Больше чем скандал - Сари Робинс

– Оказаться в столь немногочисленном обществе – большая честь для меня, майор Данн.

– Благодаря тебе мое мнение о человечестве значительно улучшилось.

– Я всего лишь женщина! – скромно заметила она.

– О, это я успел заметить. – Повернувшись, Маркус направился к маленькой лесенке, ведущей в домик для гостей. – Только после вас, моя прекрасная леди.

Только сейчас Кэтрин заметила, что они уже пришли.

Оказавшись лицом к лицу с необходимостью войти внутрь, Кэтрин заколебалась. Конечно, ей стоило просто радоваться каждой минуте, проведенной в обществе Маркуса. Однако ее продолжали обуревать сложные чувства и желания, которых по идее не должно быть у незамужней девушки. Остаться в комнатах Маркуса, наедине с ним – верх неприличия, даже если никто не снизойдет до того, чтобы осудить ее, но не упадет ли она в собственных глазах, вот в чем вопрос.

Маркус стоял рядом, с интересом наблюдая за ней. Он, по-видимому, понимал, что она решается на серьезный шаг, который будет свидетельствовать о том, насколько она ему доверяет. Рассудок Кэтрин судорожно перебирал разные варианты, но одно было совершенно ясно: ей хочется войти. Она хочет быть с Маркусом, хочет снова ощутить возбуждение, которое переполняет ее, когда он рядом. Ведь, несмотря на все мучения по поводу приличий и недопустимых соблазнов, только с ним Кэтрин может испытать те захватывающие переживания, которых она жаждет.

Глубоко вздохнув, Кэтрин взялась за деревянные перила и начала подниматься по лестнице. О правильности избранного пути она старалась даже не думать.

Пройдя в гостиную, Кэтрин остановилась, ощутив внезапное смущение. Она прекрасно понимала, что испытывает судьбу. Невозможно изображать невинность, если ты решилась остаться наедине с мужчиной, который совсем недавно вознес тебя на вершины блаженства.

Положив на стул коробку с завещанием и поставив рядом свои костыли, Маркус поспешил распахнуть окна.

– Прости, но я предпочитаю, чтобы все было закрыто, когда меня нет.

В комнате пахло хвоей и сандаловым деревом. Интересно, станет ли отныне этот чистый древесный аромат неизменным спутником всех ее желаний? Или он будет вечно напоминать ей об утраченной любви? Но ведь Маркус пока еще не исчез…

О Боже, да она просто-таки помешалась на Маркусе! А что он скажет, если узнает о ее размышлениях по поводу его помады для волос? Кэтрин подавила смешок: пожалуй, она не в меру легкомысленна.

– Тебя что-то рассмешило? – спросил Маркус.

Кэтрин кашлянула в кулак:

– Ну… Твоя помада. Она мне нравится. Сандаловая, верно?

– И это привлекает твое внимание?

– Да. – Странно, но ее возбуждал даже исходящий от него запах. А ведь совсем скоро… Кэтрин не хотела думать о том дне, когда Маркус отправится обратно, на Пиренейский полуостров, а она вернется к своей прежней скучной жизни, и бесчисленные проблемы Андерсен-холла поглотят ее без остатка. Одной только мысли об этом вполне достаточно, чтобы поджать хвост и убежать куда глаза глядят.

– Иди сюда, – позвал ее Маркус. – Присаживайся. У тебя такой вид, будто ты держишь на своих хрупких плечах весь мир. – Откинув со стола салфетку, он начал перечислять: – Свежие булочки. Сыр. Финики. Яблоки. И мое коронное блюдо, предназначенное только для избранных.

Кэтрин с сомнением посмотрела на коричневую кашицу, которая заполняла миску.

– Я не подопытный кролик…

– Это очень вкусно, поверь мне. – Маркус уселся на диван.

– Что туда положено? – она наклонилась и осторожно принюхалась. – Корица?

– Перестань упрямиться и попробуй.

Кэтрин опустилась на диван, стараясь не обращать внимания на то, что ее нога почти касается бедра Маркуса. Интересно, на этом диване вообще когда-нибудь сидели? Он, пожалуй, немного жестковат.

Обводя комнату глазами, девушка заметила край красно-коричневого покрывала, видневшийся за приоткрытой дверью спальни. Кровать была заправлена, и утренние события отошли в прошлое. Стараясь не вспоминать о недавно испытанных наслаждениях, Кэтрин перевела глаза на Маркуса.

Разломив булочку, молодой человек намазал на нее немного коричневатой кашицы и протянул Кэтрин.

– Большое спасибо, – пробормотала она.

Их пальцы соприкоснулись, и по руке Кэтрин пробежала дрожь. Растерявшись, она едва не уронила булку, однако Маркус осторожно поддержал ее руку. Кэтрин была просто выбита из колеи.

– Попробуй, – настойчиво предложил Маркус, убрав руку. Кэтрин постаралась скрыть свое разочарование от того, что он отстранился.

Она поднесла булочку к губам и снова понюхала.

– Ну да, это точно корица, – о Боже, кажется, она бормочет вслух!

Девушка откусила маленький кусочек.

– Впервые в жизни вижу, чтобы ели такими крохотными порциями, – провозгласил Маркус. – Ешь как следует.

Кашица оказалась удивительно вкусной. Кэтрин зачерпнула в ложку побольше. Душистая масса, сладкая, будто мед, и одновременно горьковатая, с привкусом ореха, таяла на языке.

– Восхитительно! – не в силах остановиться, Кэтрин еле и ела. – Ты должен объяснить мне, из чего это приготовлено.

Маркус, несомненно довольный, хмыкнул:

– Но тогда мне придется убить тебя.

– По крайней мере, я умру счастливой, – улыбнулась она ему в ответ.

Маркус вел себя безупречно.

Намазав на маленький кусочек булки ложку коричневой кашицы, он проглотил его целиком, улыбаясь с таким блаженством, будто попал в рай. В этот момент он напомнил Кэтрин прежнего юношу, красивого, веселого и довольного жизнью.

– Тут еще чувствуется вкус яблока, – пробормотала она, проглотив очередную порцию, – и орехов, и меда, и еще чего-то. Немного горчит, но я не могу понять, что это.

– Измельченные финики и мой тайный ингредиент – немного шотландского виски.

– И где ты всему этому научился? – поинтересовалась Кэтрин, зацепив вилкой ломтик сыра и отправив его в рот. Сливочный с горчинкой сыр великолепно оттенял вкус сладковато-терпкой массы.

– Боюсь, что упаду в обморок от переедания, – пробормотала она, облизнув губы.

Она повернулась и увидела, что Маркус пристально смотрит на ее рот. Засмущавшись, Кэтрин поднесла руку к подбородку.

– Что-то не так? Я испачкалась?

Маркус медленно наклонился, и его мускулистое бедро плотно прижалось к ее ноге. Он осторожно провел пальцем по верхней губе Кэтрин, это прикосновение обожгло ее кожу.

– Немножко, – шепнул Маркус, посмотрев на свою руку, и с наслаждением облизал палец.

Ошеломленная подобным фривольным поведением, Кэтрин, непроизвольно раскрыв рот, уставилась на его руку. Маркус улыбнулся, его упругие чувственные губы медленно и соблазнительно изогнулись. Кэтрин ощутила жжение в животе, которое было вызвано отнюдь не обычным голодом.