебнул болотной жижи.

Вдруг на лице Дины что-то промелькнуло. Какая-то мимолетная тень, но выражение ее глаз изменилось. Оглядевшись, она подняла с земли большую суковатую палку и, присев, протянула ее Ярику.

С неимоверным трудом юноше удалось высвободить одну руку и ухватиться за конец палки. Дина стала медленно тянуть палку на себя. Казалось, прошла целая вечность, когда Ярик смог схватиться за палку второй рукой. На руках женщины толстыми веревками вздулись жилы, лицо побагровело. Медленно, сантиметр за сантиметром Ярик выбирался на поверхность. Наконец жалкий, перепуганный насмерть, трясясь от холода, он выкарабкался на скользкий от ила берег.

Дина отошла на пару шагов назад, сжимая в руках палку.

– Ты знала, что здесь болото, – отплевываясь, устало выговорил Ярик. Он все еще не мог оправиться от шока. Сердце выпрыгивало из груди, голова кружилась. Пистолет выпал во время барахтанья, и он понял, что теперь совершенно беззащитен перед Диной. И все же она сама вытащила его…

– В общем, да, – после некоторой паузы ответила женщина. Она посмотрела на палку в своих руках и, нахмурив брови, отбросила ее в сторону. – Теперь видите, что никакого костра не нужно? – спросила она, показывая рукой на почти скрывшийся под мутной водой автомобиль. Вскоре он полностью исчез в трясине, и на темной поверхности осталась лишь гроздь грязноватых пузырей.

«Да, лучшее место для машины не найти», – подумал Ярик, а вслух сказал:

– Сюда ведут следы от протекторов.

– Ерунда, – совершенно спокойно отозвалась Дина. – Здешняя трава очень жесткая и быстро выпрямляется. Жаль канистру, – добавила она.

Ярик поднялся на ноги, его шатало из стороны в сторону.

– Сами дойдете? – раздался над ухом голос Дины. Она подошла вплотную и коснулась его руки. Затем, словно испугавшись, отдернула руку, будто дотронулась до раскаленного утюга. Повернувшись, она быстрым шагом направилась к лесу. Ярик ровным счетом ничего не понимал. Кинув последний взгляд на присыпанную травой стоячую воду, он послушно поплелся за этой странной женщиной.

Добравшись до дома, Ярик сразу почуял неладное. Рута стояла на крыльце, крепко сжимая в руках карабин, на ее бледном лице бешено сверкали глаза.

– Где мой сын? – тихо спросила Дина, но Ярик уловил проскальзывающие в голосе угрожающие нотки.

– Ушел в лес. С ним все в порядке, – чуть хрипловатым голосом ответила Рута. Увидев перемазанного в болотной жиже Ярика, она еще крепче сжала карабин.

– Что случилось?! – спросил Ярик.

– Там Митрич. По-моему, я убила его, – сказала она и вдруг, выронив карабин, упала на грудь Ярику.

– Я… я не могу так больше… – сквозь рыдания с трудом проговорила она. – Он что-то вколол себе и лежит… лежит на кухне…

Ярик отстранил ее и, подняв карабин, зашел в дом. Рута без сил опустилась на ступеньки и закрыла лицо руками.

– Дина! – вскоре позвал он. Женщина с каменным лицом проследовала в дом.

– Сердцебиение есть, но слабое, – вскоре донесся из кухни ее спокойный голос.

– Он жив? – Рута беззащитно смотрела на него снизу вверх. Ярик кивнул.

– Он пытался напасть на тебя? – глядя прямо ей в глаза, спросил он. Рута опустила голову.

– Я знаю, – металлическим голосом произнес Ярик. – Нужно было сильнее бить, у моего брата башка как столетний дуб, – с ожесточением сказал он и сплюнул.

– Ярик. – Рута встала на ноги. – Не надо…

– Я убью его. Даже если он вылечится, – холодно сказал Ярик. Он осмотрел себя и скривил губы в улыбке: – Рута, я буду очень благодарен тебе, если ты выстираешь мои шмотки.

Глядя на дергающееся лицо Ярика, девушка решила отложить свои расспросы на потом.

За окном взвизгнули шины, и через пару секунд в дверь сильно постучали.

– Да, кто там? – стараясь не показывать раздражения, крикнул Михаил Галимов. Он сидел на диване в одном халате и только собирался откупорить выуженную из морозильника запотевшую бутылочку пива, чтобы насладиться напитком, запивая им поджаренные румяные сосиски с горчицей. По телевизору передавали «Рэмбо-1», один из любимых фильмов Галимова, в то время когда он еще был совсем сопляком. В общем – все прекрасно, не считая ноющей боли в забинтованной руке.

Очевидно, его голос не услышали, потому что стук повторился – резкий и настойчивый.

– Открыто! – заорал Галимов.

Дверь открылась, и он поморщился. Показавшийся в дверном проеме человек никак не вписывался в эту уютную обстановку, и настроение у Галимова сразу испортилось.

– Привет, Михаил, – поздоровался Шипов. Не спрашивая разрешения, он вошел внутрь и с любопытством огляделся.

Галимов выпустил через плотно сжатые зубы воздух и прикрыл крышкой уже откупоренную бутылку. Интересно, зачем он пожаловал? Еще вчера у него был долгий разговор с Шиповым, и вроде бы тот остался удовлетворен беседой.

– Добрый день, Андрей Владимирович, – процедил он сквозь зубы.

– Как рука? – поинтересовался Шипов, усаживаясь на стул напротив Галимова.

– Нормально, – ответил тот, мельком оглядев повязку, словно она могла выглядеть подозрительной.

– Да ладно уж, – добродушно отозвался Шипов. – Уж я, как никто, знаю, что такое пулевое ранение, Миша. В восьмидесятые, когда я был патрульным, как ты, мы задерживали одного психа наркомана, – тем же благодушным тоном продолжал Шипов, глядя на экран, где Сталлоне разделывался с целой ротой озверевших полицейских. – Не знаю, откуда у этого наркоши оказалась «пушка», но факт.

Галимов подозрительно посмотрел на своего начальника.

«Какого хрена он приперся?» – вертелась у него мысль. Даже за такой недолгий срок службы он знал, что Шипов никогда бы не стал тратить время на то, чтобы трепаться о своем славном прошлом с подчиненным, а с ним уж и подавно. На мгновение мелькнула страшная догадка: «Он все знает!» – и по телу Галимова пробежала противная дрожь. Милиционер тут же одернул себя, успокаивая – он сработал чисто и упущений с его стороны не должно быть.

– Так вот. Он не производил впечатление крутого парня, но, когда мы собирались уже его брать, он неожиданно выхватил «ствол» и стал шмалять куда ни попадя, – как ни в чем не бывало продолжал Шипов. Ему явно было жарко, даже несмотря на то что у Галимова работал кондиционер.

– Он ранил одного из наших. Мы всадили в него почти двенадцать пуль, а он все дергался. И когда он затих, я наклонился над ублюдком, забыв одно из важнейших правил оперативника – если не уверен в том, что твой противник мертв, всегда считай, что он жив. Его пистолет неожиданно дернулся в руке, и… Вот результат, – Шипов неспешно закатал рукав форменной рубашки и показал Галимову белый шрам у локтя. Шрам имел форму длинной капли.