Ведьмак - Виталий Гладкий

Я всегда придерживался мнения, что лишние знания за плечами не носить…

Остальные стены были увешаны связками лекарственных, как я понял, трав и корешков. Из мебели в избе находились деревенская металлическая кровать – та самая, с медными шишечками, которую когда-то в кино показывали, стол, деревянная скамейка, табурет и вешалка из художественно обработанных корневищ.

Русская печь была аккуратно побелена, на полу лежал домотканый полосатый коврик, а в углу, возле двери, стояла деревянная кадушка с водой для питья, и висел на гвозде ковшик с длинной резной ручкой.

Ничего особенного, обычная обстановка деревенской избы; ну может, не двадцать первого века, а где-то начала двадцатого. Кстати, и в нынешние времена есть любители посконной старины, которые обустраивают свои жилища по древним канонам.

И только одна деталь буквально выпирала из общего деревенского колорита. Слева, рядом с печью, в достаточно обширном закутке, стоял лабораторный стол со всякими там колбочками, пузырьками, спиртовками, змеевиками, небольшой муфельной печкой, флаконами с химикалиями и прочей дребеденью. А над столом была прибита полка, на которой теснились технические справочники.

Что ни говори, а настоящий ученый и в отшельничестве остается ученым. Для таких людей, как Идиомыч, занятие наукой – неизлечимая болезнь.

– Здравствуйте! – сказал я и вежливо поклонился. – Меня зовут Иво… если вы забыли. Как ваше здоровье?

Идиомыч любил церемонии, это я точно знал. По его недоуменному взгляду я понял, что он и впрямь меня не помнит, хотя мы и виделись несколько раз. Но это было два года назад, а с той поры много воды утекло. Мало ли кто перед нашими глазами мелькает…

– Николай Карлович, – вежливо склонив голову, представился Идиомыч. – Добрый день. Присаживайтесь. На здоровье не жалуюсь. Чему обязан?

Коротко, сухо, деловито. Нет, водку у него точно просить не буду. Все-таки пошлю в бой Зосиму. Куда он денется, страстотерпец, пойдет за бутылкой, даже побежит, как миленький…

Я не стал ходить вокруг да около и сразу выложил ему все, что знал, о ночных событиях, и что мне рассказывали другие жители деревеньки.

– Вы это тоже видели? – спросил я, закончив свое повествование.

– Нет, – ответил Идиомыч с отрешенным видом.

Мне показалось, что мое сообщение его совершенно не впечатлило. Будто я рассказал ему не страшилку – правдивую страшилку, а обычную житейскую историю, в которой мужик поколотил свою бабу, наставившую ему рога. Что тут интересного? Сплошная проза. Обыденность.

– Ну и как вам эта чертовщина? – брякнул я, медленно закипая.

Я начал злиться – какого черта! Он что, не понимает о чем идет речь!? Скоро вся деревня разбежится, в город люди уедут. А ему хоть бы хны. Ну ладно дачники, у них имеются городские квартиры, а нам с Зосимой куда деваться?

Хотя… какое ему дело до других? Но ведь и его могут достать эти светящиеся амебы. С нечистой силой шутки плохи.

Мать твою, что за мысли у меня в голове!? Атеист хренов…

– Никакая это не чертовщина, – спокойно ответил Идиомыч.

– То есть?… – Моему удивлению не было границ.

– Вы образованный человек, а верите во всякую чушь.

– Но я ведь сам видел, своими глазами!

– Возможно. Однако случаи массовых галлюцинаций и прочих видений в анналах истории не отмечены. Насколько я знаю. Единичные случаи бывали. Но этому явлению подвержены в основном экзальтированные личности.

– Я к таким не принадлежу.

– Это заметно.

– Интересно, по каким признакам? – не удержался я, чтобы не задать само собой разумеющийся вопрос.

– Наверное, вы единственный человек из всех жителей деревни, кто пытается прояснить ситуацию. В глубине души вы, как истинный прагматик, не верите в черта-дьявола.

– Что ж, может, это так и есть… А какой вывод вы сделали?

– Мистификация. Это элементарная мистификация. Правда, выполнена безукоризненно, естественно, человеком, скорее всего, не одним, а с помощниками, человеком, имеющим определенные познания в химии и естественных науках.

– Простите, Николай Карлович, но я немного не догоняю…

– Опыт. Есть предложение проверить наши догадки на опыте. Прошу сюда…

Идиомыч подвел меня к лабораторному столу, зажег настольную лампу – в избе было темновато из-за разросшихся за забором деревьев, и начал колдовать со склянками и пузырьками разных форм и размеров.

Я стоял и молча наблюдал. В химии я был ноль.

Правда, я знал, как пользоваться весьма специфическими снадобьями, которые, например, развязывают строптивому пленнику язык. Однако дальше практического применения готовых форм, залитых в одноразовые шприцы, мои познания по части химической науки были представлены у меня в голове всего двумя формулами – воды и спирта. Это я запомнил накрепко.

– Что ж, попробуем, – сказал Идиомыч, взболтав в склянке какую-то смесь. – Вы пускали в детстве мыльные пузыри?

– Приходилось, – ответил я сдержанно.

Мое детство само по себе было мыльным пузырем, который нес меня по жизни. Его тонкая оболочка никогда не спасала и не защищала от обид, детских и юношеских, как это делает семья во главе с отцом.

– Тогда дуйте.

Идиомыч всучил мне длинную стеклянную трубочку и показал на склянку с жидкостью.

– Зачем? – спросил я недоуменно.

– Увидите свои светящиеся амебы, как вы выразились.

– Да?

Я начал вспоминать, как выдувать пузыри. Это со мной было так давно, что казалось неправдой. Но память не подвела, и уже через минуту-две у меня начало что-то получаться.

По избе поплыли мыльные пузыри. Я называю их мыльными по привычке – в растворе, который заколотил Идиомыч, мыла не было и в помине. Он применил что-то другое.

Выдув с десяток пузырей, я поднял голову – и ахнул. Они начали светиться! Пузыри не были похожи на те, которые я видел ночью ни по размерам, ни по яркости свечения, но все же пузыри здорово смахивали на «амеб», едва не доведших меня до сумасшествия.

– Ну как, вы довольны? – насмешливо спросил Идиомыч.

– Д-д… доволен.

Я даже заикнулся от волнения.

– Вот и вся разгадка вашей «большой тайны»… – Идиомыч смотрел на меня с каким-то странным выражением – словно соображал, можно мне довериться или нет.

– Все это так, но мои пузыри такие маленькие по сравнению… – Я показал руками размеры амеб.

– Большие пузыри могут выдувать лишь те, кто набил на этом деле руку. Фокусники, например. Все зависит от концентрации раствора. И от профессионализма, естественно.