Бегал заяц по болоту… - Валерий Петков

– Разве можно на себя обижаться? И винить кого-то, если есть надежда. Странно, как это забыл? И проворонил? Вроде бы всегда мобильник при мне.

Он проверил почту. Пришло письмо от Тони. Он написал ответ:

В сон потянуло. Дождь лил не переставая. Он прилёг. Прикрыл на секунду глаза и разлепить уже не смог.

* * *

Утром Сергей не выдержал, позвонил жене. Связь была прерывистая: дом за городом.

Посмеялись вместе над беспричинными волнениями Сергея.

– Вчера с утра по скайпу с дочей общались.

– Как там она? Давно что-то не присылала весточек.

– Говорит, слушаю Армстронга, когда очень скучаю по папе. По тебе, то есть.

– А я тут дни считаю, скучаю по вам… Наша избушка ходуном ходит. Техники нагнали мощной. Шоссе делают из просёлка. Вот и разговор приходится прервать. Пока, цулую.

За стеной стоял сильный грохот. Делали дорогу к небольшому пятачку рядом с железнодорожным полотном, чуть вперёд и в сторону от вагончика. И рыли большой котлован, что-то собирались строить, несмотря на холод и приближающуюся зиму.

Виталий сходил к дорожникам, разузнал.

– Рядом будет площадка для переработки и сортировки мусора. Очень даже вовремя мы отсюда линяем, – весело сообщил он, – представь, летом какой тут будет вонизьм! Мне кажется, всё-таки работяги не догадываются о том, что мы тут проживаем.

– Сомневаюсь. Наверное, делают вид из деликатности. Притворяются.

– Как же, от них дождёшься деликатности. От несознательных.

– У каждого своя правда. А реальная правда где-то посередине.

Весь день Сергей с дизайнером занимались подготовкой паспортов и инструкций по сборке конструкций для аэропорта. Уточняли у Виталия детали. Спокойно, по-деловому. День пролетел быстро.

Вечером Виталий вывел Пальму за калитку, в осенней плотный мрак.

– Ей прогулка всегда в радость, а он не боится с ней выходить. Это видно по тому, как уверенно он себя ведёт, – подумал Сергей. – Скоро монтаж, – напомнил он Виталию, – а ткань на первые два ангара не готова.

– Я не думаю, что за один день первую смонтируют, а за это время Саня с Юрой догонят.

– Юра-то как раз и поедет шеф-монтажом командовать.

– Тогда Саньке кого-то в помощь из сварщиков пошлём. И пусть догоняют, а потом довезём на нашей «казели». – Спи, не волнуйся. Метизы и ЗИП скомплектовали по отдельным ящикам. Проверим по списку ещё раз перед выездом.

– Я видел днём в цеху. Нормальные люди «авиаторы», не хотелось бы подводить. Солидные мужики, поверили в нас.

– А что им оставалось? Заигрались в тендер с иностранцами.

– И потом, евро нынче дорогущий. А мы вот тут, рядом, на месте. Захотел – подъехал, проверил. И режимное предприятие. Сколько я им всяких бумаг послал за полтора месяца «сватовства». А завтра первая отгрузка. Я документы подготовил к проплате следующего транша. Паспорта, инструкции по сборке. Двадцать пять процентов очередной транш. Останется ещё три изделия и четверть от платежа по договору.

– Управимся! – уверенно сказал Виталий. – Торцы полностью готовы, а полога догоним. Металл уже нарезали, заготовки на оставшиеся три конструкции. – И стал читать книжку. Научно-популярную, «Магнетическая карта Петербурга».

– Он любит такие книжки. Беллетристику отвергает, – подумал Сергей. – Странно, ведь явно не без лирики человек. Они такие, туристы – «костровые романтики». Ты у костра не любишь песни петь? – спросил Виталия.

– Слуха нет. «Битлов» люблю. «Машину времени», «Воскресенье»…

– А может быть, просто тонкий эпидермис души?

– Чего?

– Эпидермис, кожный покров. Такой очень чувствительный слой.

– Не выдумывай.

На тумбочке стопкой лежали брошюры о том, как очистить печень, сто советов, как вернуть мужскую силу, и что-то ещё, петитом озаглавленное, вблизи без очков не разглядеть.

* * *

Ночью встал попить. Мыши врассыпную кинулись с холодильника, проваливаясь сквозь решётки полок. Маленькие, перепуганные.

– Серые, как дни нашего дрейфа в этой сараюшке! Падают в никуда, проваливаются. А с другой стороны, значит, есть что кушать в нашей домушке. Не так всё уж и плохо! – подумал Сергей.

Кровать хранила остатки тепла. Он накрылся с головой, согрелся. Уснул.

Снилось ему в ту ночь, как щенится большая чёрно-рыжая сука.