Звезда по имени Виктор Цой - Виталий Калгин

Йон Кальдан, активист Next Stop Sovjet:

«В Дании у нас было движение молодежное такое Next Stop. Мы хотели, чтобы прекратили испытывать все это ядерное оружие. Это была, конечно, весьма наивная идея, но из нее получилось вот такое вот движение. Мы захотели разрушить железный занавес. Мы хотим Next Stop Sovjet, мы хотим в Советский Союз. Поскольку я знал русский язык, я пригласил еще одного своего друга, тоже рок-музыканта, игравшего панк-рок, очень такой тяжелый. И вот я его пригласил и сказал: „Давай поедем в Советский Союз, посмотрим, что у них там есть“. И мы приехали в Москву, осенью 1988 года, попали там на концерт в „Лужниках“, на концерт памяти Башлачева. Второй там играла группа „Кино“ и, когда мы ее услышали, мы сказали: это что-то! Мы поняли, что отсюда мы можем взять вдохновение. Мы решили энергию этой музыки донести до Дании. Когда мы вернулись в Данию, мы стали думать, как мы можем пригласить группу „Кино“ в Данию, чтобы наши друзья и знакомые познакомились с такой группой. Но это был Советский Союз. И стали думать. Решили, нужно устроить концерт в помощь чему-то. И когда возникла эта идея: в Армении случилось землетрясение. И мы подумали: если мы пригласим „Кино“, чтобы помочь жертвам землетрясения, то, может быть, их выпустят, может быть, они приедут. Был найден информационный повод для выезда „Кино“ за рубеж».[189]

Йон Кальдан:

«У нас были знакомые в Москве, мы обратились к ним и все получилось. „Кино“ приехало в Данию зимой 1989 года. Место проведения концерта в Копенгагене мы нашли быстро, это было такое большое пространство, очень красивое, там озеро. Это были бывшие военные казармы, оккупированные хиппи, и вот там был большой концертный зал. Мы рассчитывали, что придут жители Копенгагена, а пришли все любители рок-н-ролла. Зрителей было порядка четырех тысяч человек. Люди танцевали, пели, кричали, все были в восторге.

В моем восприятии Цой был такой серьезный, жесткий, и музыканты его все в черном, мрачные, казались очень нелюдимыми. Но когда я познакомился с ними ближе, я ощутил нежность, которая проглядывала в лирике Цоя. На следующий день Цой играл для совсем маленькой тусовки, и я сделал несколько фотографий.

Денег у нас на оплату гостиницы для „Кино“ не было, и мы разобрали музыкантов по домам. И вот я остался с Виктором. И все четыре дня, которые они были в Дании, мы с ним были вместе, подружились. Мы сидели с ним, болтали, с ним было очень легко. У остальных тусовки были, клубная жизнь ночная, а мы сидели, разговаривали, стихи читали и прочее. Он напевал что-то… Мне повезло, во всяком случае. Мы с ним катались на велосипеде, ходили в гости к хиппи, пробовали курить коноплю и вообще все попробовали. Ходили на рынок, покупали разные фрукты-овощи…

Для него это было спокойное времяпровождение, и, как он сам мне потом сказал, ему было очень приятно бродить по Копенгагену, столице Дании, где его никто не знал. Тогда в СССР он уже был звездой и ходить по улицам ему было уже трудно. Его узнавали, а тут никто не знал. И я помню, что даже в мелочах Цой показал себя как спокойный, хороший человек, который очень увлекался жизнью. И совсем он был не замкнутый, скорее наоборот.

Помню, как на рынке Цой столкнулся с явлением Запада – с порнухой. Ему стало интересно, он захотел купить журнал, посмотреть. Купил, посмотрел, и у нас был завтрак: бананы, помидоры, селедка и порнуха, даже фотография сохранилась. О художестве мы с ним не говорили, у нас было очень много дел с концертом. Я до сих пор испытываю чувство гордости за то, что я показал Дании Цоя».[190]

Юрий Белишкин:

«В Дании был большой зал. Ангар тысячи на две-три. Такое рок-н-ролльное место. Там не было сидячих мест, все стояли».[191]

Из интервью Виктора Цоя:

«Землетрясение в Армении подвело нас к черте, стоя на которой рождается мысль о невозможности жить по-прежнему. Это был предел, призывающий исправлять то, что наворочено за всю историю. А иначе – я не знаю, что может случиться».[192]

Георгий Гурьянов:

«В Дании концерт был у нас. Я хорошо помню. Это был первый наш выезд за рубеж. Первый выезд в капстрану, выход в западный мир. Как раз мы записали альбом „Звезда по имени Солнце“ и поехали в Данию. Там был какой-то фестиваль, играть нужно было в каком-то загоне буквально. Сыграли мы там круто. Есть запись, правда, плохая, но можно смотреть. Дали там жару. Аудитория была большая. Больше, чем потом во Франции и в Италии. Там был такой интересный момент: оператор, снимавший этот концерт, подобрался совсем близко ко мне и в какой-то горячий момент у меня обрушился „том“ и полетел прямо в объектив камеры. Прямо как у группы The Who. Но вообще мне в Дании не понравилось. Похоже на Таллин. Было разочарование».[193]