Другой мир. Хорошо там, где нас нет - Наталья Косухина

Последнее, что я запомнила, прежде чем сознание покинуло меня, — это просвет сквозь исчезающие потоки и злое лицо Гарнера.

Кажется, у нас проблемы!

Вечером мы втроем сидели в кабинете Гарнера. На улице было темно, а в комнате — мрачно и неуютно. Куратор пока молчал, но мы чувствовали, как почти воочию над ним ходили мрачные тучи и сверкали молнии.

Мы очнулись часа два назад в лечебном корпусе Академии, где ректор сам занимался нами.

Когда я применила заклинание, то сделала что-то неправильно, и оно вообще не должно было сработать. Однако вместо этого ворожба вытянула из нас практически все силы.

Получился магический кол… кала… в общем, что-то нехорошее. Всегда спокойный ректор, как только привел нас в чувство, орал так, что брызги слюны летели во все стороны, а у нас развевались волосы. Словом, нервничал мужик жутко. А я не чувствовала никакого беспокойства, и ребята тоже сидели на диво умиротворенные.

И вот мы снова попали под светлые очи инквизитора. Наша компания ежилась, жалась, но страха не показывала.

— Что вам сказать… — начал Гарнер. — Ронер, помимо обычных занятий, вы теперь будете осваивать заклинания под моим личным присмотром. Я буду контролировать вас и днем и ночью. Специально поставлю на ночь блокиратор магии. Вы понимаете, что чуть не угробили свою тройку?

Я покачала головой, настроение было отличным. Ребята сидели и улыбались.

— То, что вы сейчас испытываете, называется магическая эйфория. Она закончится, и мне интересно, дойдет ли до вас, лоботрясов, что вы сделали?

— Но вы же и так следите за тройками, — неожиданно выдал Дима.

Это был большой секрет — мы подслушали его в столовой, и теперь Дима все выболтал.

Гарнер приподнял брови и чуть улыбнулся:

— Да, мы действительно постоянно присматриваем за вами и контролируем ваше развитие. Но теперь за вашей тройкой будет еще более пристальный контроль, мой контроль.

«Такой шикарный мужчина и уделяет мне персональное внимание», — мелькнула приятная мысль. Но тут же я вспомнила, что инквизитор крутит роман с Пиграно. Ну и ладно.

— Это еще и моя ошибка. Я в последнее время был занят и не уделял вам должного внимания. А зря, — продолжал куратор.

— Почему вы не уделяли нам внимания? — полюбопытствовал Слава.

«Какой-то нехороший вопрос, — подумалось мне. — Кто спрашивает о таком преподавателей?»

— Потому что был занят одним политическим вопросом, который появился из-за вас.

Мы переглянулись.

— Ничего мы не делали, — недоуменно заметил Дима.

— К нам приезжает делегация драконов, — припечатал Гарнер.

Неожиданно на меня нахлынули страх, гнетущее напряжение и отчаяние. Эйфория быстренько испарилась.

Мы со Славой уставились на Диму, который сидел весь серый.

— Я вижу, кое-кто все понял, но остальным нужно объяснить. Все это время я занимался тем, что отбивал претензии наследника драконов. Этот многоуважаемый господин заявил, что поступление в Академию не соответствует правовым нормам государства драконов, а следовательно, обучение второго наследника нужно прервать.

Диме стало совсем плохо, и нам вместе с ним. Мне искренне жаль расставаться с драконом. Целый год разделяя с человеком внутренний мир, к нему привыкаешь.

— И вы согласились? — просипел дракон.

— Вот еще! — возмутился инквизитор. — Существует декрет об образовании в Объединенных Землях, и драконы его тоже подписывали! Так что ты наш студент, и точка.

— Но почему приезжает брат? — волновался бывший второй наследник.

— Не только он, — коварно улыбнулся Гарнер.

Теперь на дракона нахлынули одновременно надежда и опасение, а еще стыд.

Да что такое!

— Дима, ты не мог бы спокойнее воспринимать информацию? — резко попросила я.

От таких скачков эмоций создается впечатление, что я — беременная женщина.

Дракон внял, и эмоции слегка притухли, но только слегка. Как же мне все надоело!

— Еще приезжает ваша матушка и кое-кто из знати, — продолжая улыбаться, куратор по капле цедил информацию.

— А кто именно? — продолжал настаивать Дима.

Я внимательно наблюдала за беспокойной ящерицей. Что-то тут не так… Почему ему важно знать состав делегации?

Гарнер назвал трех мужчин, дракон расслабился. И тут я поняла — он боится, что приедет его пассия. Вот почему такие странные эмоции!

— Наши переговоры закончились не совсем так, как я ожидал, но, может, это и к лучшему… — пробормотал куратор.

Встретив наши взгляды, он пояснил:

— Скоро вы все поймете. А пока лучше расскажите, что между вами происходит?

Теперь испугалась уже я.

— Между нами? Нет-нет, у нас просто дружеские отношения! — затараторила.

Гарнер рассмеялся:

— Я про отношения и проблемы в тройке.

Мы обреченно переглянулись, и я снова начала повествование. Куратор слушал внимательно, не перебивал и только иногда задавал уточняющие вопросы.

Едва я смолкла, он сказал:

— Этот год был для вас просто боевым. Что ж, я помогу с изоляцией чувств и мм… желаний. Не предполагал, что связь будет такой плотной — у вас же разнополая тройка.

Мы просто мрачно молчали. Да и что тут скажешь?

— Ладно, идите спать. Поздно уже. И не забывайте: меньше чем через месяц у вас экзамены. А потом, я думаю, вам придется встретиться с делегацией драконов и… познакомиться, так сказать.

Я насторожилась:

— В смысле нам?

Дима обреченно застонал, а Слава прикрыл глаза рукой. Кажется, я одна тут чего-то недопонимаю.

— Вы тройка. Почему семья одного из вас не может желать познакомиться со всеми? — удивленно пояснил Гарнер.

Я смотрела на куратора во все глаза.

— Надя, я сейчас кое-что поясню. Ты до сих пор не воспринимаешь ваше объединение всерьез. А зря! Теперь во многом твоя жизнь зависит не только от тебя, но и от связанных с тобой. Вы — часть друг друга. И невидимо связаны через объединенных с их семьями, которые должны знать, кто теперь участвует в их жизни, хотя бы и через посредника.

Мое настроение от «нормального» скатилось на «ниже можно, но некуда».

— А как-то этого избежать?.. — начала я.

Гарнер только покачал головой:

— Я смогу сдерживать их до окончания сессии, чтобы ничего не отвлекало вас от экзаменов. А потом увольнение два месяца. Будете общаться.

Какое… счастье… Не забыть бы расспросить Диму о его родственниках.