Чудо Сталинграда - Борис Соколов

В «Воспоминаниях и размышлениях» маршал Жуков описал историческую встречу в Кремле с Верховным 12 сентября, во время которой будто бы зародился замысел окружения 6й немецкой армии. После доклада о неудачных попытках ликвидировать коридор, соединяющий 6-ю немецкую армию с Доном, они с Василевским «отошли подальше от стола в сторону и очень тихо говорили о том, что, видимо, надо искать какое-то иное решение.

– А какое «иное» решение? – вдруг, подняв голову, спросил Сталин.

Я никогда не думал, что у Сталина такой острый слух».

Верховный приказал генералам вернуться в Генштаб и еще раз подумать, какие войска можно перебросить под Сталинград. На вечер следующего дня он назначил новое совещание. Там Жуков и Василевский доложили о наметках плана большого контрнаступления, нацеленного на фланги армии Паулюса, прикрытые румынскими войсками. Предлагалось создать новый Юго-Западный фронт для удара по оперативному тылу сталинградской группировки противника. По словам Жукова, Сталин сперва отнесся к плану скептически: «У нас сейчас не хватит сил для такой большой операции». Жуков уверил, что все удастся подготовить за 45 дней. Сталин предложил сузить фронт будущего наступления, ударить вдоль Дона. Жуков настаивал на ударе к западу от Дона, чтобы противник не успел перебросить танковые дивизии из-под Сталинграда для отражения атак. Тогда между этими дивизиями и советскими войсками оказался бы Дон. Сталин, однако, в тот день не дал окончательную санкцию на подготовку контрнаступления, приказав любой ценой удержать Сталинград.

Василевский в мемуарах поддерживает жуковскую версию, утверждая, будто решение было принято в середине сентября после обмена мнениями между Сталиным, Жуковым и мною. Суть стратегического замысла сводилась к тому, чтобы из района Серафимовича северо-западнее Сталинграда и из дефиле озер Цаца и Беманцак южнее Сталинграда в общем направлении на Калач, лежащий западнее Сталинграда, нанести мощные концентрические удары по флангам втянувшейся в затяжные бои за город вражеской группировки, а затем окружить и уничтожить ее основные силы…»

Однако рассказ Жукова большого доверия не вызывает. Жуков никак не мог встречаться со Сталиным в Кремле 12 сентября, потому что в этот день он там никого не принимал. Значит, эта встреча могла быть только на даче или на кремлевской квартире Сталина. А вот 13 сентября посетители в кремлевском кабинете были, но среди них не было ни Жукова, ни Василевского, и потому Сталинградское контрнаступление никак не могло обсуждаться. Жуков и Василевский появились в кабинете Сталина только 27 сентября, а уже 28 сентября вместе с ними у Сталина были командующий Западным фронтом Конев и командующий Калининским фронтом Пуркаев. Вместе с ними были начальник штаба Западного фронта Соколовский и член Военного совета Западного фронта Булганин. Но об операции «Марс» тогда речи не было, так как только к середине октября затихло советское наступление на Сычевку и Ржев, начатое еще 30 июля. В тот же день, 28 сентября, у Сталина короткое время присутствовал и Рокоссовский с начальником штаба Донского фронта генералом Малининым. Фронт был создан директивой Ставки именно в этот день из войск бывшего Сталинградского фронта. Еременко же, ранее командовавший двумя фронтами, остался командующим Юго-Восточным фронтом, переименованным в Сталинградский. Действительно, Андрею Ивановичу сложно было руководить двумя фронтами, которые разделяла немецкая группировка. Несомненно, «Уран» и «Марс» готовились параллельно в одно и то же время, причем для операции «Марс», которую курировал Жуков, было выделено даже больше сил и средств, чем для курируемой Василевским операции «Уран». Но подготовка этих операций началась только в конце октября. 6 ноября Жуков, Конев и Булганин снова были у Сталина. Вероятно, уже тогда обсуждалась подготовка «Марса».

Российский военный историк А. Панин справедливо отметил, что в результате советских атак на сталинградский коридор, длившихся с 23 августа до конца октября, «прорвать немецкую оборону не удалось, понесенные советскими войсками потери были еще больше, атаки прекратились, когда наступать было уже некому». Эти атаки, в которых в первые дни 500 советским танкам противостояли 50 немецких, а 18 стрелковым дивизиям – шесть немецких мотопехотных батальонов, отвлекали только немецкую авиацию, но никаких частей из самого города немцы для защиты коридора не перебросили, а наоборот, наращивали силы, штурмующие Сталинград. Точно так же провалилось наступление Донского и левого крыла Сталинградского фронта 20–27 октября. При этом уже наступление, начавшееся 18–19 сентября, имело целью окружить основные силы 6-й армии, которые действовали уже в районе Сталинграда. А 20 октября, когда, по уверению Жукова, уже вовсю шла подготовка «Урана», была начата операция по окружению только немецких войск, сражавшихся в самом Сталинграде, ударами Донского фронта на Котлубань и Гумрак и Сталинградского фронта на Ельшанку и Гумрак. Только после того, как это наступление в первые же дни потерпело неудачу (хотя попытки прорвать оборону продолжались до 27 октября), 22 октября была издана директива Ставки о сформировании к 31 октября Юго-Западного фронта, который должен был, в зависимости от обстановки, либо развить успех Донского и Сталинградского фронтов, либо нанести главный удар в новом наступлении. Вот это последнее и называлось операцией «Уран», и этот термин стал использоваться только в ноябре. На беду Жукова, он непосредственно руководил предшествовавшими неудачными наступлениями под Сталинградом, а вот подготовкой и проведением последнего, успешного наступления пришлось заниматься Василевскому. Жукова же отправили координировать операцию «Марс», в ходе которой Сталин рассчитывал на еще большие успехи, чем в Сталинграде, но которая окончилась неудачей. Поэтому Георгий Константинович отнес рождение замысла ноябрьского контрнаступления еще к середине сентября, чтобы таким образом доказать свое авторство плана контрнаступления, а также гениальное предвидение. Хотя вряд ли Жуков мог предвидеть, что в октябре немцев на Дону сменят румыны.

Новый Юго-Западный фронт, призванный сыграть решающую роль в операции «Уран», по рекомендации Жукова возглавил его бывший заместитель на посту начальника Генштаба Ватутин. Директива о создании фронта была издана 22 октября. Очевидно, примерно с этого времени можно говорить о практической подготовке последнего, решающего контрнаступления под Сталинградом.

22 октября, хотя наступление Донского и Сталинградского фронтов еще продолжалось, Ставка решила перенести главный удар из полосы Донского фронта в междуречье Дона и Волги на плацдарм в районе Серафимовича – Клетской, если прорвать оборону немцев в ближайшие дни не удастся. Таким образом, фактически было принято предложение Военного совета Сталинградского фронта о переносе центра наступления на участок, занимаемый румынскими войсками. В это день была издана директива о создании к 31 октября Юго-Западного фронта в составе 21-й армии и заново сформированных 1-й гвардейской и 5-й танковой армий. В случае, если операция «Дон» все-таки приведет к окружению 6-й армии, этот фронт должен был наступать на запад, отодвигая как можно дальше внешнее кольцо окружения. Если же октябрьское наступление окончиться провалом, то в новом наступлении для окружения 6-й армии в ноябре Юго-Западный фронт должен был наносить главный удар.