Одержимость романами - Кейтлин Бараш

– Как ты себя сейчас чувствуешь? – беспокоится Розмари, пока мы мчимся по темным улицам. – Лучше?

– Не совсем. У тебя дома найдется «адвил»?[33]

– Конечно.

– В боли есть смысл, – вставляет Джейк. – Если ты заглушаешь ее, рискуешь пропустить более серьезную травму.

Я раздраженно поворачиваюсь к нему. Мне необходимо унизить его.

– Прости, как тебя зовут?

– Джейк.

– Тебе подходит.

– Правда?

Я не могу решить, что выбрать – флирт или оскорбление.

– Ну, сам посуди: в каждой романтической комедии обязательно есть Джейк – лучший друг героини, которого в самом начале отправляют во френдзону, и весь остаток экранного времени он проводит в тщетных попытках выйти оттуда.

Джейк открывает рот, на мгновение теряя дар речи, а тело Розмари вибрирует от смеха. Я чувствую это через бедро.

– Это было низко, – замечает Джейк. – Как сильно ты ударилась головой?

Он не так уж неправ, я иду на попятную.

– Довольно сильно.

– Ты писатель, – говорит Розмари, как будто мне нужно еще одно напоминание. – Измени жанр. Спаси Джейков от их судьбы. – Машина останавливается перед современным зданием в индустриальном стиле. – Вот мы и приехали.

Делаю вид, будто вижу его впервые:

– Вау, оно такое… глянцевое.

– Фу, – отвечает она, правильно интерпретируя мой комментарий. – Сначала меня это смутило, типа привет, джентрификация, я разрушаю старый район! Но каким-то образом квартира вписалась в мой бюджет, и я влюбилась. Здесь так много света. Идеально для всех моих растений.

Если ей платят от сорока до шестидесяти тысяч (не считая работы на фрилансе), то ее бюджет на квартиру должен быть…

– Тебе помочь дойти? – спрашивает Джейк.

– Здесь есть лифт, – говорит Розмари. – Еще один плюс. Я живу на последнем этаже.

Наблюдаю через ее плечо, как она набирает код входа в здание: 0229.

Неслышно напеваю про себя: 0229, 0229, 0229, чтобы не забыть. На всякий случай. Опираясь на Джейка, я держу лодыжку на весу.

Лифт слишком маленький, чтобы в нем с комфортом могли разместиться трое. Я чувствую на ключице горячее дыхание Розмари.

Дзинь! Лифт останавливается, мы выходим. Прихрамывая, подхожу к двери, пока она возится с замком.

– Я думала, у тебя и в квартире модный кодовый замок, – говорю я.

– Нет, обычный ключ.

Розмари и Джейк переглядываются. Неужели это прозвучало не так непринужденно, как мне казалось?

Внутри ее квартиры – внутри ее квартиры! – меня поражает обилие зелени: она свисает с высокого потолка, заполняет все подоконники, подлокотники бирюзового дивана и белоснежного кресла. Некоторые растения высотой почти пять футов, длинностебельные; ветви колышутся под дуновением ветерка, проникающего через открытое окно. На стеклянном журнальном столике веером разложены стопки журналов: «Харперс», «Пэрис Ревью», «Эфар», «Нью-Йоркер», «Бон Аппети», «Вог», «Вэнити Фэйр». Здесь же стоит свеча из зеленого воска с сосновым ароматом. Розмари наклоняется, чтобы зажечь ее, и вскоре на стене напротив начинают мелькать тени.

– А где книги? – удивляюсь я. Их отсутствие ощутимо.

– О! В моей спальне. – Она смеется. – На какое-то мгновение ты выглядела искренне обеспокоенной. Как там звучит эта знаменитая цитата Джона Уотерса? «Если вы пришли к кому-то домой потрахаться, а там не оказалось ни одной книги, – бегите!»

– Я люблю книги. – Джейк быстро моргает.

О, Джейк, бедняжка.

– Отрадно слышать. – Розмари поджимает губы, чтобы не рассмеяться ему в лицо.

– Ты ответственна за столько жизней. – Я указываю на растения. – Им здесь явно комфортно.

Я не любитель растений. Они выглядят мило, да; сразу же и осветляют комнату, и поднимают настроение, да; только я не знаю, что тут еще сказать. Ее увлеченность растениями больше напоминает одержимость, а одержимость мне знакома.

– Я не всегда любила растения, – объясняет она. – Но однажды Калеб привел меня в огромную оранжерею в Великобритании с тропическими и средиземноморскими растениями, и каждое из них было распределено на категории в зависимости от их способностей, и я была просто очарована…

У растений есть способности? Почему Калеб не привел и меня в ту оранжерею?

– …и затем я начала покупать алоэ, чтобы смазывать кожу, мяту, чтобы жевать ее, и после этого почувствовала себя самодостаточной, изобретательной и немного ведьмой.

– Поделишься какими-нибудь магическими фактами о растениях? – спрашиваю я. – Никогда не откажусь от хорошей метафоры.

– Если ты такой же любитель этимологии, как и я, то вот: оказывается, «чертополох» действительно связан с чертом: им окуривали хлев, чтобы отогнать нечистую силу. А мимоза стыдливая сворачивает листья при прикосновении. Звучит здорово, правда? Я, наверное, включу это в роман.

Я запоминаю все это.

– Поверить не могу, что мы все еще говорим о растениях, – вклинивается Джейк.

В обычных обстоятельствах я бы согласилась с ним, но после того, как Розмари ласково погладила папоротник, я выбираю ее сторону.

– Это как-то ниже твоего достоинства?

Покачав головой, он поворачивается к Розмари, ища у нее помощи.

– Итак, кто такой Калеб?

– Ее бывший парень, – отвечаю я быстрее нее.

– Я принесу тебе «адвил», – преувеличенно бодро произносит Розмари.

Сажусь на бирюзовый диван и чувствую, как ткань торопливо подстраивается под меня.

– Это что, пена с эффектом памяти?[34]

Розмари кричит в ответ из кухни:

– Да, у меня поразительно плохая спина для человека, которому нет и тридцати.

Джейк садится рядом со мной и несколько раз подпрыгивает вверх-вниз.

– Очень удобно!

Я хочу, чтобы он исчез, сейчас же.

Розмари возвращается со стаканом воды и двумя гладкими таблетками. Боль давно стихла до тупой пульсации, но я все равно трогаю шишку на голове и провожу пальцем по изгибу лодыжки в расчете на сочувствие.

– Спасибо. – Я проглатываю таблетки. – Серьезно. За то, что привезла меня сюда и проследила, чтобы я не отключилась.

Она смеется:

– Без проблем. Может, позвонить кому-нибудь, чтобы тебя отвезли домой? Лаклану?