Ашерон - Шеррилин Кеньон

— Я не просила тебя целовать меня в моем же храме! — предъявила она обвинение, — я незнала, что такое поцелуй. А потом ты коснулся меня…

Артемида сильно ударила его за такое оскорбление. Ашерон отшатнулся от нее в шоке, когда его щека начала гореть. Артемида напала на него, пиная и давая пощечины, прежде, чем он смог хоть как-то защитить себя. Когда этого ей показалось недостаточно, Артемида отбросила Ашерона к дальней стене и удерживала там с помощью своих божественных сил. «Я тебя защищу»… Ее слова звучали у него в ушах, когда он посмотрел вниз на нее, ожидая, что она наконец-то убьет его. По правде говоря, он бы лучше умер прямо сейчас, чем чувствовал, как его сердце разбивается на куски от того, что она вытворяла. Артемида солгала ему. Неожиданно, он упал на пол. Эта же невидимая сила перекатила его и пригвоздила к мрамору, пока Артемида подходила к нему с ненавистным взглядом.

— Так помоги мне, если ты проронишь хоть одно малюсенькое слово, то я позабочусь о том, чтобы тебя убивали так болезненно и изощренно, что твои крики о пощаде будут отзываться эхом в вечности.

От этих слов у него на глаза навернулись слезы, так как они напомнили ему обо всех тех людях, которые также его ненавидели за свое страстное желание быть с ним. Сколько же сановников и знатных людей приходили к нему, а затем проклинали его в тот момент, когда он их уже ублажил? Они жили в страхе, что какая-то шлюха разрушит их драгоценные репутации. Они выкидывали его из своих кроватей или же просто били, проклиная за свою собственную похоть, как будто он этого сам хотел. Почему он думал, что Артемида будет другой? В конце концов, он был тем, кем он был. То есть никем.

— Ты слышишь меня? — выкрикнула Артемида ему в лицо.

— Я тебя слышу.

— А не то я вырву тебе твой язык.

Ему пришлось приложить усилие, чтобы не рассмеяться от угрозы, которую он слышал не один раз. Но ему была известна правда. Его язык стал очень ценной вещью с тех пор, как доставил им самое огромное в их жизни удовольствие.

— Твое желание для меня закон, акра.

Она схватила его за волосы и заставила посмотреть на нее.

— Я богиня Артемида.

А он Ашерон Партенопей. Проклятая шлюха, презренный раб, не имеющий никакого права на чью-нибудь любовь. Как глупо было с его стороны поддаться ее лжи, предположить хотя бы на одну минуту, что нечто, похожее на него, могло иметь значение для богини. Артемида видела боль в его глазах, и она отдавалась в ее собственном сердце. Она не хотела так с ним поступать, но какой был у нее выбор? Он умрет через несколько десятилетий, а ее позор будет вечен, если хоть слово дойдет до богов. Людям нельзя доверять. Никогда.

— Запомни, моя ярость будет безграничной.

Для предупреждения она дернула его за волосы, прежде, чем отправить назад в мир смертных. Разбитый вдребезги, Ашерон сидел на полу своей комнаты. Пораженный ее отказом и нападением, он выполз на балкон, который выходил на море, и положил свою голову на каменные перила. Он услышал голоса атлантских богов, взывающих к нему, больше, чем когда-либо он был готов последовать на их зов. Какая разница, если они убьют его?

Если бы он только мог точно знать, что они не причинят ему еще большей боли, Ашерон бы пошел к ним, не раздумывая. Но глубоко в своем сердце Ашерон боялся, что они просто заманивают его и тоже хотят истязать его. Повесив голову, он зарыдал и с каждой упавшей слезой, Ашерон ненавидел Артемиду все больше. Никто не доводил его до таких слез многие годы. В последний раз такое с ним происходило в тот день, когда Эстес продал его девственность купцу, который дал высшую цену, а потом устроил пир для всех, кто хотел посмотреть на его жестокое изнасилование. Следствием, которого стали невыносимая боль и сильное кровотечение на протяжении многих дней после. Даже сейчас смех и улюлюканье преследовали его. «Порви эту шлюху за всех нас»… Ашерон ударил кулаком о камень, желая, чтобы боль стерла этот стыд внутри него. Но облегчения не последовало, так же как и пощады. Ничто не могло это смыть. Шлюха очень устал. Его в конце концов сломали. И это было сделано не рукой его господина или клиента. Это произошло от руки той единственной, которую он так любил. Сраженный и обреченный, Ашерон лег на холодный балкон и закрыл глаза, моля о том, чтобы смерть пришла, наконец, за ним и закончила этот кошмар под названием жизнь.

28 января,9528 г. до н. э.

Рисса находилась в тронном зале, пока ее отец, Стикс и Апполон смеялись над чем-то, не обращая на нее никакого внимания. Впрочем, как всегда. Но, что она ненавидела больше всего так это то, что Апполон хотел ее видеть рядом с собой каждый раз, когда являлся сюда. Он относился к ней, как к собственности, чьей основной задачей было улыбаться и прислуживать в его присутствии. Ей стало любопытно, так ли чувствовал себя Ашерон в доме Эстеса? И что из того, что этот бог был особенно красив? Она презирала то, как он не замечал ее, как будто она была невидимой. А еще больше ее злило то, что отец постоянно твердил о том, что находиться рядом с богами, это благословение для нее. Если это было благословением, то она не хотела бы узнать проклятие. Она повернула голову, когда заметила служанку в дверном проеме, переминающуюся с ноги на ногу. Милая и застенчивая, девочка была на год или два младше Стикса.

— Что-то не так, Гестия? — спросила она служанку.

Гестия взглянула на мужчин со страхом, прежде чем подошла к Риссе и тихонько ей сказала.

— Его высочество приказал докладывать если…

Взгляд Гестии вернулся к королю, прежде чем она закончила говорить.

— Королевский заключенный прекратил есть.

Королевский заключенный. Речь шла об Ашероне. Сердце Риссы наполнилось страхом.

— Он заболел?

Она прочистила горло.

— Я незнаю этого, ваше высочество. Я не видела его несколько дней. Я оставляла еду, а когда приходила, все оставалось не тронутым. И никто не спал в его постели.

— Что? — рев отца заставил их обеих подпрыгнуть, — стража! За мной!

Он вылетел из комнаты и направился в ее крыло дома.

Боясь за своего брата, Рисса побежала за ними.

— Что происходит? — спросил Апполон у Стикса, пока они следовали за ней. Стикс издал звук отвращения где-то глубоко в горле.

— Это Ашерон. Он никчемный раб, который раньше был "тсолус". К сожалению, его жизнь связана с моей, и поэтому нам приходиться держать его в здравии. Так как я чувствую себя прекрасно, то думаю, что делает это он просто для привлечения внимания. Если бы боги позволили нам забыть о его существовании хотя бы на один день.

Рисса сжала зубы. Меньше всего Ашерон хотел получать внимание от отца или Стикса. Но в эгоистичном уме Стикса, Ашерон никак не мог предстать, как человек, желающий спрятаться от их величавого присутствия. Отец ворвался в комнату Ашерона и быстро осмотрелся. Она вбежала вслед за ним и остановилась, убедившись в том, что комната была пуста. Там не было ни единого признака Ашерона. Отец повернулся к ней с яростным взглядом.